Ниневия - Андрей Евгеньевич Корбут

под столом) поднялся тощий почти черный от копоти молодой раб-эламит и с сильным южным акцентом сказал: «Я открою, хозяин», после чего засверкал пятками — бросился исполнять приказание.

Зная, что хозяин всегда рад видеть гостей и даже ночью готов взяться за работу, эламит отворил калитку. Перед ним стояли закутанные во все черное двое мужчин, скрывавшие свои лица.

— Хозяин дома? — спросил один, вкрадчиво и даже ласково.

Но раб вдруг почувствовал неладное и ни с того ни с сего соврал:

— На пиру, — и сразу же попытался затворить дверь, однако ночной гость помешал этому, выставил вперед ногу.

— Не торопись. Я подожду его в доме, — сказал так, и прошел мимо раба, оттолкнув его плечом. Следом прошел второй — высокий, худой, — проходя мимо эламита, заглянул ему в глаза, и тот не на шутку испугался.

В просторном заставленном столами дворе горело два десятка светильников. Омид сам делал их и всегда гордился тем, что даже ночью у него светло как днем, но сейчас об этом впору было пожалеть: теперь и спрятаться оказалось некуда. Пришлось встречать гостей. Он слышал слова раба и сначала рассердился его смелости, но затем подумал, что это к лучшему: вести с кем-то дела, когда дрожат руки и раскалывается голова, совсем не хотелось.

— Хм, а вот и наш уважаемый хозяин! — увидев его, сказал гость, что был пониже ростом. — А нам сказали, будто ты отправился во дворец. Накажи своего раба, когда мы уйдем… Кто еще есть в доме?

Говорил этот незнакомец насмешливо и одновременно уверенно, и Омид немного струхнул. Такое уже случалось, приходили к нему, бывало, среди ночи люди, выдавали себя за простых общинников, а на пальцах сверкали золотые перстни. Хорошо — сообразил, как себя повести: отвечал с почтением, со всем соглашался и не задавал лишних вопросов. Он тогда неплохо заработал.

— Подмастерья все ушли во дворец, а жена и дочери уже спят. Да и рабы, наверное, тоже, кроме вот этого вруна.

«Господин и его охранник», — быстро смекнул Омид, заметив, как внимательно осматривается высокий.

— Вот и отлично, — усмехнулся незнакомец, присаживаясь у стола напротив хозяина.

«Коли пришли среди ночи как воры, значит, не хотят, чтобы видели их, и, наверное, заплатят золотом. Да уж, если боги благоволят тебе, то это надолго. Так дело пойдет, я, пожалуй, еще до осени смогу выдать замуж и Фарзану, и Ферешту. Жаль, Шимшон не узнает, что я хотел позвать его к себе на праздник, вон у него сколько сыновей без жен. И Варда, и Арица, и Марона… Хотя Марона, конечно, молод еще», — размечтался Омид. Он подозвал эламита, приказал ему налить дорогим гостям вина, спросил у них, не желают ли они поесть.

— Вина на столах уже не осталось, — тихо подсказал эламит.

Кузнец нахмурился:

— Тогда принеси того, что хранится в запасниках. Ступай, ступай! — и улыбнулся гостям: — Бестолковый раб.

— Мой слуга его проводит, чтобы он не заблудился, — сказал незнакомец.

Как только он и кузнец остались вдвоем, разговор сразу принял другой характер.

Омид посмотрел в темные с прищуром глаза и спросил:

— Так чем я могу помочь? Дело, насколько я понимаю, безотлагательное?

Его собеседник усмехнулся такой смелости и прямоте.

— Вот оно как… Похоже, ты человек неглупый, а стало быть, мы с тобой быстро договоримся. Ты узнаешь сановника, что платил тебе за доспехи для стражи?

Хозяин, не ожидавший такого поворота, встревожился:

— А что случилось?

— Он украл у царя серебро, а теперь сбежал, и мы его ищем.

Омид тяжело вздохнул, подумал: «Вот оно что, а я ведь сразу понял: эти двое — непростые люди. Только отчего они пришли? Хотят забрать назад плату за доспехи?» — и поэтому вслух сказал:

— Вор он или нет, я не знаю, но серебро он мне дал за работу, которую я сделал, — и поспешно прибавил: — Да и серебра того уже нет, долги раздал, накопились за год.

Гость пристально посмотрел ему в глаза:

— То есть с серебром ты расставаться не хочешь?

— С какой это стати? — внутренне подобрался Омид.

— Хорошо, давай разбираться. Серебро это принадлежит не тебе, а наместнику, его чиновник решил на стороне подзаработать, взял чужие доспехи, а расплатился тем, что ему не принадлежит. И как теперь быть с тобой? Получается, ты с ним в сговоре? Так что собирайся, вытаскивай из тайника все серебро, и пошли к Бальтазару, начальнику внутренней стражи Ниневии. Будешь перед ним отчитываться.

Омид вспомнил о своем знакомом, который сидел с ним вместе за столом.

— Ты, конечно, знаешь Нинурту? Он подтвердит, что я не вор!

— Нинурта? — переспросил гость. — Говоришь, ты с ним знаком?

В чужом голосе Омиду послышались нотки сомнений и скрытой тревоги, он ухватился за эту соломинку и приврал:

— Да, да, он сватается к одной из моих дочерей.

Незнакомец подумал — и вдруг изрек:

— Ну, раз так, раз так… Я с ним поговорю и все решу миром…

Он уже поднялся и, кажется, хотел уйти, как из дома вышел его телохранитель, волочивший за волосы двух женщин. Обе были без сознания.

Омида как подменили. Куда и делись его подобострастие или показное смирение!

— Стражники?! Стражники?! Никакие вы не стражники! Проходимцы! — надрывно закричал прозревший кузнец, и стал звать на помощь: — Сюда! Сюда все! К оружию! Воры! Убийцы в доме!

Потом зарычал диким зверем и выхватил меч. Незнакомцу пришлось защищаться. Он с большим трудом отбил выпад в живот, затем в грудь, под градом ударов отступил к забору и спрятался за деревом.

— Помоги мне! — крикнул незнакомец своему слуге.

Тот бросил женщин, обнажил меч, но из дома, из других дверей, во двор в это время выбежали рабы, вооруженные кто молотом, кто кочергой, кто железным прутом. Незваного гостя окружили и попытались сбить с ног — не вышло. Один из рабов упал, схватившись за вспоротый живот, второй остался без руки по локоть, третий был ранен в бедро. И все-таки численный перевес давал о себе знать.

Но как раз в этот момент Омид оступился и упал, чем его противник незамедлительно воспользовался.

— Назад! Все назад! Или у вас всех скоро появится новый хозяин! — приставив острие меча к горлу их хозяина, приказал незнакомец.

— Просто убейте этих двоих мерзавцев, как только