Гюро и скрипка - Анне-Катарина Вестли

у нас уже не хватало, чтобы платить за дом. Но я рада, что это вы поселились в нём.

Когда мама и Гюро возвращались оттуда к тётушке Заботе, мама была спокойная и весёлая, как будто справилась с чем-то, чего раньше боялась. И вид у неё был уже совсем не усталый. Щёки порозовели, потому что каждый день она гуляла на воздухе. В оставшиеся дни мама одна уходила в долгие лыжные прогулки, а Гюро оставалась с Вальдемаром и Кристиной или с тётушкой Заботой.

В день отъезда Эрле сказала:

– Я никогда не забуду эти дни. Спасибо, тётушка Забота, за то, что вы дали мне так замечательно отдохнуть.

А тётушка Забота на это ответила:

– И ты теперь знаешь, что всегда можешь приехать ещё, как только у тебя выпадет несколько дней для отдыха.

– А вы не можете тоже к нам приехать? – спросила Гюро. – У нас места хватит.

– Может, и приеду, – сказала тётушка Забота. – Бьёрн говорил как-то, что заедет за мной. Но больно уж трудно выбраться: здесь очень многим требуется моя помощь. Но когда-нибудь, наверное, приеду.

Она проводила их до самой дороги, а Бьёрн приехал в точности как обещал.

Они поехали домой, и на этот раз Лилле-Бьёрн и Гюро не промолчали, как тогда, почти всю дорогу. Оба говорили без умолку, потому что за каникулы у каждого набралось множество приключений. Подъезжая к Тириллтопену, Бьёрн сказал:

– Можешь не прощаться с Лилле-Бьёрном, Гюро, он пробудет у меня несколько дней, так что вы ещё увидитесь.

Вернувшись домой, Гюро и Эрле сначала словно заново знакомились со своей квартирой, ведь они приехали после долгого отсутствия, а между тем она уже стала для них родным домом. Тут их встретили все их любимые и родные вещи. Тут были обе скрипки, папина большая и маленькая, которую Гюро получила в подарок на Рождество, тут стояли их кровати, всё было своё и привычное.

– Хорошо съездить куда-нибудь далеко, – сказала Эрле, – но ещё лучше возвращаться домой. Пожалуй, схожу-ка я в котельную, посмотрю, всё ли там в порядке. А ты не хочешь, пока меня нет, сбегать к Тюлиньке?

– Хочу, хочу! – обрадовалась Гюро, потому что у неё сейчас набралось много всяких рассказов.

Поднявшись на одиннадцатый этаж корпуса «Ю», Гюро позвонила в квартиру Тюлиньки, но дверь открыла незнакомая тётя.

– А что, Тюлиньки нет дома? – удивилась Гюро.

– Ах, ты, наверное, пришла к женщине, которая тут жила раньше, – сказала незнакомая тётя. – Нет, она отсюда съехала. Это было позавчера, а вчера вместо неё въехала я и теперь живу здесь.

Женщина закрыла дверь, оставив Гюро в недоумении. Она бегом сбежала вниз и помчалась к маме в котельную.

– Мама, мама! Тюлинька съехала! Её там больше нет!

– Что ты говоришь! – испугалась мама. – Тюлинька съехала, не сказав нам ни слова? Не может быть! Ты уверена, что позвонила в правильную дверь на правильном этаже?

– Ну да! – сказала Гюро. – Неужели я не знаю, где живёт Тюлинька!

Обе умолкли. И вдруг мама сказала:

– Пойдём-ка к Андерсену! Уж он-то, наверное, знает.

Они поднялись на лифте на тринадцатый этаж своего корпуса и позвонили в дверь.

На пороге их встретил Андерсен. Увидев Гюро и Эрле, он очень обрадовался.

– Я уж вас жду не дождусь. Всё думал, приедете ли вы сегодня, – сказал он. – Хоть вы и говорили, когда ждать вашего возвращения, но лучше один раз увидеть, чем два раза услышать. Прошу вас, заходите!

– Тюлинька пропала, – сказала Гюро. – Она переехала.

– Да-да, – сказал Андерсен. – Заходите, тогда и поговорим.

– Гостиная у вас всё ещё пустая? – спросила Эрле. – Или ваш товарищ приехал?

– Приехал, приехал товарищ, – сказал Андерсен. – Заходите и знакомьтесь.

Они вошли в гостиную, которую Эрле и Бьёрн так красиво оклеили розовыми обоями в красный и белый цветочек с зелёными листиками, но комната была уже не пустая, она была обставлена мебелью, и она была…

Она же была точь-в-точь как Тюлинькина комната на тринадцатом этаже корпуса «Ю»! Только тут обои были лучше.

– Что такое? – сказала Эрле. – Это же Тюлинька! Тюлинька, так это ты сюда переехала?

– Да, я, – сказала Тюлинька. – Как хорошо, что вы приехали, потому что завтра мы с Андерсеном венчаемся и нам так хочется, чтобы ты и Бьёрн были нашими свидетелями! Мы так и сказали священнику, так что ничего, что вы приехали только сегодня. Венчание будет в маленькой часовне, и никого, кроме нас, там не будет.

– Мы поняли, что Тюлинька одна не может справиться со всеми делами, – сказал Андерсен. – Она так любит дежурить у вас на телефоне, и прогуливать Индивида, и работать дневной мамой у Гюро и Сократа. Столько дел на одного человека – больше чем достаточно, так что домашние дела и готовку еды я беру на себя.

– Я тоже буду в этом участвовать, но ты будешь в этом за главного, – сказала Тюлинька.

– Вы же видите, если бы я не начал заботиться о Тюлиньке, она бы одна не выдержала. А чем она все эти месяцы питалась, это вообще никакими словами не описать! Потому что Тюлинька всё умеет, за исключением готовки и всякого там мытья.

– Зато Андерсен на это большой умелец, – с гордостью сказала Тюлинька.

– И у каждого из вас есть своя комната, – сказала Эрле.

– Да, так уж мы привыкли, – сказала Тюлинька. – У нас всю жизнь была своя отдельная комната с нашими вещами. Андерсен любит иногда побыть один, поэтому даже хорошо, что я днём ухожу на работу, а он без меня может спокойно вырезать парусники, раскладывать пасьянсы и курить трубку так, как для него привычно. Не будет же он целый день заниматься уборкой, да и я буду ему помогать. А представляете себе, как мне будет приятно, что дома меня встречает готовый обед! И вечера мы будем проводить вместе, и я не буду больше тосковать в одиночестве.

– Ну а маленькая комната? – спросила Эрле. – С диваном и корзинкой для собаки?

– А это на случай, если мне придётся присмотреть за чьим-то ребёнком, – сказала Тюлинька. – Тут очень многие просят, не могла бы я посидеть с их детьми. И я скажу, что пускай тогда лучше оставляют ребёнка у меня, чтобы мне никуда не уходить вечером. Мне лучше дома. Тогда достаточно дать ребёнку с собой в чём спать, и пускай он остаётся тут на ночь. Может быть, иногда это будет Гюро, или Сократ, или малыш Ларс.

– А корзинка для собаки? – спросила Гюро, хотя уже всё поняла.

– Это если Индивид останется один, – сказала Тюлинька. – Так ему не придётся дожидаться в прихожей, когда мамочка и папочка придут домой.

– Как же это хорошо, – сказала Эрле. – Как прекрасно, что ты не уехала!

– Нет, никуда она не уехала, – сказал Андерсен. – А завтра вы приглашены на свадьбу. Мы пойдём в маленькую часовенку. Это в четыре часа. А потом у нас будет свадебный обед в лесном доме. Так решила Тюлинька. Она очень подружилась с бабушкой, которая там живёт. Свадьба будет с музыкой, а праздновать будем в кухне, там просторнее всего. На свадьбе всё будет по-простому, но в церковь мы пойдём в торжественном наряде, я буду в тёмном костюме – всё как полагается. Тюлинька купила к свадьбе платье, но мне ещё не показывала.

– И не покажу, – сказала Тюлинька. – А завтра вообще не увидишь меня до свадьбы. Поэтому я хотела сегодня попроситься переночевать к Эрле и Гюро.

– Ну конечно, – сказала Эрле. – А Бьёрну вы уже рассказали?

– Я сказал, что прошу его об услуге, которая займёт несколько часов до позднего вечера, – сказал Андерсен. – Что он будет свидетелем на свадьбе, он ещё не знает, но скоро об этом услышит. Я сейчас иду к нему. И конечно же мы позовём и Лилле-Бьёрна.

– Ах, Тюлинька, – сказала Эрле, – благодаря тому что ты мне подарила нарядное платье, мне теперь не придётся ломать голову, в чём пойти на твою свадьбу.

– Это всё пустяки, – сказала Тюлинька. – По поводу свадьбы вообще нечего волноваться. Мы просто соберёмся в дружеском кругу. Представляешь себе, Лиллен считает, что я делаю глупость, выходя замуж. Она такого наговорила, что мне сделалось нехорошо на душе. Она говорит: «Что это ты вздумала в твоём-то возрасте! Не смеши людей!» Но я просто не обращаю внимания. Как вы с Гюро считаете, правильно я поступаю, что не обращаю внимания? Разве люди, которые могут надо мной посмеяться, стали бы плакать от жалости, глядя, как я в сочельник сижу одна, никому не нужная? Какое там! Им бы это было совершенно всё равно. А вот когда я собралась выйти замуж за самого доброго человека на свете, чтобы по-человечески доживать последние годы, тут всем вдруг до меня есть дело! Да ну их! Не будем обращать внимания! А теперь я пойду к вам. Я сложила в чемодан свадебное платье, и ночную рубашку, и всё прочее.

Тут очень кстати оказалось, что у Эрле в спальне большая кровать и в придачу к ней маленький диван-кровать.