Аквилон. Трилогия - Саша Токсик

Новорождённые водные духи не умеют разговаривать или даже мыслить в привычном смысле. Они просто существуют, плавают, питаются энергией воды. Только через годы, может быть десятилетия, она снова разовьётся. Научится принимать форму, думать, говорить.

Станет похожа на Каплю или еще на кого-нибудь.

От Пелагеи не осталось ничего. Только муть в воде, которую уносило течением. Серая взвесь оседала на дно, становилась частью ила.

И тихий шёпот донёсся до меня. Не звук, а словно касание.

«Спасибо…»

Последнее дыхание души, которая наконец обрела свободу. Которая могла уйти туда, куда уходят все души. В смерть, в покой, в забвение. Или в лучший мир, если он существует. Я об этом так и не узнал.

Камни в лодке сияли ровным голубым светом. Все десять заряжены полностью.

* * *

Вынырнул, пробивая головой поверхность воды. Тело переполняла энергия, но я знал, что это временно. Если мой магический запас был полон, то возможности физического тела наоборот истощены до предела.

Я был уверен, что совсем скоро мне придётся дать ему отдых. Поэтому старался успеть всё сделать как можно быстрее.

Берег находился в двадцати метрах, но в тумане казалось, что плыву в белую пустоту.

Наконец я почувствовал песок под ногами. На мелководье мне открылась странная картина. Словно кукольник бросил своих марионеток как попало.

Степан лежал наполовину в воде. Волны омывали его ноги, перекатывая с боку на бок.

Гришка уткнулся лицом в песок в трёх метрах от воды. Руки раскинуты крестом, похож на большую морскую звезду. В левой руке всё ещё сжимал флягу. Даже без сознания не выпустил.

Кузьма сидел, привалившись к перевёрнутой лодке. Голова запрокинута под неестественным углом. Храпел громко, с присвистом.

Михей свернулся калачиком у самой кромки. Обнял колени, подтянул их к груди, как ребёнок, который боится темноты.

А Тимоха растянулся прямо там, где вчера стоял на вахте, у остатков костра. Улыбался во сне блаженной улыбкой.

Все пятеро дышали размеренно, спокойно. Но это был не обычный сон. Ментальное воздействие выключило их сознание как свет. Когда пение Пелагеи прекратилось, они просто упали там, где стояли.

Нужно было их разбудить. Но что сказать? Правду?

«Я только что убил русалку-утопленницу, которая пела. Вернее, разделил её на водного духа и человеческую душу».

Не поверят. Или поверят, но тогда начнутся вопросы. Кто я такой? Как смог? Почему не пострадал?

Нужна была правдоподобная версия. Что-то простое, бытовое, во что легко поверить.

Я сформировал заклинание. Пять небольших шаров воды поднялись из реки. Повисли над каждым рыбаком на высоте полутора метров. Щёлкнул пальцами.

Шары лопнули одновременно. Вода обрушилась на спящих.

Реакция последовала мгновенно.

— А-а-а! Тону! Спасите! — Тимоха вскочил, замахал руками, брызгая водой во все стороны.

Глаза дикие, не понимающие.

Степан фыркнул, закашлялся, выплёвывая воду и песок:

— Что… что это было⁈ Где мы⁈ Живы⁈

В его голосе звучал не просто испуг. Животный ужас человека, который помнил кошмар, но не мог понять, был ли он реальным.

— Ничего не было, Степан Егорыч, — сказал я спокойно, тем тоном, которым врач успокаивает пациента. — Помутнение вышло. Массовое.

— Как это ничего⁈ — Степан вскочил на ноги слишком резко, зашатался, схватился за голову обеими руками. — Мы же… пение было… женское пение… красивое такое… я помню! Ноги сами шли!

Остальные тоже приходили в себя. Гришка отплёвывался от песка, который набился в рот. Кузьма тёр глаза кулаками, как ребёнок.

Только Михей молчал. Сидел на песке, обхватив колени, и смотрел на воду пустым взглядом.

— Думаю, дело в ухе, — начал я излагать версию. — Гришка, ты же вчера травы собирал? На болоте?

— Ну… собирал… — Гришка недоумевал, всё ещё выплёвывая песок. — Для навара, как всегда. Мята, чабрец, душица…

— Вот. Случайно дурман-траву прихватил. Или белену. Может, болиголов. Они похожи на обычные травы, особенно в сумерках. Сварил в ухе, мы все отведали. Вот и результат, морок, видения, галлюцинации. Массовое отравление.

Рыбаки переглядывались. В глазах сомнение боролось с желанием поверить в простое объяснение.

— Но… но мы же не спали! — Тимоха всё ещё дрожал. — Я помню! Туман пришёл! И пение!

— Галлюцинации кажутся абсолютно реальными, — кивнул я. — На моей памяти был случай, целая деревня наелась хлеба со спорыньей. Все видели огненного дракона на небе. Кричали, прятались. А на самом деле обычное пищевое отравление.

Степан первый спохватился, оглянулся:

— А солнце-то уже встаёт! Мы всю ночь тут провалялись?

Действительно, туман начинал редеть. На востоке небо из серого становилось розовым. Птицы просыпались в кустах, воробьи зачирикали, синицы засвистели.

— И ничего не случилось… — Кузьма оглядывался, словно не веря глазам. — Мы в Бабьем затоне. При солнце. И живы.

— Так может, и правда травка? — в голосе Степана появилась надежда.

Гришка первый начал смеяться. Нервно, с истерическими нотками:

— Вот дураки! Всю жизнь боялись! А тут просто… просто я травку не ту сорвал! Ха-ха-ха!

Смех оказался заразителен. Тимоха хихикнул, потом захохотал. Кузьма усмехнулся в бороду. Даже Степан позволил себе улыбнуться.

Только Михей молчал. Поднялся на ноги медленно, отряхнул песок. Посмотрел на меня долгим взглядом своих белёсых глаз. Отвернулся

— Мужики, — Степан, как старший, взял инициативу. — А давайте никому не скажем?

— Это почему? — удивился Тимоха, вытирая слёзы от смеха.

— А подумай башкой! Все боятся сюда днём соваться. А мы теперь знаем, тут нечего бояться! Будем рыбачить спокойно, без конкуренции! Место-то рыбное!

— Точно! — Гришка хлопнул себя по лбу. — Пока другие трясутся, мы тут все сети наполним!

— И цены собьём на рынке, — добавил практичный Кузьма. — Будут только у нас брать

План всем понравился. Жадность побеждала страх окончательно.

Пока они обсуждали будущие барыши, я пошёл к палатке. Собрал спальник, свернул палатку, уложил всё в рюкзак.

Рыбаки спохватились, бросились помогать. Тимоха осмелел, бросился в воду. Притащил к берегу за канат мою лодку. Разумеется, Капли в ней уже не было.

— Спасибо за уху, — сказал я, усаживаясь. — И за компанию. Познавательно было.

— Это вам спасибо, барин, — поклонился Степан. — Если б не вы с вашей догадкой про травы, мы б до сих пор думали…

Он не договорил. Все понимали, думали бы, что чудом спаслись от русалки.

Я оттолкнулся от берега, включил движитель. Лодка дрогнула, потом плавно отошла.

— Приезжайте ещё! — крикнул Тимоха. — Уху сварим настоящую, без дурман-травы!

— Рыбки наловим! — добавил Гришка. — Теперь-то знаем, что бояться нечего!

Махнул им рукой. Лодка набирала ход, берег растворялся в остатках тумана.

Позади оставался Бабий затон. Тихий, спокойный, безопасный. Больше никто не умрёт. Больше не будет вдов, рыдающих на берегу.

Только рыбаки будут сюда ездить как к