Детектив США. Книга 5 - Томас Росс

— Вы знакомы с Пьером Шамбрэном, управляющим отелем «Бомонт»? — спросил он.

— Слышал о нем. Время от времени нам приходится наведываться в отель. Умный парень.

— Вчера он высказал интересную мысль. Фокусник всегда привлекает внимание к тому, что кажется истиной, чтобы никто не заметил второго дна его цилиндра.

— Ну и что? — раздраженно спросил Кривич.

— Мы оба понимаем, что с саквояжем парню никуда не деться. Это невозможно. А вдруг нас водят за нос, чтобы мы не заметили второго дна?

— Нельзя ли ближе к делу, Квист? У меня нет времени на…

— Он придет не за деньгами. Они его не интересуют.

— Сто тысяч?

— Он вступил на кровавую тропу. Маршалл, Сэйбол, Либман, Эдди Уизмер. Джонни — последний из тех, кто знал, как умерла Беверли Трент. Здесь, в моей квартире, ему не добраться до Джонни. Он не сможет подойти к нему и на улице — вокруг будет кольцо полицейских. Поэтому он выманивает Джонни в «Гарден». Выбирает для него место. И Джонни превращается в идеальную мишень. К нему не надо приближаться. Достаточно устроиться на галерке с ружьем в руках. Там этого парня никто не заметит. Все взоры будут устремлены на ледовую площадку. Он стреляет — Джонни падает. Ваши люди бросаются к убитому, а наш приятель преспокойно уходит. Ружье он сунет под какое-нибудь сиденье и задаст невозможную задачу — найти его среди пятнадцати тысяч зрителей. А Джонни мертв, чего тот, собственно, и добивался.

— Вы и ваш чертов цилиндр, — пробормотал Кривич.

— Это единственная понятная мне причина, ради которой он назначил встречу в «Гарден».

Лейтенант глубоко затянулся.

— Черт! Ну хорошо. Никто не сможет подойти к Джонни с пистолетом в руке. Мои люди проследят за этим. Но снайпер — это другое дело… Он будет стрелять с противоположной трибуны. Мы присмотрим и за ней.

— Мне кажется, надо предупредить Джонни, — заметил Квист. — Все-таки речь идет о его жизни.

— Я думаю, это разумно, — кивнул Кривич.

Джонни слушал, не пропуская ни одного слова.

— Квист убедил меня, что я должен дать вам шанс отказаться от встречи, — закончил Кривич.

Джонни облизнул губы.

— Он действительно может застрелить меня?

— Думаю, мы сможем вас прикрыть, — ответил лейтенант.

— Девяносто процентов я гарантирую. Десять процентов риска.

В улыбке Джонни не было веселья.

— Мне это подходит.

— Не спеши, — попытался отговорить его Квист. — Имея ружье с оптическим прицелом, он сможет без труда влепить тебе пулю между глаз.

— Может, это и к лучшему?

— Возможно, он даже не будет искать пути к спасению. Если наше предположение верно, ты — последний в его списке.

— Спасибо за заботу, дружище, — Джонни вздохнул. — Я хочу с этим покончить. Я согласен, лейтенант.

— Ты идиот, — покачал головой Квист.

Джонни шутливо толкнул его в грудь.

— Зато ты увидишь великолепное зрелище.

«Мэдисон Сквер Гарден» был переполнен. Яркий свет заливал блестящую поверхность льда с синими и красными поперечными полосами и кругами вбрасывания. «Рейнджерсы» и «Медведи» разминались. Вратари своими масками напоминали персонажей из фильмов ужасов. Зазвучали первые такты гимна США. Все встали. Затем на площадке осталось по шесть игроков каждой команды, арбитр приготовился вбросить шайбу.

Квист, Лидия, Дэн Гарви и Конни Пармали сидели напротив скамейки «Рэйнджерсов». За игрой они не следили. Квист, вооруженный биноклем, не отрывал глаз от Джонни Сэндза. Тот вошел в зал с саквояжем в руке, в сопровождении одетого в униформу сотрудника «Гарден». К своему месту он добрался нескоро. Джонни узнавали, некоторые просили автограф.

— Чего он приперся, — пробормотал Дэн Гарви. — Все может кончиться в несколько секунд. В такой толпе ему никто не поможет.

Наконец Джонни сел, поставил между ног саквояж. В бинокль Квист разглядел на щеке Джонни тоненькую струйку пота. Его взгляд блуждал по верхним рядам противоположной трибуны. Там мог притаиться снайпер.

— Какую же надо иметь волю, чтобы вот так сидеть и ждать, пока в тебя выстрелят, — процедил Гарви.

«Гарден» взорвался криками. Игра началась. Квист так и не взглянул на площадку. Его занимал Джонни. Он знал, что рядом с ним сидят люди Кривича. Но снайпер… А зал ревел, восхищаясь своими любимцами.

Закончился первый период. Джонни окружила толпа поклонников. Квист встал.

— Я больше не могу. Пойду на ту сторону. Думаю, что смогу помочь ему, если буду неподалеку. В перерыве с ним ничего не случится. Вокруг слишком много людей. Вслед за Джулианом поднялась и Лидия.

— Я пойду с тобой.

— Не надо. Там ты станешь мишенью.

— А ты?

— Как говорили в армии, если на пуле написано мое имя, от нее не спрячешься.

— Я могу сказать то же самое и о себе.

В фойе, у входа в один из секторов, они столкнулись с Кривичем.

— Я постарел на десять лет, — вздохнул тот. — Я уже жалею, что привез его сюда.

— Есть что-нибудь новенькое? — спросил Квист.

— Мои люди следят за трибунами. Ружья они не заметили.

— Его можно спрятать под пальто.

— Будто я этого не знаю.

Крики зрителей возвестили о начале второго периода. Джонни вновь застыл, зажав саквояж ногами. Квист и Лидия остались с Кривичем.

Второй и третий периоды тянулись бесконечно, но загудела финальная сирена, и зрители потянулись к выходам.

— Кто выиграл? — спросила Лидия.

— Понятия не имею, — ответил Квист.

— «Рейнджерсы», три — два, — Кривич не отрывал взгляда от Джонни. Тот сидел не шевелясь.

Наконец Сэндз встал. Толпа уже поредела. Медленным шагом бесконечно уставшего человека он направился к выходу, где его ждали Кривич, Квист и Лидия. За одну эту игру он превратился в старика. Саквояж пригибал его к земле. «Сто тысяч долларов весят побольше сэндвича с ветчиной», — подумал Квист.

Внезапно перед Джонни возникла знакомая фигура Дугласа Хэдмана. Он улыбнулся, что-то сказал, и Джонни протянул ему саквояж. Хэдман взял его, — и тут Джонни набросился на Дугласа с кулаками. Тот отбросил саквояж, правой ударил Джонни в челюсть, левой — в солнечное сплетение. Сэндз рухнул на пол, а Хэдман и не пытался бежать. Он стоял, глядя на Джонни, словно не веря своим глазам.

Мгновение спустя люди Кривича заломили ему руки за спину. Подбежал сам лейтенант, Квист помог Джонни встать. Из уголка его рта сочилась кровь.

— Этот сукин сын попросил у меня саквояж, — пробормотал Джонни. — Это он.

Хэдман ошарашенно смотрел на Сэндза.

— Что с ним? — голос Хэдмана дрожал. — Я хотел ему помочь, а он набросился на меня. Послушайте, Джонни, надеюсь, я не сильно ударил вас, у меня сработал защитный рефлекс. Что произошло? Что я сделал?

— Это же чушь собачья, — Хэдман покачал головой.

Они расположились в кабинете капитана местного участка: полдюжины детективов в штатском, Квист и Гарви. Саквояж стоял на столе. Кривич открыл его и показал содержимое Хэдману: аккуратные пачки десяти, двадцати и стодолларовых купюр.

— Господи! — ахнул Хэдман.

— Вы не знали, что в саквояже, Хэдман? — спросил Кривич.

— О боже, нет! — воскликнул тот. — Джонни выглядел уставшим. Я лишь предложил ему поднести саквояж.

Лейтенант взглянул на Сэндза.

— Он спросил, не дам ли я ему саквояж, — ответил Джонни. — Я сразу понял, что он имел в виду.

— Не могли бы вы объяснить, что все это значит? — чувствовалось, что Хэдман не на шутку перепугался.

— А не спросить ли нам мистера Хэдмана, где он был в пятницу утром, в субботу днем и вечером, а также в воскресенье рано утром? — подал голос Квист.

— И в тот вечер, когда свели счеты с Эдди, — добавил Джонни.

— Я не понимаю, — пробормотал Хэдман. — Я был здесь, в Нью-Йорке. Я не уезжал из города бог знает сколько недель.

— Вы не были в Калифорнии в пятницу утром? — спросил Кривич.

— Повторяю, я не выезжал из Нью-Йорка.

— Вы не были в Чикаго в субботу? Днем и вечером?

— Нет!

— Где же вы были в это время?

— О боже! — Хэдман облизал пересохшие губы. — Я… Я должен подумать. Последние две недели я помогал миссис Шеер готовить благотворительный вечер. В пятницу… Я весь день провел в ее доме у телефона.

— А в субботу?

— То же самое. Последние детали. Днем я ездил в «Гарден» — проверить, как идет подготовка к концерту. Пообедал у миссис Шеер и вместе с ней вечером вновь поехал в «Гарден».