Ностальгия по чужбине. Книга первая - Йосеф Шагал

Ришар Тозья унес с собой в могилу мрачную тайну Камиля Демулена…

В просторной палате «люкс» с цветным телевизором, баром и многоканальным телефоном, где на высоко взбитых подушках лежал, погруженный в утренний выпуск «Франс суар», перевязанный Самвел Автандилян, рослый блондин из бистро, сменивший кожаную куртку на меху на элегантный серый костюм, светло-голубую сорочку и ярко-красный с косыми белыми полосами галстук, появился ровно в десять утра. Под мышкой блондин держал большую коробку конфет.

— Мсье Самвел Автандилян?

Оглядевшись с порога палаты и по достоинству оценив ее сдержанный, не бьющий в глаза комфорт, блондин удовлетворенно кивнул и подошел к постели раненого.

Отложив газету, Автандилян с нескрываемым недоумением уставился на незнакомого мужчину.

— Меня зовут Ян Йорданс, — спокойно представился блондин, присаживаясь на мягкий стул у койки.

— Мы с вами встречались когда-нибудь, мсье Йорданс?

— Вряд ли, мсье… — Мужчина, представившийся Яном Йордансом, корректно улыбнулся. — Скажу даже больше: мы с вами незнакомы, мсье Автандилян. Во всяком случае, очно.

— Вы ведь не француз, не так ли?

— Как и вы, мсье, — сдержанно улыбнулся блондин. — По происхождению я бельгиец.

— Чем вызвано ваше посещение?

— Обстоятельствами, мсье Автандилян… — Йорданс ненатурально вздохнул. — Очень неприятными обстоятельствами, которые, собственно, и привели вас на больничную койку…

— Чего-то я не ничего не пойму, — пробормотал раненый и попытался приподняться на подушках.

— Лежите спокойно, мсье, вам нельзя беспокоиться!

— Вы из полиции, мсье Йорданс?

— Боже упаси!

— Тогда непонятно, что привело вас в мою палату?

— А как вы думаете?

— Неужели сострадание к ближнему? — ирония в голосе Автандиляна звучала почти незавуалированно.

— Вы ошиблись, мсье, — холодно улыбнулся блондин.

— Тогда что же?

— Только любопытство.

— Любопытство? — Автандилян нахмурился.

— Скажите, мсье, вас не удивило это странное покушение?

— Скорее, напугало, — спокойно уточнил Автандилян. — Удивило меня другое: почему это заинтересовало вас? Кто вы, мсье Йорданс?

— Интересант.

— Интересант?

— Вот именно, — кивнул блондин.

— Но это ни о чем мне не говорит, мсье.

— Тогда считайте меня человеком, который интересуется вашим ОСНОВНЫМ бизнесом…

— Вы хотите что-то купить, мсье Йорданс?

— В некотором смысле, да, хочу.

— Что именно, позвольте спросить?

— Ваши профессиональные услуги, мсье Автандилян.

— Странная тема для беседы в больничной палате.

— Пусть вас это не смущает, — утренний визитер улыбнулся и вытащил из кармана пиджака плоскую черную коробочку с мигающим индикатором. — Наша беседа носит конфиденциальный характер…

— Скрэмбл? Зачем он вам?

— Для торговца антиквариатом вы неплохо разбираетесь в специальной технике.

— Чаще смотрите телевизор, мсье Йорданс, — спокойно ответил раненый. — И станете разбираться в куда более сложных игрушках.

— Мсье Самвел… — Блондин откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу. — Лечащий врач сказал, что после ранения его пациенту нужен покой. Поэтому я предлагаю не тратить ваши драгоценные силы на светскую болтовню и перейти непосредственно к делу…

— Давно хотел предложить вам то же самое, — натянуто улыбнулся Автандилян.

— В вас стрелял наемный убийца. Кстати, он уже… — Йорданс оттянул рукав пиджака и взглянул на наручные «Луи Патек» с золотым браслетом, — …семь часов как мертв. Его труп находится в настоящее время в городском морге и через семь суток, после того, как никто не придет его опознать, будет погребен за муниципальный счет на кладбище в Сен-Дэни.

— Ваша информированность вызывает уважение, — пробормотал Автандилян, не отрывавший настороженного взгляда от странного визитера.

— Мсье Автандилян, вам еще только ПРЕДСТОИТ оценить мою информированность, — улыбнулся блондин. — Я также хочу довести до сведения, что покушение на вас заказал я.

— Вы?!.. — в черных глазах Автандиляна отразилось неподдельное изумление. — Вы приказали меня убить?

— Если бы я заказал убийство, вы сейчас лежали бы не в палате-люкс, а на мраморном столе морга, — вежливо возразил Йорданс. — Но заказано было именно ранение. Причем, максимально легкое, чтобы оно ни в коем случае не отразилось на вашем здоровье…

— Но зачем?

— Считайте это протоколом о НАШИХ намерениях.

— У вас очень странная манера представляться, мсье Йорданс… — Автандилян попытался улыбнуться, однако пухлые, четко очерченные губы передавали, скорее, гримасу боли. — Разве нельзя было выйти на беседу со мной иначе? Более… — раненый на секунду запнулся, подыскивая нужное слово, — …цивилизованным способом?

— Я лучше знаю, кому и, главное, КАК надо представляться! — Едва прозвучавшая в голосе блондина нотка раздражения тут же сменилась на прежний, корректный тон. — Вы же деловой человек, мсье Автандилян, и сразу можете определить СЕРЬЕЗНОСТЬ намерений ваших контрагентов. Разве теперь, после всего случившегося, мои намерения кажутся вам несерьезными?

Автандилян промолчал.

— У нас есть деловое предложение, мсье Автандилян.

— У кого это, «у нас»?

— У интересантов, — спокойно ответил блондин.

— Скажите, Йорданс, на какую разведку вы работаете?

— Странный вы человек, — усмехнулся блондин. — А как бы вы ответили на вопрос: «Скажите, Автандилян, каким оружием вы торгуете?» Мы оба с вами посредники, дорогой мсье. Просто работаем в разных сферах. Так вот, характер работы определяют масштабы заказа. Я же не спрашиваю, на кого вы работаете, продавая танки Ирану, а противотанковые ракеты — Ираку. Ибо знаю, что работаете вы, главным образом, НА СЕБЯ. Так почему же вы отказываете в этом мне?

— Послушайте, Йорданс… — Автандилян устало провел ладонью по вспотевшему лбу. — Я что-то совсем ничего не понимаю!.. Вы уверены, что не спутали меня с кем-то другим, а? О каких танках вы говорите?! Что общего у меня со всей эт…

— Врач приписал вам покой! — грубо оборвал раненого Йордане. — Поэтому вы должны бережно относиться к своему здоровью и, заодно, к моему терпению. Я вас ни с кем не спутал, мсье Автандилян. Хотя теперь закрепившаяся за вами репутация умного человека кажется мне несколько преувеличенной. А вот вы меня явно путаете с дешевым шантажистом из числа тех, что фотографируют интимные позы любовников в отеле, а потом продают фотографии ревнивым супругам по тысяче франков за штуку. И чтобы устранить это оскорбительное заблуждение, я готов предложить вам на выбор два реестра, мсье Автандилян. В одном будут перечислены ВСЕ ваши сделки с поставщиками оружия, начиная с пятьдесят шестого года. В другом вы собственными глазами увидите перечень европейских, арабских и американских спецслужб, которые ИСПОЛЬЗОВАЛИ вас в конкретных операциях по вооружению как отдельных группировок, так и целых армий. Другое дело, что в интересах вашего же здоровья, мсье Автандилян, вам лучше никогда не видеть эти реестры. Не спорю: знание — действительно сила. Но иногда эта сила способна убить…

— Мне казалось, что…

— Мсье Автандилян! — Блондин чуть повысил голос. — Вы все еще не убедились в серьезности намерений моих клиентов?

Утерев туго накрахмаленным краем пододеяльника бисеринки пота, прозрачными пупырышками усеявшие бледный лоб, Самвел Автандилян опустил веки и сказал:

— Я слушаю вас, мсье Йорданс.

— Наконец-то! — Блондин выпрямился. — Мне бы не понадобились столь заковыристый способ завести с вами знакомство, если бы речь шла только о поставке относительно небольшой — во всяком случае, на первых порах — партии оружия. На рынке достаточно крепких оптовиков, которые легко справились бы с этой задачей. И тем не менее, мои клиенты остановили выбор именно на мсье Самвеле Автандиляне, имея в виду его происхождение…

— Что? — Близко посаженные к крупному с характерной горбинкой носу глаза Автандиляна широко раскрылись. — Что вы сказали?

— А чего это вы так всполошились? — Блондин недоуменно пожал плечами. — Вы, мсье Автандилян — краса и гордость армянской диаспоры Парижа. Это ни для кого не секрет. О ваших пожертвованиях советским армянам пишут все газеты Франции. Вы блестяще владеете языком своих предков, ведете активную переписку с видными деятелями армянской церкви и культуры… Сколько раз за последние годы вы бывали в Ереване, мсье Автандилян? Семь? Восемь?.. — Не дождавшись ответа, Йордане пожал плечами. — Впрочем, не в этом суть…

— Вы, наверное, не понимаете, мсье Йорданс… — Автандилян заговорил быстро и сбивчиво. — Я действительно занимаюсь благотворительностью, жертвую определенные суммы на нужды григорианской церкви, консультирую государственный исторический музей Армении, изредка передаю в дар кое-какие экспонаты, имеющие ценность для истории моего народа… Но поймите: эти отношения с соотечественниками не имеют ничего общего с моим… бизнесом.