Супруг по заказу - Рексанна Бекнел

— Вот теперь я не стану спать ночами, — парировала она. — Хотя сомневаюсь, что у вас есть чувства, а тем более — сердце.

Говорила она негромко, очевидно, опасаясь, что их подслушают.

— Вы раните мои чувства. И возбудите любопытство вашей матушки.

Оливия поспешно глянула в сторону компании, окружившей мать. И точно, Августа пристально смотрела на нее и лорда Хока. Когда она улыбнулась и махнула рукой, Оливия послушно кивнула, отвернулась и, окинув его яростным взглядом, нервно постучала веером по ладони.

— Я думала, мы пришли к соглашению.

— Да. К соглашению быть вежливыми друг с другом. И, думаю, с моей стороны будет очень неучтиво, если я не приглашу танцевать самую прекрасную в этой комнате женщину.

Оливия отвела глаза. Она привыкла к цветистым комплиментам джентльменов и давно научилась отличать искренность от лести и откровенной фальши. Все же она с трудом удержалась, чтобы не раскрыть рот от удивления.

— «Самую прекрасную в этой комнате женщину», — повторила она, раскрывая и закрывая веер. — Мне следовало бы ожидать более оригинального комплимента от такого повесы, как вы. Но не тратьте зря слов. Вы правы насчет моей матери. Грустно признавать это, но легче потанцевать с вами, чем объяснять ей причину моего отказа.

Оливия, надменная, как королева, неохотно протянула ему руку. Но вместо того чтобы вести ее на середину зала, где танцующие уже выстраивались в цепочку для котильона, лорд Хок просто продолжал стоять, держа ее затянутую в перчатку руку и пристально изучая Оливию. Продолжалось это не больше минуты, но показалось бесконечностью, что совершенно вывело ее из себя. Ее! Которая вообще не обращала внимания на мужчин! Как и в тот раз, его прикосновение настолько нервировало ее, что стало трудно дышать.

— Я хотел бы извиниться за свое непростительное поведение, — сказал он так тихо, что, кроме нее, никто не услышал.

Оливия решительно проигнорировал узелок, мгновенно стянувший внутренности.

— Говорю же вам: все забыто.

— Забыто. Но прощено ли?

К счастью, как раз в этот момент музыканты заиграли первые ноты. Это позволило Оливии немного собраться с духом. Обычно она прекрасно владела собой! Но сочетание тепла его руки и негромкого низкого голоса отчего-то кружило голову.

Она пыталась сосредоточиться и прислушаться к голосу распорядителя, выкрикивавшего фигуры, но при этом сгорала от злости на своего партнера. Он намеренно выбрал котильон, потому что это был самый длинный танец и ей придется долго терпеть его присутствие. Что ж, он не выведет ее из себя. Не лишит присутствия духа.

Пусть воображает, что забавляется за ее счет, но успеха не добьется.

— Итак, лорд Хок, — начала она в первом перерыве между танцами, — довольны ли вы первым днем скачек?

— Очень. Скажите, а вы интересуетесь лошадьми? Оливия поколебалась. Она обожала лошадей и верховую езду, будь то долгая прогулка, скачки с препятствиями или просто потребность мчаться куда глаза глядят. Однако не стоит ему знать, что между ними есть что-то общее.

— Полагаю, не меньше всех окружающих.

— Но у вас есть собственная верховая лошадь?

— Да, — призналась Оливия. — Но она уже состарилась и потеряла былую резвость.

Они поклонились друг другу и разошлись, обмениваясь взглядами через образованный танцорами проход. И снова в животе у нее все перевернулось. Что хуже: когда их руки соприкасаются или когда они стоят порознь и он смотрит на нее темными полузакрытыми глазами?

Вторая перемена танца снова свела их вместе.

— Возможно, вам следует проехаться на одной из моих лошадей? — предложил он.

— Возможно. Боюсь, однако, что слишком недолго пробуду здесь и не сумею воспользоваться вашей любезностью.

— Как насчет завтрашнего дня? — не унимался он, обняв ее за талию. Хотя прикосновение было очень легким, Оливия остро его чувствовала.

— Я думала, вы будете заняты в Донкастере, со своими лошадьми.

— А вас там разве не будет? В конце концов, зачем еще вы приехали в Донкастер?

— Я еще не спрашивала маму и не знаю о наших планах на завтра, — солгала она, мысленно скрестив пальцы. Мать будет там, куда предпочтет поехать лорд Холдсуэрт, а это означает — на скаковом кругу.

— Мне очень бы хотелось, чтобы вы приехали, мисс Берд. Моя кобыла Киттиуэйк завтра бежит. Вашеприсутствие наверняка принесет ей удачу.

Оливия грубо хмыкнула:

— Еще одна банальность! Уверена, что вашей Киттиуэйк совершенно безразлично мое присутствие.

— По-моему, это не просто счастливое совпадение, а перст судьбы, что прелестная птичка[3] оказалась на дороге лорда Хока, который выставил на скачки Киттиуэйк и Кестрела! И к тому же вы моя долго отсутствующая соседка. Нет, как хотите, мисс Берд, а это судьба!

Оливия пренебрежительно вскинула голову:

— Признаю игру слов и совпадение, но во всем, что касается судьбы, — нет! Я приеду на скачки и, может, даже поставлю на вашу лошадь. Если она так же проворна, как хозяин, наверняка обгонит остальных, — процедила она уничтожающим тоном.

Он снова ухмыльнулся греховно-прекрасной улыбкой, и она невольно вздрогнула. А когда он закружил Оливию в следующей фигуре, оказалось, что держит ее куда крепче, чем в прошлый раз.

— Проворный, вы сказали?

Он отпустил ее, когда леди выполняли сложное па «сантр мулине», и к тому времени, как она вернулась к нему, ее сердце уже глухо и часто билось. Его глаза лукаво блеснули, и она едва не задохнулась. Подумать только, этот негодяй, грубый и опасный, мгновенно может превратиться в очаровательного повесу. Но одного про него не скажешь: он никогда не бывает скучным и надоедливым.

— Слишком проворны, на мой вкус, — ответила она, прежде чем он успел произнести еще одну двусмысленную реплику. — Однако я обязательно поставлю на ваших лошадей.

«Лучше бы ты поставила на меня», — подумал Невилл, еще раз проводя прелестную Оливию Берд по залу. Поразительно, как могла повлиять на его настроение случайная встреча с этой женщиной! Или все дело в сегодняшнем успехе Китти? Так или иначе, он веселился от души, чего с ним не бывало много лет. И украдкой рассматривал партнершу, пытаясь понять, почему она так на него действует. Одно он знал точно: пусть Оливия Берд не одобряет его, но и не уходит от прямой стычки.

Он улыбнулся ей, втайне любуясь сверкающими жизнью и умом глазами и раскрасневшимися щеками. А ее волосы… уложенные в скромный узел на макушке, в них играли медно-красные отблески.

Как он мечтал распустить эти волосы, чтобы они упали на ее алебастровую кожу…