Ночь последнего дня - Татьяна Полякова

— Мне пора, — взглянув на часы, объявила я. — Завтра на работу.

Я боялась, что он скажет «пока» и останется в баре, и одновременно очень хотела этого. Ник с меня шкуру спустит, а парень поживет лишние несколько часов. Только и всего. Так что в моих интересах, чтобы он оторвал задницу от стула. Витька с дружками ждет на улице, и до своего дома ему сегодня все равно не дойти, а мои душевные муки гроша ломаного не стоят. Хотя, конечно, я могу его предупредить. Почувствую себя человеком, правда, очень непродолжительное время. Ну, давай, парень, поднимайся… Поднялся.

— Я тебя провожу. Что, если твой дружок болтается по соседству?

— И что? Набьешь ему морду?

— Почему бы и нет? — улыбнулся он, подхватил куртку, которая висела на спинке стула, и мы пошли к выходу.

— Похвальная тяга к печатному слову, — веселился Ник, беря у меня из рук газету. — Все прошло отлично. Даже поганая «Вечерка» не вякнула, что это заказное убийство. «Разыскивается девушка…» — процитировал он. — Описание совсем тебе не подходит, фоторобот вовсе никуда не годится. «Браслет из крупных жемчужин…» Это что такое?

— Жемчуг искусственный, купила на распродаже, их только что не бесплатно раздавали. Уже выбросила. Зато девицы по соседству смотрели на браслет, а не на мою физиономию.

— Восхищаюсь твоей предусмотрительностью.

— Все для тебя, родной. Лишь бы ты остался доволен. Что там с убийствами? — помедлив, спросила я.

— С какими?

— Если тебе пришла охота повалять дурака, ради бога.

— С убийствами мрак кромешный. Менты решили — бандитские разборки. Им на фиг не надо носом землю рыть, без того забот выше крыши.

— Менты меня интересуют мало.

— Говорят, ты вопросы задаешь? Подалась в частные сыщики?

Я оставила его слова без комментариев.

Мы сидели в баре уже полчаса, и нежелание Ника говорить на волнующую меня тему здорово нервировало. Газета тоже раздражала. Не сама газета, естественно, а заметка о гибели журналиста. Его тело обнаружил милицейский патруль в три часа ночи. Мне очень хотелось выбросить этого парня из головы, но мысли о нем упорно возвращались.

— Тебе покойники снятся? — вдруг спросила я и тут же прикусила язык, но было поздно. Ник взглянул на меня, улыбка исчезла с его физиономии, и ответил он серьезно, чуть помедлив:

— Иногда. Но к этому привыкаешь.

— Правда?

— Конечно. Человек такая скотина, привыкает буквально ко всему. Сначала ты боишься, потом злишься, потом вовсе ничего не чувствуешь. Тебе давно пора переходить к следующей стадии. Все мы смертны, рано или поздно, но конец один, так что не вижу повода особо переживать… Мне шепнули, что у Сереги были большие долги, — после непродолжительной паузы сказал Ник. — Я проверил. Так и есть. Он задолжал всем казино в городе.

— И ему за это распахали шею? — усмехнулась я.

— Всякое бывает, — пожал Ник плечами.

— Трудно поверить, что кто-то решился на такое, зная, что Серега работал на тебя.

— Если долг большой, а человечек, то есть Серега, столь незначителен, то вполне могли… Меня его смерть не особенно взволновала, а хозяевам сейчас и вовсе не до таких мелочей. Их интересует, кто пронюхал о грузе. Менты на дороге ряженые, их личности до сих пор не установлены.

— Гастролеры?

— Скорее всего. Утечка информации, несомненно, произошла у нас. Разумеется, хозяев сие весьма насторожило. Логично предположить: кто-то из своих решил сорвать куш и смыться.

— Ты сам-то в это веришь? — усмехнулась я.

— Я — нет. — Ник был по-прежнему серьезен. — Но они такие затейники, что верят. Мое дело — слушать старших товарищей, а не высказывать свое мнение.

— Мы ведь уже обсуждали это: о грузе знали многие. Не лучше ли сосредоточиться на убийстве Гороха? Если оно связано с нападением на транспорт, мы сможем выйти на исполнителей.

— Тебя очень занимают эти убийства? — усмехнулся Ник.

— Занимают, — не стала я отрицать.

— Понимаю. Что ж, давай поищем нашего злодея. Можем начать прямо сейчас.

— Сейчас не могу. Меня Машка ждет. Не так часто у нее выпадает свободный день.

— Вот так всегда. Поманила подружка пальцем, и старый добрый Ник уже не нужен. Топай. Если еще кого-нибудь пришьют, позвоню.

— Плохая шутка, — разозлилась я и поспешила удалиться, пока он не передумал.

Машка ждала в моей квартире и встретила меня вопросом:

— Как ты смотришь на то, чтобы напиться?

— С восторгом, — ответила я.

— Тогда начнем. — Она потащила меня в комнату, где был накрыт стол.

— Планы изменились? — удивилась я. — Мы же хотели в ресторан?

— Ресторан никуда не денется. Кстати, наличность у тебя есть?

— Наскребу.

— Отлично. Будем пить до утра.

Мы выпили, по-дурацки улыбаясь друг другу, но беседа не клеилась.

— Я виделась с Ником, — сказала Машка, и мне стало понятно, что ее так беспокоило. — Он расспрашивал о тебе.

— Обо мне?

— Да. Задал мне кучу вопросов, один нелепее другого. Я чуть с ума не сошла от страха. Что происходит, а?

— Какой-то псих прирезал Серегу. Два трупа на неделе, это многовато, вот Ник и нервничает.

— Какой Серега? Ремезов?

— Он.

Машка вернула бокал на стол и уставилась на меня.

— Кто убил?

— Машка, ну откуда я знаю?

— Постой… Двоих уже нет. Ведь так?

— Ну.., выходит, что так… — развела я руками.

— И обоих внезапно укокошили без видимой причины?

— Причина, конечно, есть, просто мы ее не знаем.

— Юлька, это ведь… — начала она испуганно.

— Спятила? — посуровела я. — Выбрось из головы! И вообще, мы отмечаем мой день рождения, так что завязывай со всякими такими разговорами. Пьем и радуемся жизни.

Разумеется, напиться мне так и не удалось, но я очень старалась. Ноги заплетались, язык отяжелел, но спасительное безмыслие не наступало. Впрочем, не очень-то я на это и рассчитывала. Мы пили у меня, потом зашли к Виссариону, девки под мой аккомпанемент исполнили «Happy birthday…» и подарили коробку конфет, которую позаимствовали все у того же Висссариона. Я поставила выпивку, выслушала поздравления и заверения в том, какой я хороший человек. Кажется, в этом никто не сомневался.

Потом мы, прихватив бутылку, залезли на крышу дома, где любили таращиться на звезды во времена своей счастливой юности. Чтобы попасть на крышу, пришлось сломать замок, с чем я блестяще справилась. Мы сидели под звездами, я учила Машку пить из горлышка и была абсолютна счастлива, хотя крыша теперь не казалась такой уж высокой (рядом понастроили домов в шестнадцать этажей), а небо, наоборот, стало бесконечно далеким. Но это обстоятельство моего настроения не испортило.

— Юлька, — позвала Машка, — ты сегодня что-нибудь ела?

— Наверное. Мы же закусывали.

— Есть хочу невыносимо. Идем в ресторан?

— Есть в первом часу ночи? По-моему, это извращение.

— Значит, я извращенка. Что ж теперь? Зато поем. Идем, — потянула она меня за рукав.

— А ты дойдешь?

— Конечно.

— А я?

— Не прикидывайся. Нас ждут великие свершения.

Мы покинули крышу, оставив бутылку недопитой. Лифт не работал, и пока мы спускались по лестнице, дважды едва не упали.

— Я приглашаю тебя в «Багратион», — сказала Машка, устраивая голову на моей груди.

— Жутко дорогой кабак. Нас с позором выгонят, потому что у меня нет денег и мы еле стоим на ногах.

— У меня полно денег. Честно. Они ведь принимают карточку? У меня так много денег, что мне ни в жизнь их не пропить.

— Давай попробуем, — согласилась я.

Мы остановили такси и поехали в «Багратион». Там оказалось закрыто. Машка колотила в дверь снятой туфлей, пришлось ее спешно запихивать в машину.

— Все равно куда, лишь бы еще работали, — скомандовала я таксисту.

Водитель остановил возле подсвеченных огнями дверей, у которых замер швейцар.

— Дяденька, — повисла на нем Машка. — Здесь карточки принимают?

— Так точно, — невозмутимо ответил он, насмотревшись за свою жизнь дураков и похуже, но все-таки не удержался и добавил:

— Может, лучше домой?

— Ничего не лучше, — буркнула Машка. — Дома по углам черти пляшут, а здесь побоятся.

Мы вошли в просторный холл. Я пыталась сообразить, куда мы попали, и малость замешкалась, оглядываясь. Машка шла напролом в направлении распахнутых дверей в зал, не заметила фонтанчик, который шутник-дизайнер поместил посередине, качнулась в сторону, желая избежать столкновения, оступилась и точно бы рухнула на мраморный пол, если бы в этот момент из туалета не вышел парень. Реакция у него оказалась отменной, и Машка рухнула прямиком в объятия его раскинутых рук.

— Вас господь послал, — заявила она с улыбкой, закрыв глаза.

— Леди, вам бы лучше не расслабляться, — жалобно ответил он. — Я сам не трезв и могу упасть в любую минуту.

— Порядок, — сказала я, принимая Машку из его рук. — Эй, ты хотела есть, а не спать! — позвала я Машку.