Тирания Я: конец общего мира - Эрик Саден

называемые интерактивные сидиромы, предлагавшие пользователю выбирать из множества вариантов – как разработка Лувра, приглашавшая «пройтись» по галереям, выбирая маршрут на собственный вкус. В том же русле лежат творческие работы, объявленные «интерактивным искусством» и использовавшие цифровые системы, они реагировали на аудиторию, менялись под нее, и сложно было понять, что именно здесь показано – быть может, зримый образ рождающегося общества, отмеченного небывалыми и бесконечными метаморфозами, которые изначально создают люди. Одновременно художники, авторы видео, музыканты увидели преимущества home studio (домашней студии). Благодаря персональным компьютерам и программному обеспечению открылась возможность независимо от каких-либо структур осуществлять собственный проект, «творить себя», оставаясь дома, а двадцать лет спустя дать вторую жизнь принципу Do It Yourself, проникнутому духом панка, призывавшего самореализовываться и ничего ни от кого не ждать.

В этом новом мире, где каждого посещает чувство, будто ему дана широчайшая свобода действий, почти неизбежно стала популярной идея бесплатного пользования – например, музыку или фильмы можно скачивать в неограниченных количествах, сколько душа попросит. По аналогии с английским free, означающим одновременно «свободный» и «бесплатный», понятие свободы резко начали путать с возможностью безвозмездного доступа к культурным ценностям, легального или нелегального. Мало кого волновало, что большинство произведений является интеллектуальной собственностью, и это свидетельствовало об общем пренебрежении к правам, обретенным на долгом тернистом пути, который в итоге позволил поколениям литераторов и художников более или менее достойно жить за счет своих творений. К чертям все эти соображения, ведь техника теперь позволяет не лезть за кошельком – на жестком диске и так будет изобилие. В 1999 году Шон Паркер вместе с Шоном и Джоном Фэннингами запустил платформу Napster – сервис, где «делятся» аудиофайлами через децентрализованную сеть[57], и это пошатнуло музыкальную отрасль – как мейджоров, так и небольшие компании. Поговаривали о реванше за бесчестное присвоение ценностей, о справедливом завоевании, благополучно отменяющем столько неправильных привилегий.

Когда интернет еще только становился всемирным, заговорили о появлении формата нового типа – Web 2.0. В кои веки наименование содержало не расплывчатый слоган – имелось в виду внедрение новых протоколов, которые не только открывают доступ к бесконечному множеству информации, но и предлагают так или иначе участвовать в работе сети. Пришло время первых тегов и возможности «постить» комментарии на страницах или под статьями в прессе. Оказалось, что всем дано без особых усилий публично высказывать свое мнение. Форумы по обсуждению электроники, существовавшие с 1980-х годов, обретали массовость благодаря простым, в два счета устанавливаемым программам: ICQ и MSN Messenger, а также блогам на ресурсах компаний, предлагавших создать собственный сайт со стандартным оформлением и облегченным функционалом. Хочешь – обращайся ко всему миру почти без посредников. За один только 2003 год были запущены платформы MySpace и Second Life. Первая, – поначалу рассчитанная главным образом на композиторов, – позволяла выкладывать музыку, публиковать обложки альбомов, вести собственные страницы, и это давало шанс оказаться на виду. Вторая звала, так сказать, в виртуальное пространство, где каждый, чьи будни могли быть напряженными или мрачными, получал приглашение в иную жизнь под разными аватарами – как будто результат цифровых операций сопоставим с сенсуальным опытом и отчасти его заменяет. Определенно, в те бурные времена предпринимателям удавалось внушить любую чушь людям, чувствовавшим, что они лишены многих новых возможностей.

Регистрация в сетях обеспечивала не только облегченный доступ к информации, обмену сообщениями и файлами, средствам для самовыражения и публикации своих работ. Она стимулировала, пусть неявно, новое представление о людях, которые считают себя носителями неких новых прогрессивных черт, меньше зависят от определенных ограничений и достаточно оснащены, чтобы заставить себя слушать и настойчивее оставаться на виду. Конечно же, неслучайно хип-хоп, два предыдущих десятилетия развивавшийся в коллективной среде, защищая разные формы солидарности праздного зачастую населения, вступил в новую эру – эру рэпа. Исполнители – все «мачо» – выступают одни или с группой, а иногда с «бейбами» в бикини; получается бойко, как у DMX[58] в композиции «What’s my name? DMX and I be the best» («Как меня звать? DMX и я лучший») из вышедшего в 1999 году альбома «And Then There Was X» («А потом был Икс»). Как будто у всех одна заветная мечта – подобно Леонардо ди Каприо на носу корабля в «Титанике» (1997, режиссер Джеймс Кэмерон), рано или поздно провозгласить себя «повелителем мира».

Разговоры об изначальном стремлении к свободе в сетях, которое в результате ни к чему хорошему не привело из-за усиленного наступления экономики, на самом деле – из области ничем не подкрепленных легенд. И все же идея без конца муссируется. Ведь такую надежду несла всего-то горстка экзальтированных гиков – в основном из бывших калифорнийских хиппи, – считавших, что через прямое общение на онлайн-форумах удастся ввести новые демократические традиции, начать процесс всеобщего примирения, «электронно-софтовую революцию» в обществе и, таким образом, не вставая с дивана, осуществить то, чего прежде не добивалась ни одна сидячая забастовка или манифестация, хоть народная, хоть международная. Можно ли всерьез воспринимать подобную ерунду? Ведь она – из сказки про прошлое и должна поддерживать представление о девственной чистоте, поруганной жадными хищниками: дескать, надо как следует постараться, чтобы ее вернуть, избавиться наконец от паразитов и продолжить развитие во вполне гармоничной плазме единой Всемирной сети. Вместо этого вскоре родился новый миф. Он зиждился на вещах реальных и весомых: во-первых, верить, что, используя разнообразные технические изобретения, продукты предпринимательства, – как, например, восхищавший толпы iMac, – мы умножаем собственные возможности, во-вторых, выше ценить наш общий «человеческий капитал» и, в-третьих, добиваться самой широкой самостоятельности.

Отсюда – единственная утопия, связанная с информатикой и Всемирной сетью. Влияние ее оказалось сильным: с середины 1990-х годов и по сей день она себя не исчерпала. Это представление о том, что на персонализации связи каждого отдельно взятого пользователя с компаниями, работающими в сфере «высоких технологий», будет построено общество лучше информированных, более «деятельных» и независимых граждан. В 2006 году журнал «Тайм», похоже, точно уловил дух эпохи и зародившуюся тенденцию, когда превыше всего оказывается индивид, а устройства, за последнее время вошедшие в обиход, дают ему шанс «взять все в свои руки», побуждают играть по своим правилам, выражать себя, выигрывать в реакции и мобильности, освобождаться от определенных грузов, быть хозяином самому себе – словом, смелее выступать «творцом собственной судьбы». Именно тогда этот еженедельник объявил «персоной года» («Person of the Year») силу, не просто занявшую центральное место, но призванную заявить о себе, пользуясь новыми имеющимися в ее распоряжении средствами, как о самой активной и яркой в