Пустующий трон - Кен Лю

пельменей «четыре мяса», пюре из таро с семенами лотоса и кувшин теплого рисового пива…

– …Ждем вас снова, достопочтенные господа и дамы! И не забывайте про наше особое предложение…

– …Соус дня – бобовая паста с кедровыми орешками и колотым льдом с каплей меда…

– …Приносим извинения, но яйца дикого гуся закончились. Могу порекомендовать…

В обеденный час в «Великолепной вазе» не было отбоя от посетителей. Даже Кинри пришлось подрабатывать подавальщиком, хотя обычно из-за сильного акцента дасу его обязанности сводились к уборке помещения и помощи на кухне.

Пока юноша бегал вверх-вниз по лестнице, приветствовал гостей и отбивал поклоны, складывал стопками пустые тарелки, таскал миски и подносы, полные ароматной и вкусной, но легкой еды, которой славилась «Великолепная ваза», с душной, затянутой паром кухни в прохладные проветриваемые кабинки на третьем этаже (где купцы обсуждали торговлю, богатые завсегдатаи угощали своих пассий, а студенты пытались произвести впечатление на знаменитых учителей), к столикам и циновкам на четыре и восемь персон на втором (здесь собирались семьи и группы друзей) и большим круглым столам и скамейкам на первом (тут обедали те, кто спешил или же не мог позволить себе место на более дорогих верхних этажах), из головы у него не выходили мысли о наезднице на испуганной лошади.

Мускулистому актеру нужно было помочь напарнице собрать реквизит, поэтому Кинри в одиночку проводил красавицу до «Великолепной вазы». По прибытии та сразу заявила, что хочет встретиться с хозяйкой.

– Госпожа-хозяйка редко принимает гостей, – извиняющимся тоном ответил Кинри.

– Тогда можете передать ей послание? – спросила девушка. – Скажите, что приехала… дочь старого друга.

– И кто же этот старый друг?

Девушка ненадолго задумалась, а потом с улыбкой ответила:

– Фин Крукедори.

Пока Кинри доставлял госпоже Васу сообщение, она вместе с лошадью дожидалась под раскидистым зонтичным деревом.

Во всем ресторане никто, даже хозяйский сын и управляющий Тесон Васу, никогда не видел, чтобы хозяйка бегала с такой скоростью. Не прошло и нескольких минут, как она слетела по ступенькам к дереву, словно вельбот в погоне за купологоловым китом, обогнав даже двух расторопных подавальщиц. Кинри с другими работниками с изумлением наблюдали за этой сценой.

Вдова Васу поклонилась в джири так низко, что едва не рухнула лицом в землю.

– Неужели это вы?! Фамильное сходство налицо… Впрочем, вы, конечно, посимпатичнее будете. Прин…

– Бабушка Васу, пожалуйста, зовите меня просто Одуванчиком, – перебила ее девушка, придержав старую женщину за плечи.

– Как можно… почему, ваше вы…

– Нет-нет! – воскликнула Одуванчик. – Я настаиваю. Пожалуйста, относитесь ко мне как к своей внучке.

– Да как же…

Одуванчик почти прижалась к хозяйке и что-то шепнула ей на ухо. Вдова Васу вытаращила глаза и сочувственно зацокала языком, поглаживая руки девушки:

– Бедняжка…

– Да, чуть не забыла, – сказала Одуванчик. – Вроде бы мой отец не расплатился по счетам в «Великолепной вазе» в Дзуди. Я хочу вернуть семейный долг. – Она достала тяжелый кошелек и сунула его в руки вдове Васу.

– Ох… – Та сперва опешила, а затем рассмеялась. – Хоть вы и его родная дочь, но вы нравитесь мне куда больше.

Вдова Васу еще несколько раз попыталась поклониться девушке, пока Одуванчик не пригрозила в ответ встать перед нею на колени у всех на виду. Лишь тогда старая женщина неохотно выпрямилась. Она приказала слугам освободить лучшую комнату в хозяйском крыле для «несравненной госпожи Одуванчик» и дала распоряжение поварам обеспечить гостью особым шестиразовым питанием.

– Ох, бабушка, к чему такие хлопоты? Мне вполне хватит и небольшой гостевой комнаты…

– Вздор! Взгляните, даже стены моего скромного заведения засияли при вашем появлении!

Когда Одуванчик рассказала вдове Васу о случившемся на Храмовой площади, хозяйка горячо отблагодарила Кинри за смелость и за то, что юноша не посрамил репутацию «Великолепной вазы». В награду он получил премию в размере двух месячных зарплат; слуги отправились вручить такую же сумму актеру и пригласить того вместе с труппой отобедать в их ресторане.

Все подавальщики и подавальщицы поздравляли Кинри, одобрительно хлопая парня по плечу. Кинри заливался краской, бормоча, что на его месте любой поступил бы так же.

Никто не знал, кем была Одуванчик, хотя догадки ходили разные. Дочь высокопоставленного чиновника? Наследница давних покровителей госпожи Васу, о которых история умалчивает? Девушка назвала имя Фина Крукедори, некогда известного потомственного ювелира из Дзуди, но род Крукедори уже давно пришел в упадок, а Одуванчик, казалось, ни в чем себе не отказывала.

Кинри толком не знал историю клана Васу, а потому не мог предложить свою версию. Ему просто нравилось смотреть на бесстрашное лицо девушки и слушать ее успокаивающий голос.

– Эй, подавальщик! – Чей-то грозный окрик пробудил его от грез.

К нему обращался мужчина лет тридцати, занявший место за столиком у окна на втором этаже. Его дорогая мантия из волнистого шелка, ярко-голубая с золотой окантовкой, выглядела излишне крикливо на фоне аккуратных бамбуковых стен «Великолепной вазы». С потного полного лица остро смотрели узкие глазки, а над верхней губой завивались жидкие, похожие на мохнатую гусеницу, усики.

Весь его вид говорил о высокомерии, о привычке помыкать окружающими. Он поманил юношу пальцем.

– Что желаете, достопочтенный господин? – подбежал к гостю Кинри.

– У вас не рыбный суп, а помои! – прогремел Усы-Гусеница. – Нюхни-ка этот шалот – воняет, как трава на выгоне! – Другие посетители оглянулись на него, и мужчина, польщенный вниманием, еще повысил голос. – Соевый творог и того хуже! Кубики рассыпаются, не успеешь палочками дотронуться! А бульон?! Ваша хозяйка что, ноги в нем мыла?

Бедный юноша стоял, опешив и сконфузившись от таких претензий. Многократно извинившись, он забрал суп и пообещал принести новый.

На кухне Кинри объяснил ситуацию Мати, помощнице повара:

– Простите, пожалуйста. Я был уверен, что купил свежий шалот.

Мати попробовала суп и скривилась. Осмотрела миску, с каждой секундой прищуриваясь все сильнее.

– Ты не виноват. Это не наш шалот.

– Но как вы поняли?

Мати достала кусочек лука, положила его на ладонь и показала Кинри.

– Видишь продольные разрезы? А я всегда режу по диагонали, чтобы вкус лучше раскрывался. Творожные кубики тоже слишком большие, у нас на кухне такие никто не делает. Что-то здесь нечисто.

Мати передала Кинри новую миску супа и попросила предупредить старшую подавальщицу, Лодан, чтобы та следила за Усами-Гусеницей.

Не успел Кинри отнести клиенту замену, как услышал новый разъяренный вопль.

– Что это?! – Лицо мужчины побагровело, а на лбу у него набухли вены. Усы, казалось, вот-вот свалятся с губы. Он высоко поднял палочки, в которых извивался розовый червяк. – У вас вдобавок еще и рыба червивая?! Повара такие же неряхи, как и подавальщики? И это