Право имею - Вячеслав Базов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Парик Евы был закреплён на волосах шпильками и сейчас держался как родной. Глеб задумчиво прислушивался — с первого этажа снова слышалась тяжёлая поступь. Так бежал вооружённый человек, к тому же в бронежилете, Глеб хорошо знал такие шаги. На решение оставались секунды, вряд ли им снова попадётся одиночный боец, как не теперь, когда они рассредоточились и обыскивали здание.
* * *
— … без пятнадцати два здание было захвачено. Судя по сообщениям тех, кто успел сбежать, были выстрелы и крики. В здании администрации выбиты окна, на третьем этаже, где была пресс-конференция, не осталось ни одного целого. Наши коллеги либо мертвы, либо остались в заложниках. Террористы объявили, что, если с ним не свяжется достаточно компетентный политик, чтобы выполнить их требования, они будут расстреливать по одному заложнику каждый час. Для демонстрации серьёзности своих намерений они вытащили двоих людей к парадном выходу и расстреляли. Вы можете видеть их трупы, они по-прежнему у здания. Стало известны их имена, это…
— Ниииик, — позвал Тимур из гостиной, выглядел он при этом довольно бледно. Вообще если Тимур решался сам обращаться к Нику, то уже можно было предположить, что случилось что-то страшнее разбитого окна. — Ник, а куда Еву и Глеба отправили?
— В Рязани. В администрацию.
Никита в это время протягивал кошке свежее мясо на ладони. Кошка размышляла — с одной стороны мясо её манило, с другой стороны она не хотела брать его с рук Ника, а на пол тот ничего не клал. Да и остальную тушку зайца закрыл в холодильнике, который кошка не могла открыть. К тому же кусок в руках Ника был свежим, только недавно принадлежал живому существу, и сейчас из него сочилась ещё тёплая кровь, но и она оставалась на полу под рукой Ника. Кошка глянула на подростка с надеждой, Тимур даже не заметил, продолжал:
— А они… у них не было задания захватывать здание?
— Не. Они туда на экскурсию, — скривился Никита, мясо всё-таки кинул на пол и отошёл. Кошка бросилась есть, но смотрела на хозяина подозрительно.
— Тогда это… их, возможно, расстреляли, — продолжал бледный Тимур, указывая в гостиную, где всё ещё работал телевизор. Ник прислушался к новостям, прикинул и со стола взял свои часы. Отправил сообщение Глебу: «Живой?», в ответ пришло «Да», записанное у них в шаблонах. Никита откинул часы и снова сел на корточки перед кошкой:
— Не, не расстреляли.
* * *
В часах была отдельная связь, по военным технологиям. Обычные глушилки её не брали, если только правда развернули бы армейские. Пока Глеб отвечал, Ева оттащила труп к кабинету, открыла шкаф, выставила из него пискнувшую девушку, до этого там прятавшуюся, впихнула в шкаф труп, закрыла дверцу.
— Как думаешь, скоро его хватятся? — спросила Ева, но тут же заметила, что смотрел Глеб не на неё, а на девушку, которую Ева спугнула из шкафа. Та не собиралась орать, сообразив, что эти люди на её стороне, но всё ещё выглядела напуганной. Еве некстати вспомнилось, что им нельзя оставлять свидетелей, она шёпотом одёрнула:
— Сергей.
И Глеб вспомнил, что они тут как бы и не они, и без масок, и практически под гримом, их потом не смогут найти, даже если сообразят, кто это был. А так как масок при них не было, сообразить не должны были. И, чтобы показать, что всё понял, Глеб кивнул:
— Татьяна. Да, простите, девушка, мы с коллегой привыкли к боевым действиям, кое-чему научились… пожалуйста, осторожненько проберитесь вон в тот туалет и попробуйте спрятаться там, если не хотите, чтобы смерть его списали на вас.
Забавно было наблюдать, как человек пытается и не шуметь, и при этом смыться как можно быстрее и дальше. Она даже туфли с каблуками сбросила, но это, конечно, зря — в коридоре оставалось битое стекло. Ева передала Глебу бронежилет, широкий боевой нож и пистолет, себе забрала автомат. Глеб надевал и снятую с трупа балаклаву. Конечно, в ряды террористов он не смог бы влиться, но обмануть, чтобы его не расстреляли сразу — это да.
— Дилетанты, — понизив голос, прокомментировал Глеб. Они вдвоём и без оружия смогли справиться с вооружённым в бронежилете. Именно потому, что он, похоже, решил, что раз у него есть автомат, то сильнее него никого не найдётся.
— Одиннадцатый, что там у тебя? — прошуршала рация. Глеб, не отрываясь от затягивания ремней бронежилета, в неё спокойно сказал:
— Второй этаж, чисто.
— Первый этаж, что у вас?
— Это пятнадцатый. Первый этаж чисто, двери забаррикадировали.
— Ну, их минимум пятнадцать, — уже отключив рацию, спокойно заключил Глеб. Ева напряжённо молчала. Ей опыт подсказывал, что против пятнадцати вдвоём, имея даже автомат и бронежилет, они ничего не сделают. — И они думают, что второй этаж пуст.
— А ещё, что ты возвращаешься.
— Если их столько, то зачем было только одного отправлять на зачистку?
— Охрана у входа. Туда нужно минимум пятеро, — Ева успокаивалась по мере того, как оценивала обстановку. — Ещё девять на заложников.
— Но их может и не пятнадцать… А давай посмотрим внимательнее, что есть у нас тут на этаже. Может, найдём ещё что-то интересное.
— Пер… Сергей. Мы выживем? — спросила Ева, но уже без особого беспокойства. Глаза Глеба за прорезями маски оставались спокойными, холодными. Ответил он, безразлично пожав плечами:
— Когда-нибудь мы точно умрём. Но вряд ли сегодня.
Они вышли из кабинета снова в коридор, направились к той лестнице, что спасла им жизнь. Она была более тёмной, менее парадной, чем главная, но захватчики предпочитали передвигаться по ней — не такая открытая, и казалась более защищённой.
— Как думаешь… когда он нас сюда посылал, он знал? — негромко спросила Ева, и Глеб одёрнул:
— Потом.
По лестнице поднимались уже двое, более спокойные, да и выглянувший из-за угла Глеб (чтобы не было видно, что он не в военных брюках и ботинках) внушил им немного уверенности, ещё и рукой махнул. Ева отошла на два шага назад для разгона, потом выскочила из-за спины Глеба и автоматной очередью в головы срезала обоих сразу. Снова заорала рация:
— Кто стрелял?
— Одиннадцатый, — ответил Глеб.
— Ты ж говорил у тебя чисто!
— Схалтурил, — просто признался Глеб, и Ева уставилась на него удивлённо. Жестами показала — больше беспокойства. Дилетанты же. Глеб опомнился: — П… простите.
— Слыш, сука, ты там… — тот не договорил,
