Пусть правит любовь. Автобиография - Ленни Кравиц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я был одержим звуком, хотя понятия не имел, как смешивать те, что крутятся у меня в голове. Я слышал грув Стиви Уандера, гитарные лики Хендрикса, риффы «Зеппелинов», историю альбома Steely Dan Pretzel Logic. Как их соединить? Просто продолжать слушать. Слушать Боба Марли. Слушать The Eagles. Слушать Фиби Сноу. Слушать The Commodores. Слушать все.
Многие мои друзья были выходцами из семей хиппи. Пребывание в пляжных бунгало еще больше связывало меня с той, более ранней эпохой. Их родители открыто делали то, что мы, дети, делали тайком, – курили тонны косяков. До секса мне было еще далеко, но вместо него были вечеринки с поцелуями, в которых участвовали белокурые девушки с пляжа. Большинству родителей моих друзей было за тридцать, в отличие от моей мамы, которой было сорок шесть, и отца, которому исполнился пятьдесят один год. Я слушал, как взрослые хиппи рассказывают истории о том, как они слушали Grateful Dead в Fillmore West или The Doors, исполняющих L. A. Woman в клубе Whisky a Go Go. Их плакаты того периода с изображением Canned Heat, Jefferson Airplane и Cream создавали впечатление, что лето мира и любви все еще живо и здорово.
В отличие от нашего дома, где папа правил железной рукой, «хаты» моих друзей были территорией свободы. А отсутствие структуры было как раз тем, что мне было нужно. Мы могли курить травку, есть вредную пищу и часами смотреть кабельное телевидение. Канал Z стал для нас открытием. Мы даже могли украдкой смотреть мягкое порно. Чего только не было.
Еще мы могли включить стереопроигрыватель так громко, как нам хотелось. Мои друзья, находясь под кайфом от конопли сорта «акапулько голд», считали, что чем громче, тем лучше. Рок семидесятых, фанк и диско с «прямой бочкой». The Rolling Stones, Parliament-Funkadelic, The Bee Gees – для меня не было разницы. Cameo, Average White Band, Aerosmith, Donna Summer, Chic. Все заходило на ура.
Вернувшись домой, сидя в одиночестве у себя в комнате, я продолжал оттачивать свои барабанные навыки. Я решил следовать примеру Бадди Рича, который тащил на себе группу из семнадцати человек. Бадди владел невероятной техникой. Я изучал все стили: рок-барабанщика Кита Муна, фанк-барабанщика Клайда Стабблфилда, боп-барабанщиков Макса Роуча и Элвина Джонса.
Еще я слушал комиков, которые давали мне повод посмеяться в подростковые годы. Мой друг Шеннон познакомил меня с Ричардом Прайором. Я ставлю Прайора на один уровень с Джими Хендриксом: лучший из лучших. Прайор бился в истерике, но эта истерика была глубокой. Он все разоблачал. Он все говорил. Пайор вывернул себя наружу и предложил это миру. Нет на свете более уязвимого и откровенного человека. Песня «That Nigger’s Crazy» была моей любимой. Впрочем, как и все записи Прайора. Мы с парнями могли бы повторить все его комбинации. Его персонажи – Мэдбоун, проповедники, сутенеры, шлюхи, пьяницы – были живыми, дышащими людьми. Я принес в школу портативный кассетный плеер отца, чтобы мы все могли послушать Прайора в задней части библиотеки. Он был табу, но это заставляло нас любить его еще больше.
Королями любителей травки был комедийный дуэт «Чич и Чонг». Мама с папой так и не узнали, что я курил ее. Так что открыть для себя этих комиков-наркоманов, особенно тех, что делали ритуал получения кайфа до ужаса смешным, было все равно что найти давно потерянных друзей. Шеннон, Дерек и я знали их выступления наизусть. Без юмора мы бы, наверное, не смогли закончить школу.
В школе было невыносимо. Если бы мои учителя сделали материал более увлекательным или применимым в жизни, мне было бы интересно. Но все было связано с запоминанием фактов, дат и формул. Я принес домой плохие оценки, и родители были в ярости. Они настаивали на том, что мне нужно сосредоточиться. Я не хотел этого делать. Честно говоря, я был сосредоточен на других вещах. Я просто хотел кайфовать, играть на гитаре и зажигать.
Но тетя Джоан меня понимала. Она была моей крестной матерью, а стала другом. На самом деле у нее стало больше общего со мной, чем с моей мамой. Мы сидели у нее в комнате и слушали Боуи, пока она показывала мне свои новые наряды. Я считал ее классной. Мне не нужно было ничего от нее скрывать. Она была моим союзником.
Второй сезон «Джефферсонов» был для меня еще более увлекательным, чем первый. В этом сезоне съемки шоу перенесли в Metromedia, которая находилась в Голливуде, на пересечении бульвара Сансет и Ван-Несс-авеню. Это означало, что мне предстоят долгие поездки на автобусе, но я был не против. Я мог пойти куда угодно и привести с собой приятелей. Охранники приветственно махали нам рукой и разрешали всем войти. Это место было моей игровой площадкой, и я знал каждый его уголок. Съемочные павильоны были размером с самолетный ангар. Прогуливаясь по комплексу, я прошел мимо съемочной площадки сериала «Добрые времена», звезды которого, Эстер Ролли и Джон Эймос, были друзьями нашей семьи.
Я видел, как «Добрые времена» и «Джефферсоны» показывали разные стороны жизни афроамериканцев в 1970-е годы. Одна сторона застряла в гетто, а другая – сбежала. В «Добрых временах» речь шла о первой. Когда я впервые увидел фальшивую квартиру из чикагского дома Кабрини-Грин, то вспомнил о жилых комплексах, в которых жили мои друзья из Бед-Стая. Тем временем «Джефферсоны» сбежали из бедняцкого Квинса Арчи Бункера и перебрались на шикарный Манхэттен. Рабочий класс и элита – с обоими классами я познакомился, еще будучи ребенком, в Нью-Йорке. Теперь они превратились в комедии, которые я смотрел в Тинселтауне.
На съемках «Добрых времен» я познакомился с Джимми Уокером, чей герой прославился своим Dy-NO-mite! и Джа’ней ДюБуа. В «Различных ходах», другом сериале производства Metromedia, я подружился с Гэри Коулманом, Тоддом Бриджесом и Кимом Филдсом из ситкома «Факты из жизни».
Гримерная Рокси Рокер была моим любимым местом. Я проводил время с мамой, когда на ней был грим, тусовался, делал домашнее задание и слушал «Boogie On Reggae Woman» Стиви Уандера. Мамин мир был расслабленным.
Чего нельзя было сказать о мире отца. После переезда на запад он сохранил свой статус новостного продюсера, перейдя с телеканала NBC на ABC, но на самом деле отец хотел стать медийным магнатом и наделать много шуму в шоу-бизнесе. Когда этого не произошло, он разочаровался. И я думаю, что отец вымещал свое разочарование на мне. Его ярость по поводу моих оценок росла с каждым днем.
Мама тоже была недовольна моими оценками, но понимала, что происходит. Чтобы сохранить мир в
