Сто лет одного мифа - Евгений Натанович Рудницкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Покидая в конце июля в спешке Германию, Байдлеры не смогли взять с собой свое имущество, в том числе библиотеку и два концертных рояля. Сначала они отправились в Санари-сюр-Мер, где уже нашли себе временное пристанище Манны; оттуда Байдлер по совету Томаса Манна написал в Амстердам его сыну Клаусу Манну, работавшему в редакции немецкоязычной газеты Die Sammlung, и предложил опубликовать свою статью о музыкальном воспитании в Веймарской республике, в которой он собирался изложить «выработанные в государственных учреждениях важнейшие идеи и точки зрения». Эту статью, под названием Музыка в Веймарском государстве, газета в самом деле опубликовала в январе 1934 года, отметив, что ее автор – внук Рихарда Вагнера. В ней Франц Вильгельм проследил основные тенденции развития музыкального искусства, незаметные для поверхностного посетителя концертов («Это революция в области формирования убеждений, ведущая в музыке от патетической цветистости к упрощенной линии, от большого аппарата к камерному составу исполнителей, от чрезмерной искусственности к размышлению над естественными народными источниками»), и уделил большое внимание Архиву музыкальных организаций Германии, созданием которого он занимался на протяжении нескольких лет (1928–1933). По словам Байдлера, этот архив по своему характеру аналогичен «институту исследований конъюнктуры». Он, разумеется, остановился и на роли, которую на протяжении нескольких лет своего существования играла Кроль-опера: «В 1848 году Вагнер провозглашает полную несовместимость демократии и оперной роскоши. Основываясь на этой идее, в республиканской Пруссии сознательно учредили Кроль-оперу под руководством Клемперера. Однако прогрессивные силы еще не вполне окрепли, чтобы добиться создания действительно независимого театра в духе Вагнера – театра, который мог бы удовлетворить вкус обычной публики». Отмечая трудности становления такого театра, он все же был убежден, что «короткого периода существования Кроль-оперы оказалось достаточно, чтобы наметить пути выхода из создавшегося тупика».
Осенью супруги Манн переселились в Кюснахт под Цюрихом, тогда как Байдлеры не потеряли надежды обосноваться во Франции и переехали в Париж. Там Францу Вильгельму пригодилось свободное владение французским, приобретенное еще в детстве благодаря общению с бабушкой Козимой. В университете он прочел несколько лекций на тему «Обзор музыкальной жизни в современной Германии», однако возможность обеспечить надежное существование пока не просматривалась. Супруги поселились в более чем скромной (без лифта и телефона) гостинице на Монмартре, и по этому поводу Байдлер в конце ноября писал Томасу Манну: «Я этим ни в коем случае не обескуражен, но положение остается объективно тяжелым, и мы не сможем долго выдержать». Помимо чтения лекций, Байдлер в Париже написал статью на английском языке Вагнер-революционер, которую в мае 1934 года опубликовала газета Manchester Guardian.
Между тем в связи с его эмиграцией и пребыванием в Париже в Германии поднялся небольшой газетный переполох. Все началось с «сенсационного» сообщения одной скандальной газетенки, будто внук Вагнера прозябает в жалких условиях в Париже. Чтобы ознакомить общественность с истинным положением вещей, Байдлер дал интервью издательству «Херст-Пресс», вскоре вышедшее в США. После этого в New York Times появилась статья Потомок Вагнера нашел убежище в Париже, где излагалась позиция Байдлера в отношении нацистского режима и его взгляд на Рихарда Вагнера как на социалиста-революционера, не имеющего ничего общего с Вагнером, прославляемым в гитлеровской Германии. Через какое-то время откликнулась и немецкая пресса. В газете Musik im Zeitbewußtsein появилась статья Внук Вагнера против Германии?, автор которой сообщил, что дети Зигфрида Вагнера слишком молоды, чтобы выступать в Париже с какими-либо антинемецкими заявлениями. Поэтому он предположил, что речь может идти только о еще одном внуке, Франце Байдлере – «подлинном социал-демократе, близком друге беглого музыкального диктатора Кестенберга», к тому же женатом на еврейке. В связи с этим автор статьи сетовал: «Было бы, однако, достойно всяческого сожаления, если бы наши предположения оказались верными и отпрыск семьи Вагнер дошел до того, что противопоставил себя родине».
За это время Байдлеры посетили виллу Трибшен под Люцерном, которую местные власти уже перестраивали под музей. По этому поводу Франц Вильгельм писал Томасу Манну: «С этого года в Трибшене действует принадлежащий городу „музей Рихарда Вагнера“, он великолепно расположен, но внутри представляет собой жалкое зрелище: нет ни материалов, ни содержания. Меня не оставляет мысль, что при наличии некоторого дарования и специальных знаний из этого можно было бы сделать нечто вроде заповедника угнетенного немецкого духа (извините за высокопарную формулировку) и инструмента позитивного духовного противостояния присущему рейху безумию». Томас Манн отнесся к этой идее с сочувствием, но не представлял, к кому из влиятельных лиц в Швейцарии можно было с ней обратиться: несмотря на царивший в стране дух либерализма, местные вагнерианцы (хотя бы тот же Адольф Цинстаг) в большинстве своем сочувствовали нацистским идеям, а городские власти Люцерна во всем следовали пожеланиям Байройта, поэтому музей в Трибшене был обречен стать филиалом виллы Ванфрид.
Убедившись, что в Париже, куда прибывало все больше беженцев из Германии, ему будет непросто найти себе достойное занятие, Байдлер все же решил сделать ставку на Швейцарию, поскольку сохранил швейцарское гражданство и имел возможность использовать его для эмиграции. Он обратился к жившему в кантоне Санкт-Галлен дальнему родственнику с просьбой приютить его на первое время. Он также послал запрос министру финансов и иностранных дел Джузеппе Мотте: «…не может ли Швейцария предоставить какие-нибудь, хотя бы скромные, возможности швейцарскому внуку Вагнера?» – и получил обнадеживающий ответ, в котором ведомство обещало рассмотреть его дело «самым серьезным образом». В июле Байдлеры прибыли в Санкт-Галлен, где нашли временный приют у своей родни; власти кантона предупредили Франца Вильгельма, что «…найти занятие, соответствующее Вашим возможностям, непросто, но мы не откажемся от попыток подыскать для Вас место».
После этого у него завязалась переписка с канцелярией Мотты и штадтпрезидентом Цюриха, а также с редакцией газеты Neue Zürcher Zeitung и дирекцией Цюрихского радио. Как и всякий эмигрант, он предлагал свои услуги множеству организаций, которым мог быть полезен. Результаты переписки, по-видимому, оказались обнадеживающими, поскольку в середине августа супруги Байдлер переехали в Цюрих, где сначала поселились по адресу Боллейштрассе, дом 30.
Пока Томас Манн жил в Швейцарии, он помогал Байдлеру чем мог. Так, Франц Вильгельм получил от него рекомендацию на стипендию Фонда Карнеги, о получении которой ходатайствовал вскоре после прибытия: «Для Карнеги существенно подтверждение пацифистских и интернационалистских
