Право имею - Вячеслав Базов

начала. Да и сама по себе она девушка сильная… В общем, удивительно, но можно.

— Ты не так долго с ней общаешься, — подал голос Глеб. — Не забывай — она смогла поладить с Ником. И она знает, что именно Ник делает. Но это правда, Кристина не просто красивая девушка. А тебе не просто снятся мёртвые.

— Ну, это тоже ещё доказать надо, — вдруг проявил скепсис Леонид. — В следующий раз попроси рассказать что-то, чего ты не знаешь.

— Разве Вики не достаточно? — растерянно спросил Глеб, повернувшись к начальнику.

— Нет. Мало ли, что вы тут уже успели рассказать. Это может быть и правда просто сон, но я склонен тебе верить.

— Не, погодите. Это сны. Всего-то сны. Так не должно быть, — Ева снова попыталась нервно улыбнуться. Леонид тяжело вздохнул, подвинул к Глебу планшет, закрывая тему, чтобы перейти к делу.

— Отдохните немного. В этот раз разведка. Есть один политик, не нравится он мне.

— Всего один? — неловко пошутил Глеб, ещё не отойдя от темы. Планшет включил, но перелистывал изображения спокойно, и как-то даже растерянно.

— Ну да, конкретно этот не нравится. Этот и те законы, что он проталкивает.

Глеб оторвался от материалов, открыл рот что-то возразить, вроде и отказаться, когда Леонид перебил:

— Да я не прошу его убивать. Я же говорю, отдохните. Просто понаблюдайте за ним. Присмотритесь к тому, как он работает. С кем он работает. Потом расскажите, как есть. Ничего не заметите — буду считать, что провалили задание.

— Пойди туда, не знаю куда… — проворчал Глеб. Фотографии и статьи уже изучала Ева. Принятые законы, поддержка разрабатывающихся, какие-то небольшие социальные дела и встречи для того, чтобы было за что хвалить в газетах. Человек выглядел харизматичным, средних лет, но пышущий энергией, да и улыбка на всех фото была приятной.

— Ну почему же. Я дам документы и скажу, когда и куда. А вы посмотрите, как он в доверие втирается. Настолько, что ему без связей всё подписывают.

— Завидно? — спросила Ева. Леонид вздохнул, сложил руки на животе, ответил бодро:

— Нет. Я тоже, как видишь, много полезного имею. Но вы присмотритесь, присмотритесь.

Когда они выходили из комнаты для совещаний, напротив, в коридоре, стоял Никита, опершись на стальную подставку капельницы. Из больницы его вернули недавно, и обитатели дома пока ещё ходили на цыпочках мимо него, так же на время освободили от дежурства.

— Кого убивать будете? — спросил Никита. По нему непонятно было, шутит он или всерьёз интересуется.

— Никого, — ответил Глеб.

— Как никого? Что, перевелись твари? Я новости смотрел. В Туле девятиклассника до смерти на стройке забили. Только в понедельник случилось.

— Не волнуйся, Никита, их уже посадили, ты до них не доберёшься, — Леонид говорил нехотя. Было ощущение, что на время восстановления после ранения Никита стал для него досадной помехой, нелюбимым сотрудником от которого и толку ноль, а разговаривать всё равно надо.

— Ну так и что? Перевелись гниды?

— Никита, прекрати. Это важнее, — возразил Леонид и к выходу поспешил чуть быстрее, чем обычно. Глеб выглядел немного растерянным, и это беспокойство передалось и Еве.

— Такого раньше не было? — спросила она.

— Бывало. Да, бывало… но цель слишком старая для нового чёрта. Да и мы пока все живы…

— О да, друг. Я знаю, ты бы с радостью закопал меня с остальными на заднем дворе, — напоследок добавил Никита и медленно, будто старик, поплёлся по коридору. По лестнице он обычно забирался минут пятнадцать. Собственно, его никто и не просил спускаться. Еду бы ему приносили, не выходи он на кухню. Но Никита вёл себя так, будто он не ранен. Либо будто его рана не помешает ему оспорить место главного психа в этом доме.

Ева внимательно прислушивалась и, дождавшись хлопка входной двери, развернулась к Глебу. Он как раз собирался куда-то идти, но Ева остановила, поставив руку на стену напротив него.

— Ты сдал меня.

— Начинается… Это может нам помочь, — развёл руками Глеб. У Ника прямо глаза загорелись, он передумал уходить:

— Да! Именно! Он и меня постоянно сдаёт!

— Когда ты части трупов домой таскаешь?! — повысив голос, спросила Ева, и Никита поднял руки, сдаваясь.

— Это полезная информация, — снова попытался Глеб. Ева резко повернулась к нему:

— И ты в неё веришь?! Веришь в то, что я сказала?

— Да.

— А я соврала! Не было никакой Вики! Просто я видела, что ты из-за этого с ума сходишь, и решила… подшутить! Понял? Развести тебя решила на какие-то эмоции! В доверие втереться! А ты поверил!..

— Слушай, — Глеб говорил по-прежнему спокойно. — Я не верю, что ты вообще была в состоянии заметить, что кого-то что-то тут гнетёт, или так внимательно за нами всеми наблюдала. По мне, так сначала замкнулась в себе, и если бы я не сказал, что меня это грызло, если бы Вика тебе не сказала…

— Да не было никакой Вики! — выкрикнула Ева так, что с заднего двора стали вторить ей собаки. Глеб вздохнул, развёл руками:

— Как скажешь. Сейчас нам это не нужно, а тебе даст время привыкнуть к этой мысли. Я пойду, успокою собак.

Ева совершенно забыла, что рядом ещё находился Никита. Стояла, уставившись в пол и пытаясь себя успокоить. Казалось, что её вот-вот разорвёт от эмоций. И больше всего раздражало даже не то, что Глеб её сдал (было бы куда хуже, если бы все просто посмеялись), а то, с каким спокойствием он к этому предательству отнёсся. Разве они не команда? Разве не обязаны прикрывать друг другу спину?

— Я вот, хоть убей, тоже в тебе ничего не вижу, — наконец подал голос Никита. — С Викой всё было понятно, её вперёд гнал страх. Страх, что её убьют, если она откажется. Потом страх, что её убьют в процессе. Страх, что убьют кого-то из нас. Ей не нравилось то, что мы делаем. Она неделями могла из комнаты не выходить и на босса реагировала так, будто он её ногами бьёт в каждый приезд. Но послушно брала пушку и шла убивать. Послушно тренировалась. Дай угадаю — когда ты её видела, она наконец-то была спокойна?

— Я даже не удивлена, что ты в это веришь, ты же псих, — процедила Ева. Ник криво улыбнулся:

— Эй, если я пока что инвалид, это не значит, что не смогу огреть тебя капельницей. Но меня радует, что, после всего, ты не стала относиться ко мне как к спасителю. И огорчает, что ты сейчас пойдёшь перед Глебом извиняться.

— Больно надо, — фыркнула Ева и направилась к выходу из коридора, и через