Сгинь! - Реньжина Настасья

Наоборот тоже случается: стоит перед тобой в очереди человек, ну очень симпатичный, не то чтобы внешне, а словно изнутри приятный. И ты это как-то чувствуешь. И хочется сразу с таким человеком завести знакомство или хотя бы что-то хорошее ему сказать.

Например:

– Какая у вас красивая куртка!

Или:

– Эта прическа вам ужасно идет.

Нет? Не бывает такого? А у Валерика – каждый день.

Вот и Игорь его притянул. Вот и с Игорем он заговорил. Спросил, какое у того ружье.

– Никакого, –  ответил Игорь, роясь в ворохе однотипных штанов, выискивая нужный размер.

– Тогда тем более нужно купить! –  воскликнул Валерик.

– Я не охочусь, –  признался Игорь. – Я даже стрелять не умею.

Валерик насильно ввязал в разговор. Взял напором. Пришлось общаться, а это так непривычно.

– Вот те раз! –  хохотнул Валерик. – Впервые в охотничьем вижу того, кто не охотится.

Игорь ничего не ответил, вытащил из стопки штанов те, что подходят по размеру, и направился к кассе. Валерик, к счастью, застрял в отделе с одеждой.

Может, тоже решил штаны приобрести.

Игорь оплатил покупку, сунул пакет под мышку и вышел на улицу.

– Эй, стой! –  услышал он оклик. – Ты куда сбежал?

Валерик, странный Валерик, никак не хотел отвязываться.

– Слушай, –  сказал он, поравнявшись с Игорем. – Я че подумал-то. Может, с нами на охоту рванешь? Я тебя стрелять научу. Ну, не из ружья, из него без разрешения нельзя. Извиняй уж. Но воздушку прихвачу. По банкам побахаешь. У нас там хорошо – лес, речка, тишина. Сезон начинается через два дня. Мужики против не будут. Ну что?

Игорь растерянно пожал плечами. Валерик сунул ему листочек с номером телефона, у него таких листочков по карманам рассовано немало, на всякий такой вот случай.

– Короче, если надумаешь, звони. Выдвигаемся в субботу в семь утра на Михалыче. Там ехать несколько часов, но подумай, там красотень такая и спокойствие. А ты уже вон готов, амуниция есть.

Валерик кивнул на пакет со штанами.

Игорь сунул бумажку в кошелек. Из вежливости пожал на прощание руку Валерику и ушел.

Поначалу никуда он не собирался. Странно вообще ехать в лес с незнакомыми мужиками. И зачем им на охоте такая обуза?

Не знал Игорь, что Валерик уже не первый раз тащит незнакомцев с улицы прям как бездомных котят то на охоту, то на рыбалку, выбирает самых потрепанных жизнью и, на его взгляд, жалких.

Какое-то неистовое желание их взбодрить.

Неизвестно, почему Игорь в итоге поехал на охоту. В голове оба дня крутилось: «Поезжай, поезжай, поезжай, поезжай». Других знаков свыше не понадобилось. Он набрал Валерику, и в субботу с утра уже трясся в темно-зеленой буханке, набитой мужиками, ружьями и собаками.

Мужиков, кроме Валерика и Игоря, было еще четверо: Михалыч – владелец и водитель той самой буханки, Николай – упитанный весельчак, хозяин Набата и Лады – неупитанных гончих, Алексей – тихий парень, года на три постарше Игоря, и Сан Саныч – ответственный за еду и питье.

Сан Саныч решил, что на охоте нужно больше водки и меньше воды. Веселенькое намечалось дельце.

Тряслись долго. Игорь успел несколько раз пожалеть о том, что принял предложение Валерика. Но как только пошел лес, такой густой, величавый, позабылась долгая дорога и ухабы стали нипочем, хотя сейчас они только участились. Буханку подбрасывало вверх, Михалыч матерился, Николай прижимал к себе собак, те скулили то ли от недовольства, то ли от нетерпения, Саныч следил за водкой, чтобы не разбилась ненароком. Валерик посмеивался и подмигивал Игорю. А тот завороженно уставился в окно.

Мелькающие сосны и ели превращались в зелено-коричневое полотно, которое расступалось, являло в деталях каждую хвоинку, каждую трещинку на коре, когда Михалыч притормаживал перед очередной ямой.

Как всякий новичок в лесу, Игорь всматривался: не пробежит ли заяц, не высунется ли еж или лисица, а вдруг, если повезет, сам лось выйдет хотя бы вон из-за тех кустов. Не знал он, что лесное зверье давно разбежалось-попряталось, едва заслышав автомобильный шум.

– Прибыли! –  крикнул Валерик.

Буханка дернулась в последний раз и заглохла. Едва открылась дверь, как собаки с лаем вырвались наружу и ну носиться туда-сюда, радостно взвизгивая и слишком рьяно махая хвостами.

– Добро пожаловать в наш дворец! –  усмехаясь, сказал Валерик выходящему из машины Игорю.

Тому жилище и впрямь показалось хоромами. Окруженная со всех сторон лесом, избушка с почерневшими бревнами, низкими окнами казалась выросшей из земли. Копни вон тут у крыльца, да поглубже, увидишь корни, толстые, бесконечные корни избы. Ни за что ее отсюда не выкорчуешь. Грубый забор и небольшой сарайчик чуть поодаль говорили о том, что ставили эту избу с любовью, а о месте заботились.

Оно и правда: долго ее строили охотники всем своим охотничьим миром, обживали, доводили до ума, превращали из временного жилья в почти постоянное. И если поначалу жить тут можно было только летом, да и то не больше двух-трех дней, желательно не дождливых, то спустя много лет изба вполне могла приютить в любое время года и на любое количество дней – все в ней было для комфортной лесной жизни.

В охотничьих делах Игорь не участвовал, водку не пил, стрелять из воздушки тоже отказался. По вечерам прислонялся к печке, закрывал глаза и слушал охотничьи байки. Иногда гладил собак, которые по непонятным причинам лезли к нему больше, чем к хозяину.

На второй же день охотники принесли добычу: лося.

«Мечты сбываются, но не так, как я хотел», –  грустно подумал Игорь, потому как сохатого разделали на месте убийства, а к избе притащили по кускам.

Хочешь собрать пазл и увидеть лося целиком? Приступай! Вот правая нога. Вот огузок левый. Правда, шкура осталась там, в лесу, на месте убийства – месте разделки. Впрочем, ее собаки, скорее всего, уже разодрали в клочья.

Лосиную голову охотники бросили за забор. Игорь глянул на нее: большой волосатый нос, зубы в разверзнутом рту (кричал ли лось перед смертью?), глаза открытые, темные и пустые.

Что он хотел в них увидеть? Животный страх перед смертью? Отражение несущихся на лося собак?

– Во! Тебе на память!

Игорь отвлекся от лосиной головы. Позади стоял Валерик и гордо протягивал ветвистый рог. Не слишком широкий, да и «ветвей» не так и много.

– Вешалку там сделаешь, –  продолжал навязывать рог Валерик. – Можешь даже рассказывать, что это ты завалил. Мы не обидимся, потому что не узнаем.

Валерик гоготнул.

Игорь от рога отказался:

– Да некуда мне его вешать. Я комнату снимаю, хозяйка злая, не разрешает ничего в дом тащить.

Тут Игорь соврал – никакой хозяйки он не видел. Только хозяина, и то один раз, когда тот ключи передавал, а так все онлайн – общение, переводы, прочие вопросы.

– Ну как хошь, –  немного обиделся Валерик. – Я ж от души.

Потом Сан Саныч долго-долго, часов пять, тушил лосятину в котелке на печке.

– Лосятина жесткая, –  объяснял он Игорю, которому не так и важны были эти мясные особенности. – Потому ее лучше хорошенько протомить. И тогда она станет ничуть не хуже говядины. Как по мне, так даже лучше. Лосей хотя бы не пичкают всякими ГМО.

От лосятины Игорь отказался, придумал, что не любит дичь. Ему, конечно, не поверили, но настаивать не стали: не хочет человек, да и ладно.

На третий день охотники пили водку, доедали тушеного лося, а Игорь бродил по лесу, стараясь при этом не упускать избу из виду. Заблудиться тут на раз-два можно.

Бело-сизый мох приятно хрустел под ногами. Это особенная мелодия леса: тонкая, тихая, чарующая. Можно высоко поднимать ноги, пытаясь громко топнуть, прыгать или бегать, а то и вовсе повалиться кувырком на землю, но мох под тобой все равно будет звучать так, словно ты крадешься. Мирно перешептывались где-то высоко над головой сосны. Вдалеке стучал дятел, но как ни пытался Игорь к нему приблизиться, чтобы высмотреть красноголового, так и не сумел.