Ночь последнего дня - Татьяна Полякова

Татьяна ПОЛЯКОВА

НОЧЬ ПОСЛЕДНЕГО ДНЯ

Чисто вымыты стекла зрачков,

Руки пахнут винтовкой Мосина,

У тебя больше нет врагов,

Ты сама их сегодня бросила.

* * *

— Дождь, — с прискорбием констатировала я, выйдя из кинотеатра.

Осень выдалась на редкость дождливой. Я понежилась, застегнула куртку и свернула в ближайший переулок, намереваясь добираться домой пешком. Перспектива вымокнуть под дождем не пугала, да и торопиться не было смысла. Еще один вечер, который сменит бессонная ночь.

Бессонница вконец меня измотала. Засыпала я обычно под утро, а то и вовсе днем, причем зачастую в самое неурочное время. Теплое молоко на ночь, таблетки — чего я только не пробовала, в том числе и излюбленный народный способ: сто грамм водки, лучше двести. Водка на меня не действовала. Напиться до бесчувствия мне никогда не удавалось. Обычно это кончалось приступом головной боли при абсолютной ясности мысли. Бутылка водки, которую я держала в холодильнике, закончилась, а новую я так и не купила. Оставалось кино по вечерам и долгие прогулки по ночному городу. Но фильм я смотрела уже дважды на этой неделе, а прогулка под дождем вышла малоприятной. Придется все-таки идти домой. Включу телевизор и буду перещелкивать каналы или читать Агату Кристи. Иногда она усыпляет.

Дождь набирал силу, я укрылась под козырьком ближайшего подъезда. Привалясь спиной к железной двери, я таращилась во двор, заросший кустами, и разглядывала лужи, слабо мерцающие при свете одинокого фонаря. Минут через двадцать дождь стал стихать, и, воспользовавшись этим, я бросилась к дому бегом.

До подъезда оставалось метров триста, когда у меня зазвонил мобильный. Я достала его из кармана и взглянула на определитель номера. Звонил Ник, и меня вдруг неприятно поразила мысль, что его звонок особых эмоций не вызвал. Черт-те что. Кто бы мог подумать? Ведь еще три года назад каждое появление Ника в моей жизни вызывало животный ужас.

— Привет, — сказал он нараспев. Голос у него тихий и вкрадчивый, у меня не раз возникала ассоциация со змеиным шипением. Голос звучал обманчиво-ласково, но сейчас особой ласки в нем не слышалось, и я решила, что не все так скверно в моей жизни. — Как фильм? — спросил Ник, точно именно это его и интересовало. Его осведомленность о том, как я провожу время, давно не вызывала удивления.

— Интересный, — ответила я.

— В самом деле? Надо будет как-нибудь составить тебе компанию.

Представить Ника в кинотеатре было выше моих сил, и я решила, что это из тех намерений, которые никогда не претворяют в жизнь.

— Есть дело, — продолжил он. — Загляни ко мне.

«Ко мне» — это значит в заднюю комнату казино «Олимпия», которую Ник сделал своей штаб-квартирой. А меня вновь поразила мысль, что при словах «есть дело» я не испытываю никаких чувств. Все-таки забавное человек существо — способно привыкнуть практически ко всему.

— Я без машины, — ответила я. — Появлюсь минут через двадцать.

— О'кей, — согласился Ник, решив быть покладистым. Я сунула телефон в карман и направилась в сторону проспекта ловить такси.

Я попросила водителя свернуть в переулок, предпочитая появиться в казино с черного хода. Металлическая дверь была снабжена звонком, я позвонила и стала ждать. Открыл мне дюжий парень из охраны, кивнул и пропустил внутрь, с неудовольствием наблюдая, как я оставляю цепочку мокрых следов на мраморном полу.

— Где ты так вымокла? — спросил сердито.

— Пыталась утопиться, — ответила я. — Но тут Ник позвонил, пришлось отложить на завтра.

— Он злой, как черт, — предупредил парень, потому что, несмотря на свою отталкивающую внешность, был в сущности неплохим человеком.

— Придется мне это пережить, — пожала я плечами.

Никита Полозов, или просто Ник, был личностью мифической, как греческие герои, и умел вызывать уважение граждан, вольное или невольное. Последнее было гораздо чаще. О нем ходили легенды, одна страшнее другой. Теперь я знала, что многие из них гроша ломаного не стоили, а многие он придумал сам. Но тот факт, что смельчаки, не желавшие идти навстречу Нику, очень недолго после этого топтали землю, сомнений не вызывал: Ник невероятно злопамятен, изобретателен и терпелив. И цели достигал всегда. Или почти всегда. По крайней мере, я не помнила случая, чтобы он не сумел отыграться на врагах или тех, кого считал таковыми.

Узким коридором я прошла к большой комнате с приоткрытой дверью и заглянула туда на всякий случай. Ник часто проводил здесь время, когда у него была к тому охота. Весь пол здесь застелен матами, вдоль противоположной стены зеркала. Ника не было, и я вздохнула не без облегчения. Он дважды ломал мне руку просто потому, что решил: я была недостаточно внимательна во время занятий. Его уроки не прошли даром, но сегодня я не была расположена демонстрировать свои бойцовские качества, направилась дальше к штаб-квартире и вдруг услышала из-за ее двери чьи-то всхлипывания. Всхлипывания прервал оглушительный хохот. Я вдруг непроизвольно поежилась, вспомнив свое первое посещение этой комнаты, но тут же призвала себя к порядку. Сделала еще шаг и толкнула дверь. Прямо передо мной в кресле сидел Арнольд — жирная туша сотрясалась от рыданий, по круглому безвольному лицу с большим рыхлым носом и крохотными ярко-алыми губами катились слезы, прокладывая светлые бороздки на щеках. Он вытирал их платком, большим и грязным, но они тут же появлялись вновь. Ник устроился на диване по соседству и, вытянув ноги, с душевным сочувствием наблюдал за Арнольдом. В комнате было еще трое: Витька Горохов, которого все называли Горох, Игорь Солодов и неизменный спутник Ника Денис Хворостов по кличке Розга, которого некоторые горячие головы даже считали другом Ника. Разумеется, лишь те, кто допускал абсурдную мысль, что у Никиты Полозова могут быть друзья. У меня достаточно здравого смысла, чтобы понять всю нелепость данного утверждения.

— О, Железная Леди, — первым заметил меня Горох и подмигнул.

Дурацким прозвищем я была обязана все тому же Нику. Он повернулся ко мне и спросил:

— Где тебя носит? Рискуешь пропустить все самое интересное.

Я пожала плечами, приглядываясь к Нику и пытаясь сообразить, чего следует ждать от жизни. Ник был чуть выше среднего роста и средней комплекции, чем вводил в заблуждение некоторых неразумных здоровяков, привыкших полагаться на свою недюжинную силу. Большинство из них после встречи с ним становились калеками, те, кому повезло больше, на глазах умнели и зарекались судить о человеке по внешности. Впрочем, внешность у Ника была выдающаяся, я имею в виду физиономию. Никогда раньше мне не доводилось видеть у людей таких глаз. Очень светлые, скорее голубые, чем серые. Ника можно было бы принять за слепого из-за отсутствия какого-либо выражения в них. Я находила сравнение с бутылочным стеклом наиболее удачным. Узкое лицо, без намека на румянец, загар к нему тоже вроде бы не приставал, тонкий нос, как клюв хищной птицы, и узкие губы, больше похожие на кривой шрам, чему способствовала привычка ухмыляться, вздергивая верхнюю губу. На редкость скверная рожа. Хотя, когда требовалось, Ник умудрялся выглядеть почти симпатичным. Говорил он всегда тихо. Кстати, неплохой тактический ход. Когда он начинал говорить, все замолкали. Думаю, он много работал над собой, создавая определенный имидж, но считать его выпендрежником мешал тот факт, что Никита Полозов был по-настоящему опасен.

— Здравствуй, лапочка, — очень ласково сказал он, взял меня за руку, притянул поближе и поцеловал куда-то в подбородок.

К его выкрутасам я давно привыкла, плюхнулась рядом, удостоившись полного ненависти взгляда Арнольда: женщин он терпеть не мог, а так как другой по соседству не было, то весь его гнев обрушился на меня.

— Похоже на большое горе, — констатировала я.

— Еще бы, — кивнул Ник. — Мы на грани самоубийства. Пашка нас покинул. Навсегда. Арнольдик клянется отомстить изменнику.

— На кого этот подлец променял тебя? — с невольной усмешкой спросила я, просто чтобы принять участие в разговоре, хотя страдания Арнольда меня не интересовали, но Нику могло не понравиться мое молчание, вот я и старалась.

В ответ Арнольдик разразился бурными рыданиями. Ответил за него Ник.

— Он нашел себе какого-то мальчишку лет семнадцати, уже снял для него квартиру. Мальчишка целыми днями отирается возле зимнего сада с рыжей таксой. Пашка в нем души не чает и дал Арнольдику полный расчет. С разделом имущества.

— Я хочу, чтобы этому поганцу перебили ноги, — перестав хныкать, заявил Арнольд.

— Ну, так какие проблемы? — усмехнулся Ник, и Арнольдик решил зайти с другой стороны.

— Поговори с Павликом, — жалобно попросил он. — Скажи, чтобы он ко мне вернулся. Тебя он послушает.