Повелитель света - Морис Ренар

– Осторожно! – шепнул Шарль.

И они оба вжались в стену.

Приближалась развязка! По правде сказать, они утратили – пусть и всего на миг – чувство реальности и в самой глубине души были не слишком уверены в том, какой оборот примут эти удивительные события. Некто должен был выйти из комнаты, спуститься на несколько ступеней по лестнице, пройти на чердак, прошествовать мимо них или же удалиться в направлении других чердачных помещений… Гость должен был двигаться бесшумно, будто во сне, и они предвкушали этот призрачный проход не без некоторого содрогания…

Однако время шло, но ничего не происходило. Судя по всему, таинственный незнакомец потушил лампу, как это, по словам Клода, он всегда и делал. К такому повороту они были готовы. Но никто не показался в проеме, внизу лестницы. Никто не пересек лунный свет, вырисовывавший на полу черно-белую тень слуховых окон с их переплетами.

По прошествии какого-то времени Шарль вернулся на свой изначальный пост наблюдения, ожидая увидеть свет в комнате. Должно быть, полуночный посетитель остался там…

Нет, лампа уже не светила. Но луна заливала комнату необычайно ярким светом; эта аномалия, вероятно, объяснялась отражением лучей от бокового фасада…

Благодаря этому освещению Шарль снова как следует присмотрелся. Ничто не двигалось – ни в комнате, ни на чердаке. И не было слышно ни малейшего шороха.

Но тогда где же прошел этот тип?

Глава 5

Удивительная действительность

Шарль зажег свой фонарик. Водитель последовал его примеру. Клетушка небольшой лестницы «верхней комнатки» была пуста. Убедиться в этом не составило ни малейшего труда, так как ступени представляли собой доски, закрепленные в промежутках между балками.

Они поднялись по этим ступеням, один за другим. Шарль первым оказался на узкой лестничной площадке, перед дверью верхней комнатки. Снова прислушался и – что выглядело уже совсем наивно, ребячески – застыл в нерешительности.

Никакого шума.

Быстро повернув ручку, он резко надавил на дверь плечом. «Верхняя комнатка» была пуста. Никто не прятался ни за створкой двери, ни под диваном. Не чувствовалось ни малейшего запаха, который свидетельствовал бы о том, что кто-то провел здесь с зажженной лампой три часа кряду.

Пройдясь повсюду ослепительным лучом своего карманного фонарика, Шарль вдруг вскрикнул.

– Вы только взгляните на это! – промолвил он, указывая на библиотеку.

– И что тут такого? Обычная паутина…

– Ни на какие мысли не наводит? Подумайте. Эту паутину непременно смахнули бы, открывая дверцу. А ее действительно только что открывали: мы сами видели, как тот человек открыл и закрыл эту створку! Просто поразительно! Нужно показать Клоду; давайте-ка его позовем.

С этой целью он повернулся к окну, через которое рассчитывал окликнуть старика-управляющего…

…И застыл в оцепенении.

– Лу… Луна! Посмотрите на луну! – произнес он хриплым голосом.

– Боже правый, мсье Шарль, да это же обычная полная луна, ничего более!

– Да, совершенно круглая луна, которая находится на востоке, луна, которая поднялась всего три четверти часа назад, тогда как, как мы знаем, в эту ночь луна представляет собой полумесяц и должна зайти на западе! Такое может только присниться! Нужно срочно чего-нибудь выпить…

Без лишних разглагольствований Жюльен подбежал к дальнему (южному) окну, с силой толкнул от себя решетчатые ставни, те хлопнули…

…И на юго-западе возник перламутровый полумесяц.

– Две луны! – воскликнул Шарль, остававшийся напротив поднимавшегося в чистом небе серебристого круга.

Он еще ближе подошел к окну, которое выходило на эту полную луну.

– Жюльен, я сейчас сойду с ума! – вскричал он.

– Что-то еще не так?

– Подойдите, подойдите, выключите ваш фонарик и посмотрите. А потом скажите мне… Маркиза… вы… ее видите?

– Никак нет, мсье. Нет ее там. Исчезла.

– И это еще не все!.. Парк…

И действительно: было от чего сойти с ума. Большие каштаны были теперь маленькими деревцами. Ухоженные лужайки сменились виноградником, который насквозь прорезала прямая аллея, заканчивавшаяся небольшим, с рустованным фасадом павильоном. Все это в ярком свете луны было видно столь же хорошо, как и средь бела дня.

– Поймите! Да поймите же! – говорил Шарль. – Это старый сад, старый замок, к которому пристроили маркизу лишь в 1860 году! У меня есть рисунки, описания тех времен, ошибки тут быть не может! И этот небольшой павильон – неопровержимое тому доказательство!

– Какой еще павильон? Не вижу ничего такого! – сказал Жюльен. – И потом – уж не помрачилось ли у меня зрение? – маркиза, мсье Шарль, уже снова на месте!

– Да нет же! – обеспокоенно пробормотал молодой человек.

– А вот и да! – настаивал его спутник, не менее встревоженный.

– А! Кажется, я понял!

Шарль заметил, что Жюльен смотрит теперь наружу не через те же стекла, что и он сам, но через ту часть окна, которая совсем недавно – из сада – казалась чем-то заделанной и которая теперь располагалась справа от них. Историк, в свою очередь, встал перед этой половиной окна (состоявшей из двух стекол) и увидел современный пейзаж с его высокими каштанами, маркизой, лужайками и безлунным с этой стороны небом.

– Все ясно! – объявил он на удивление весело.

Жюльен, разинув рот, ожидал разъяснений.

В этот момент уже и Клод, увидевший снизу, как эти двое жестикулируют, о чем-то беседуют и открывают южное окно, явился туда, где происходило это чудо.

– Эти два стекла – весьма необычные, – сказал Шарль, указывая на левую половину окна. – Когда смотришь на них отсюда, из комнаты, то видишь за ними сад, но таким, какой он был до 1860 года – а возможно, и гораздо раньше. Если же смотреть на них снаружи, из сада, то эта «верхняя комнатка» будет казаться такой, какой она была когда-то… до 1829 года, в котором мой прапрапрадед Сезар Кристиани покинул Силаз, чтобы больше в него никогда уже не вернуться.

Клод по-прежнему смотрел на него в недоумении, ничего не понимая. Но Жюльен, более осведомленный, спросил, откуда Шарлю известно, что показанное им комнатой видение предшествует именно 1829 году и отъезду «этого господина, его прапрапрадеда».

– Дело все в том, – пояснил Шарль, – что мы видели именно его. Так что, Клод, вы выиграли пари. Речь идет действительно о фантоме, самом настоящем призраке, неоспоримом сарване. И так как сверхъестественное не существует, следует заключить, что сей феномен – из самых что ни на есть естественных и что наш призрак – всего лишь вполне объяснимый образ. Где бы вы ни стояли – с одной или же с другой стороны этих двух удивительных стекол, – то, что вы видите за ними, является не тем, что