Девять сбежавших кошмаров (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна

Белый легонько щёлкнул её когтём по носу:

– До «Сказаний» тебе ещё расти и расти. Что ведь такое по сути обычная колдовская книга? Способ сэкономить время! Большую часть заклинаний приходится исполнять долгие часы, а то и дни. Или месяцы! А тут, в книге, вот оно, готовое – добавь немного силы и пользуйся. Почти как твоя замечательная юбка, только страницы, в отличие от лоскутов, не сгорают.

Сама готовая на месте сгореть от смущения, Виттория кивнула, остро жалея, что в запале битвы не ограничилась одними бумажными талисманами.

– Поняла…

– Да вижу, как ты поняла, о дева, – вздохнул Белый Лис и улыбнулся снова, уже чуть более естественно. – Ты и впрямь умница, Тори Флорабелио, но ты – колдунья. Твоя стихия – заклятия. Из них колдовские книги и состоят, если не считать страницы или двух, где заключён страж книги. А «Сказания» почти из одних таких стражей и сложены, и большинство из порабощённых духов куда своевольнее и злее, чем Рю. Так что без меня читать её я пока тебе не разрешаю. А вот собственная книга – другое дело. Посоветуйся потом с предком на досуге, если мне не доверяешь.

– Доверяю! – поспешила заявить Виттория, пока шеф, чего доброго, не обиделся. – Очень-очень, почти как Лобо… Нет, как папе, – поправилась она, вспомнив, что чудовища прекрасно чуют враньё. Потом подумала и выдала окончательный вариант: – Ну, точно больше, чем дяде Армандо!

Белого Лиса это всё почему-то изрядно развеселило; он снова назвал её умницей и пообещал угостить конфетой, когда они вернутся в агентство.

– Но сначала, – добавил он, – закончим охоту. Остался последний кошмар.

Увы, всё оказалось не так просто.

Девятый беглец как сквозь землю провалился. Если бы гадание на кофейной гуще – без кофе бодрствовать ближе к полуночи уже решительно не получалось – и предсказание о большой опасности, то Виттория подумала бы, что кошмар уже прихлопнули другие добрые люди, вот его и не видать. Промучившись с поисками больше часа, Белый Лис с досадой признал, что с наскока завершить дело не получится.

– Едем в агентство, – добавил он. – Вам, о прекрасные следует отдохнуть хотя бы немного. А я продолжу выслеживать эту тварь… Ничего, рано или поздно она проявит себя. Мы спугнули её – она голодная, а голод заставляет идти на риск.

Эти его слова отчего-то накрепко засели в голове.

Свободных комнат – даже с кроватями, не то что с диванами – в агентстве хватало, но оставаться в одиночестве было страшновато. Летиция завернулась в плед и притулилась на козетке в приёмной, аккурат за кабинетом Белого Лиса; Виттория, помаявшись немного, попросила разрешения сесть рядом – и, получив его, ощутила просто неприличное облегчение. Бок о бок с подругой, под сердитое ворчание шефа в смежной комнате – «Не хочешь? А если так? О, какое непохвальное упрямство…» – тревоги постепенно сгладились, хотя полностью и не улетучились. Веки стали тяжёлыми-тяжёлыми, сердцебиение замедлилось…

Последнее, что она увидела перед тем, как провалиться в сон, был Рю, который сидел на подоконнике, распустив волосы по плечам, и тихонько полировал тряпочкой огромный меч.

Забытьё было неглубоким и беспокойным. Мерещились то прожорливые гусеницы со злобными глазками, обгрызающие Сити по краям, как огромный капустный лист, то надрывный вой сирен и мчащиеся по дороге автомобили неотложной помощи, то густой дым пожарищ… В какой-то момент снова появилось ощущение давящей со всех сторон силы, и стало трудно дышать.

Виттория с трудом разлепила ресницы; Рю склонялся над ней, опираясь на спинку козетки, и бережно поправлял сползший плед.

– Отдыхай, дева, – мягко произнёс дракон и погладил Витторию по волосам, ласково улыбнувшись. Глаза у него пылали в полумраке, словно остывающие угли в очаге. – Час-другой у нас ещё есть.

После этого стало очень спокойно. Снова навалился сон – на сей раз мирный, без дурных видений и пустых тревог. Было даже немного жаль просыпаться, когда дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену, и Белый Лис появился на пороге с торжествующим смехом, больше подобающим злодею, чем герою:

– Получилось! Я поймал эту тварь!

– О, прославленный волшебник, несравненный и величественный, не буди меня, я ещё пригожусь, – пробормотала Летиция, не приходя в сознание, и покрепче обняла Витторию. – Подушка, не уходи…

– Не хочу тебя огорчать, о велеречивая, но ты возлежишь сейчас не на подушке, а на могущественной – в будущем – колдунье из рода Флорабелио, – заметил Белый Лис, посмеиваясь.

– Подушка из рода Флорабелио, – сонно согласилась Летиция и засопела.

Но вставать ей, конечно, всё-таки пришлось.

На часах было почти четыре; край неба начал светлеть, насыщенная синева ночи медленно выцветала, сменяясь бледной, болезненной позолотой рассвета. Кабинет, заваленный от стены до стены мятой, перепачканной в чернилах бумагой, пропах крепким чёрным чаем, шоколадом и терпким, холодящим дымком благовоний, догорающих в фарфоровой пиале. Расстеленная на столе карта города слабо фосфоресцировала, и по ней катилась маленькая розоватая жемчужина.

– Тот кошмар и впрямь оказался хитрее, чем мы предполагали, – довольным голосом начал объяснять Белый. – Его и так-то нелегко найти, а он ещё пошёл на уловку. Обычно спящие люди остаются на одном и том же месте, и поэтому можно предугадать, где появится кошмар, когда вытянет из жертвы все соки и материализуется. Но добыча этой твари почему-то передвигается.

– Сомнамбула? – самоотверженно включилась в обсуждение Летиция, подавив зевок, и склонилась над картой. – Ага, похоже на то… Значит, надо сперва догнать жертву, а уже потом спасти.

– И поскорее, – кивнул Белый, соглашаясь. – Похоже, что бедолага уже несколько часов кружит по городу, так он до полусмерти уходится – и без всяких кошмаров протянет ноги.

Виттория тоже посмотрела на карту вместе со всеми. Розоватая жемчужина уныло ползла вдоль дороги, изредка останавливаясь совсем: похоже, что человек, осёдланный кошмаром, и впрямь уже выдыхался.

«Ну да, столько по улицам бродить…» – рассеянно подумала она, и тут её озарило.

– Это не жертва ходит, – сказала она, дрожащим пальцем проводя вдоль тонкой, еле заметной линии вдоль дороги. – Это трамвай. Вон рельсы, вон остановки.

И тут же, точно подтверждая её слова, жемчужина замерла у крошечного кружочка.

Белый Лис перекинул косу через плечо, терзая заплетённые пряди нервными, тонкими пальцами.

– Полагаю, ты права, о диковинка, – произнёс он, нахмурив брови так сильно, что на лбу появилась вертикальная морщина. В тёмно-синих глазах зажглась россыпь серебристых искр. – Это хорошая весть, потому что трамваи, насколько я разбираюсь в механизмах, с намеченного пути не сворачивают… И не способны, к примеру, срезать дорогу через парк. Но одновременно дурная весть, потому что в трамвае обычно едет не один человек. И если кошмар пробрался туда давно… – он умолк, позволяя додумать остальное.

– То первая жертва может быть уже мертва, – осипшим голосом закончила за него Летиция. – Ну что, мы выдвигаемся тогда?

– Никаких «мы», – резковато ответил Белый. – Пойдут только те, кто в состоянии себя защитить, так что ты остаёшься.

– Но…

– Никаких «но», – повторил он и бросил на Летицию такой взгляд, что та инстинктивно отступила на шаг назад, отгораживаясь креслом. – Ну же, не печалься, о бесценная, и не сердись на мою строгость, – добавил он уже помягче и улыбнулся, точно извиняясь. – Позволь позаботиться о тебе и избавить от опасного бремени, которое не по плечу простой смертной женщине, пускай и очень храброй.

– Иногда решимости недостаточно, чтоб одержать победу, – добавил Рю, увязывая свои волосы в высокий хвост. И вдруг обернулся к Виттории: – Тебе тоже не обязательно идти с нами, дева. Чтоб одолеть сон, пусть даже самый кошмарный, хватит и одного Белого Лиса.

Обида неприятно кольнула в груди; Виттория прикусила губу и помолчала, прежде чем спросить:

– А ты сам тогда зачем идёшь?