Современный российский детектив-2. Компиляция. Книги 1-23 - Андрей Владимирович Поповский

– Как хочешь, – пожимает плечами Валентин. – Здесь я тебе не помощник – ничего не понимаю в детях.

– Я тоже. Я вообще их не люблю.

– А что они тебе такого сделали, что ты их не любишь?

Юлиана открывает дверь и впускает холодный осенний воздух. Ответ не идет на ум.

– Вот видишь, – улыбается Валентин. – Думаю, дети здесь ни при чем. Настоящая причина кроется в твоем прошлом.

* * *

Звонок в дверь посреди ночи – к беде. Он проникает тревожным гудением в самое сердце, и его отголоски еще долго дребезжат в ушах, заставляя бояться.

Юлиана открывает глаза и садится в кровати, взволнованно вслушиваясь в тишину. Но кроме собственного сердцебиения и тяжелого дыхания ничего не слышит.

Показалось?

Она почти готова снова лечь, когда очередной звонок сбрасывает ее с кровати на пол. Дрожащими руками она включает настольную лампу и вглядывается в темный коридор. На часах четыре утра. В такое время не ждешь гостей.

Юлиана встает и на цыпочках подходит к двери. Ошиблись дверью? Подростки хулиганят? Сосед из тридцать четвертой опять по пьяни перепутал этаж? В голове рой предположений, но когда Юлиана заглядывает в глазок, то, что она видит на освещенной лестничной площадке, лишает ее рассудка. Из груди вырывается дикий полустон-полувсхлип, она поспешно открывает двери и бросается к недвижимому телу на грязной плитке подъезда.

– Илья? – шепчет Юлиана и нежно прикасается к изуродованному лицу мужа.

Господи! А ведь она думала, это очередной обман… Но нет: по всему телу у него кровоподтеки, а на висках характерные следы от ожогов. Его пытали, и долго…

Грудь мерно вздымается, и Илья стонет. Кажется, его ресницы трепещут.

Живой!

Звук его голоса заставляет Юлиану действовать. Она вытирает слезы и бежит в квартиру. Вызвать скорую, надеть спортивный костюм, деньги, документы Ильи… На пол летят ненужные папки, пока она, наконец, не находит в шкафу его паспорт и медицинский полис.

Юлиана возвращается к Илье и бережно подносит к его губам стакан с водой:

– Попей, милый, попей… Тебе станет легче…

Но вода течет по его подбородку и лицу, лишь смочив губы. Юлиана вздыхает и отставляет стакан в сторону. А затем закрывает квартиру и садится на пол рядом с мужем, мысленно считая секунды в ожидании скорой.

На площадке тихо, дом спит, а Юлиана отчаянно гонит от себя мысли, что Илью сюда кто-то принес.

Кто-то позвонил в ее дверь. Кто-то хотел, чтобы она его нашла. И этот кто-то – Гроссмейстер. Человек без имени.

Юлиана осторожно берет руку Ильи и сжимает. Вдруг у него сломан позвоночник? Вдруг он уже никогда не очнется? В горле встает ком, и слезы снова катятся по лицу. Быть сильной и сдержанной не получается. Да, он обманывал Юлиану, но он хотел сказать правду и поплатился за это. А скорая, как обычно, едет так долго. Даже ее истерические крики в телефон, что человек при смерти, вряд ли подстегнули медиков. Остается уповать на то, что больница совсем рядом. И что у скорой найдется свободная машина.

Юлиана еще раз оглядывает мужа и впервые замечает в его нагрудном кармане сложенный вдвое лист бумаги. Она вытягивает его двумя пальцами и видит слово «Гроссмейстер». Сердце делает сальто.

Звенит домофон. Господи, неужели случилось чудо и скорая проскочила все светофоры? Юлиана срывается с места и открывает двери подъезда. Внизу раздается писк магнитного замка, слышится топот.

Юлиана прячет письмо в карман. Потом, все потом.

Дальше все происходит как в тумане. Медики кладут Илью на носилки и спускаются на лифте, а Юлиана, спотыкаясь на каждой ступеньке, едва добирается до первого этажа и садится в карету скорой помощи.

Ее заваливают вопросами, но что она может сказать? Что ее муж исчез, а она даже не попыталась его найти? Конечно, тут не обойтись без полиции. Да, Юлиана расскажет все, что знает. Но не сейчас. Сейчас спасите Илью. Он умирает…

В больнице она оплачивает отдельную палату, за которую приходится выложить круглую сумму. В ковидное время отдельная палата – роскошь. Весьма популярная роскошь, если главврач больницы закрывает глаза на лежащих в коридорах больных ради возможности заработать.

Вновь тянутся томительные часы ожидания. Юлиана сидит на обшарпанной кушетке в коридоре. До нее доносятся кашель, хрипы, но она словно выпала из реальности. Лишь изредка машинально поправляет маску на лице и вдыхает смешанный запах медикаментов. Ждет, когда ее пустят к мужу, и пытается дозвониться до Лидии, но та недоступна. После десятой попытки Юлиана сдается.

Она дождалась. Уже рассвело, когда ее отводят в палату. Она комкает в руках письмо от Гроссмейстера, которое уже успела прочитать, и жалеет, что не сделала этого раньше. Тогда она не волновалась бы о том, выживет Илья или нет.

«Юлиана, здравствуй.

Мы с тобой еще не встречались, но я знаю о твоей жизни столько, что мне кажется, я тебя вырастил. Кое-чего не знаешь даже ты. А сейчас хочу открыть тебе маленький секрет, связанный с твоим мужем. Кстати, как он? Надеюсь, ему уже лучше.

Я не хотел, чтобы с ним все так вышло. Но он нарушил правила игры, решив рассказать тебе правду. А ты была к ней не готова. Поэтому мне пришлось забрать его память, так что не удивляйся, что, очнувшись, Илья тебя не вспомнит. Я похитил его воспоминания…»

После этой фразы Юлиана вспомнила Марию. Оказалось, ее история связана с историей Юлианы гораздо теснее, чем думали они обе.

«…Правда, не знаю, все ли. Но последние годы он точно забыл. И тебя вместе с ними.

А еще у меня его мать. Ты ведь пыталась позвонить Лидии? Так вот, она – моя гостья. Не стоило ей приходить к тебе с той фотографией. Я надеялся припугнуть Лидию, но не учел ее боевой характер. Память твоей свекрови мне тоже придется подкорректировать. Если она выживет (а мои опыты довольно непредсказуемы), я верну ее вам с Ильей почти целую и почти невредимую…»

Манера маньяка писать о пытках, как о погоде, выводит Юлиану из себя. Как можно быть таким самодовольным, когда от твоих рук страдают люди? Причем этот негодяй выражается так вежливо и вычурно, будто они находятся на светском приеме в окружении сливок общества.

«…И не рассказывай обо мне полиции. Не люблю светиться, сама понимаешь. Если на Лидию тебе наплевать, подумай о Лизе и ее беззащитных детках. С ее дочерью я успел познакомиться. Милая девочка, совсем как ты…»

Юлиана простонала ругательство, понимая, что Гроссмейстер крепко держит