Я называюсь Никто - Тимофей Владимирович Алёшкин

— это непременное условие. Теперь у италийцев исчезла всякая надежда, и они стали готовиться к войне.

То есть, суммируя, что такое «типичное восстание в пост-сулланской Италии в 70-60-х годах»? Это (1) вооруженное движение/выступление (2) социальной группы, недовольной своих положением и не имеющей возможности его изменить мирным путем, (3) требующее его исправить путем изменения законов или порядков, (4а) ищущее поддержки у одной из римских правящих групп и/или (4б) инспирированное одной из римских правящих групп, (5) как главный метод достижения цели использующее переговоры с римскими магистратами/сенатом и/или поддержку и продвижение требований восставших в Риме римскими магистратами, (6) не рассчитывающее на военные победы над правительственными силами как на главное средство достижения цели, и вступающее в военные действия только чтобы доказать свою силу и готовность отстаивать свои требования, (7) промежуточная цель восставших при «взаимодействии» с армией правительства, посланной против них – достижение согласия с командующим ей магистратом и переход под его руководство ((7’) если этот магистрат сам восстание и организовал, это должно было бы получаться очень легко, но на практике это выходило не всегда).

Коротко говоря, восстание 70 — 60-х – это «вооруженные переговоры». При этом переговоры ведут не столько восставшие, сколько с их использованием римские политики между собой. Никто всерьёз не мог в то время и думать, что римское правительство, сенат, можно разгромить в войне, что война до победы против него имеет хоть малейший шанс на успех.

Я думаю, восстание Спартака подходило под это определение полностью, и все перечисленные «признаки типичного восстания 70-60-х» у него тоже были.

14. Требования восставших

Мы определились с тем, что основу восставших составляли италики. Об их требованиях в источниках ничего не говорится. Известно только, что они их выдвигали. Аппиан:

Узнав об этих выборах, Красс, опасаясь, что слава победы может достаться Помпею, старался всячески ускорить дело и стал нападать на Спартака. Последний, также желая предупредить прибытие Помпея, предложил Крассу вступить в переговоры. Когда тот с презрением отверг это предложение, Спартак решил пойти на риск, и так как у него уже было достаточно всадников, бросился со всем войском через окопы и бежал по направлению к Брундизию.

Переговоры означают, что восставшие во главе со Спартаком имели условия, на которых они были согласны прекратить восстание, если Красс их примет.

Давайте попробуем реконструировать эти условия. Я бы предложил прежде всего разделить восставших на две большие группы: (1) «южане», те, кто поднял восстание и присоединился к ему в Кампании, Лукании, Самнии, Апулии и Бруттии, (2) «северяне», те, кто присоединился к армии восставших в Цизальпинской Галлии, судя по источникам, речь идёт о десятках тысяч комбатантов. Давайте условно оценим армии восставших на осень 72 года, на момент выступления Спартака из Галлии на юг так: 60 тысяч воинов в армии Спартака, из них 20-25 тысяч присоединившихся в Галлии и 35-40 тысяч пришедших с юга, ещё до 30 тысяч – в оставшихся на юге отрядах италиков.

15. Южане

Я предлагаю посмотреть на один источник, который описывает, что происходило на юге Италии во время восстания, который редко приводят при описании восстания. Это речь Цицерона «В защиту Марка Туллия»[15] (однофамильца), от нее дошли большие осмысленные фрагменты.

Из речи мы узнаём, что к 76 году закона Плавтия о возможности привлечь к суду хозяина за насилие, причиненное его рабами, стало не хватать, и в 76 году претор Лукулл издал эдикт, по которому правила обвинения против хозяина причинивших насилие рабов сильно упрощались в пользу потерпевшего — стало не обязательно знать всех напавших рабов по именам, доказывать полный юридический состав убытка, а только факт злоумышленного самоуправства (юристы меня поймут :), остальных прошу поверить, что это БОЛЬШОЕ упрощение), в 4 раза увеличился штраф. При этом эдикт Лукулла распространялся только и именно на преступления, совершенные «с помощью вооруженных или собранных людей». То есть создание гражданами вооруженных групп рабов и использование их против других граждан к 76 стало делом настолько частым, что потребовалось выделить это дело в отдельное уголовное преступление и упростить правила обвинения в суде хозяев таких рабов.

Сама история и суд произошли в 72 или 71 году в округе Фурий – «столицы» Спартака. У подзащитного, Марка Туллия, там была усадьба. Соседнюю усадьбу у прежнего хозяина, Клавдия, купил некий Публий Фабий. К усадьбе Туллия прилегал участок, который он считал своим, но установленной границы между усадьбами не было. Фабий, строения усадьбы которого «были уничтожены пожаром» — похоже, спартаковцы зажгли, — а поля заброшены, решил усадьбу продать, а перед этим присоединить спорный участок. Мирно разграничить поля не получилось, начался суд. Но одновременно, не дожидаясь исхода суда, хозяева стали разрешать разногласия руками рабов.

Кажется, сначала у Фабия сгорели какие-то постройки и пострадали рабы. Тогда Фабий (Цицерон) «отправляет в свое имение избранную шайку отважных силачей и снабжает ее оружием, сообразуясь с умением и желанием каждого, давая всем ясно понять, что он привел ее туда не для земледельческих занятий, а для буйств и разбоя. И действительно, они в этот краткий промежуток времени успели убить двух рабов почтенного Кв. Катия Эмилиана, которого вы знаете, и совершить много других бесчинств; вообще они бродили с оружием повсюду, нисколько не скрывая своего присутствия, в ясном сознании своего назначения, и наводили ужас и на поселян, и на прохожих». Вскоре эти ребята «взяли штурмом» строение на спорном участке и перебили бывших там рабов Туллия.

Это по версии Туллия, изложенной Цицероном, по версии Фабия он только защищался и предотвращал осаду собственной усадьбы вооруженными рабами Туллия. Как по мне, то я уважаю Цицерона, но сгоревшая «хижина» на спорном участке и зачем-то находившиеся в ней, а не в поле, и перебитые «лучшие» рабы Туллия больше похожи на «укрепление» и его «гарнизон», чем на бригаду тружеников сельского хозяйства.

Ещё в 70-х Цицерон выступал защитником по другому делу, Луция Варена (эта речь не дошла известна только по упоминаниям у Квинтилиана) Обвинение утверждало, что обвиняемый, землевладелец Луций Варен, вооружил рабов и приказал им убить собственных родственников. Цицерон выступал в качестве защитника, и, как кажется по отрывкам, доказывал, что погибшие Варены были, да, убиты вооруженными рабами, но рабами другого уважаемого квирита, Анхария, там по ходу дела и других граждан отряды рабов брали в заложники и убивали. Я бы очень уверенно предположил, что и эта история была где-то на