Социализм. История благих намерений - Александр Монович Станкевичюс

о вторжении в пределы суверенного государства, при этом руководитель компартии Чехословакии Александр Дубчек до самого конца не знал и не верил, что подобное будет возможно, ведь его страна даже не собиралась выходить из Соцблока, а КПЧ по-прежнему находилась у власти. Тем не менее 20 августа в Чехословакию вторглись вооруженные силы СССР, ПНР, Болгарии и ГДР общей численностью в 300000 солдат и 7000 танков. ЧССР, разумеется, была совершенно не готова к такому сценарию, для ее руководства (кроме тайных сторонников контрреформ) известие о вторжении было шоком. Министр обороны был заранее предупрежден и потому приказал армии не оказывать сопротивления. Поэтому чехи и словаки могли сопротивляться только без оружия, хотя Дубчек, осознавая бесперспективность, призвал не делать и этого. В целом страна была оккупирована очень быстро, и уже 21 августа здание ЦК КПЧ было окружено советскими солдатами, а руководство арестовано. Однако на улицах люди еще сопротивлялись: сооружали баррикады и даже нападали на солдат и бронетехнику, используя коктейли Молотова. В ходе этих событий со стороны Чехословакии погибло 108 и ранено свыше 700 человек, со стороны Соцблока было убито 11 и ранено 87 человек.

После вторжения в Чехословакию социалистическая Албания под руководством Энвера Ходжи вышла из Восточного блока, оставаясь верной сталинизму, и стала постепенно смещаться в орбиту влияния Китая, где продолжался жесткий курс Мао, копирующий курс Сталина. Однако впоследствии и Китай оказался недостаточно ортодоксальным для албанских коммунистов. Постепенное ухудшение отношений буквально со всеми социалистическими странами, преследования внутри страны инакомыслия даже в рамках социалистического дискурса превратило Албанию в страну-изгоя. Такая воинственность сильно сказалась на ландшафте страны в буквальном смысле слова – он покрылся бункерами и бомбоубежищами, одно из которых специально предназначалось для Энвера Ходжи. К 1983 г. в маленькой европейской стране с прекрасным средиземноморским климатом насчитывалось уже более 170 тыс. бункеров [428]. На строительство такого огромного количества укреплений расходовались скудные средства бедной Албании, в то время как инфраструктура находилась в ужасном состоянии. Ходжа очень боялся войны с «братской» социалистической Югославией и Восточным блоком, сторонников которых он так беспощадно преследовал. Кроме того, Албания официально находилась в состоянии войны с Грецией вплоть до 1987 г. (хотя боевые действия не велись).

На самом деле, судьба Албании в рамках темы этой главы очень показательна. Дело в том, что, как мы уже выяснили, в рамках социалистической парадигмы все войны в мире обусловлены в конечном счете капитализмом и империализмом. Когда весь мир станет социалистическим, войны должны прекратиться. К 1960-м гг. большая часть мира в той или иной степени стала придерживаться социализма. Но с ростом участников соцлагеря военная напряженность в этой части мира не только не снизилась, но, напротив, выросла. После смерти Сталина СССР пошел по пути построения социализма без массовых репрессий и террора, даже с некоторой либерализацией социально-экономической жизни, но с сохранением жесткой монопольной системы компартии на власть. Для Китая это был отход от принципов социализма, поэтому Компартия Китая объявила советских социалистов «ревизионистами», а после 1969 г. стала называть северного соседа «социал-империалистами». Китай стал новым, альтернативным, центром социализма, к которому присоединились Албания, Кампучия и многие страны Африки. Юго-Восточная Азии превратилась в арену соперничества между советским и китайским социализмом – Кампучия с одной стороны и Лаос с Вьетнамом – с другой. В то же время Югославия отошла от СССР, но не присоединилась к Китаю, пойдя отдельным, самобытным путем построения социализма. Албания, в свою очередь, начала преследовать и «хрущевских ревизионистов», и «титовцев», а после того, как президент США Ричард Никсон посетил Китай в 1972 г., а затем Компартия Китая начала проводить реформы, Ходжа объявил китайцев «бандой оппортунистов и наймитами Запада». И здесь он даже был отчасти прав: Китай действительно пошел на сближение с США. Китайские социалисты, как мы помним, даже соперничали в Африке не с западными странами, а с СССР. Бедная маленькая Албания, ощетинившись бункерами, осталась совсем одинокой в своей верности сталинизму. Как напишет Энвер Ходжа, «ныне поднялись на ноги и борются против марксизма-ленинизма крупные силы – представители обскурантизма, рабства, эксплуатации пролетариата и народов: американский империализм и его агентуры, советский социал-империализм, китайский социал-империализм, крупная буржуазия и реакция. Против нашей революционной идеологии ополчились и такие идеологические течения, как социал-демократия, современный ревизионизм и многие другие контрреволюционные течения» [387, с. 10].

То, что социалистические страны не смогли бы избежать войны между собой, не придя к общему понимаю «истинного» социалистического пути, даже в мире без «капитализма», – несомненно. Социализм не терпит конкуренции – по этой причине внутри каждой социалистической страны править может только одна партия. Монополия соцпартий на власть – общая черта всех соцстран. Но нет места не только конкуренции, но и дискуссии между различными социалистическими режимами, входящими в один блок. Чехословакия почувствовала это на себе в полной мере – достаточно было начать проводить весьма скромные реформы в общественной жизни при сохранении монополии компартии.

Конечно же, я не хочу сказать, что воюют только социалистические режимы, – очевидно, что это не так. Но вопрос в другом: социалисты не смогли предотвратить войну и даже не пытались это сделать. Они воевали повсюду, где могли, и даже между собой. Те, кого они критиковали в своих выступлениях, докладах, статьях, хотя бы не обманывали массы людей красивой риторикой о мире во всем мире или о том, что только их страна ведет справедливую войну, а остальные только и знают, что грабят и угнетают. Но важное отличие стран, которые причисляли себя к «капиталистическим», от социалистических режимов заключалось в том, что в европейских демократических странах и в США всегда хватало критики собственных правительств за войны, в которых участвуют их страны. Там была оппозиция в парламенте, и мощные антивоенные движения вроде тех, что склонили США к выводу войск из Вьетнама. Ничего подобного нельзя представить в социалистических странах, где подобное поведение расценивалось бы как «контрреволюционное». Не думаю, что совпадением является то, что XX столетие было самым кровавым в истории человечества и в это же столетие социализм достиг наибольших политических успехов.

Социализм и нищета

Научный социализм обещал, что после перехода от капитализма к социализму будут сохранены и преумножены достижения капиталистической формации в деле производства материальных благ, но все недостатки капитализма будут устранены. Не станет классового деления общества, разделения труда, отчуждения рабочих и превращения их в бездумные винтики системы. Социализм не учил, что нужно жить скромнее или отказаться от материальных благ, – напротив, он обещал увеличение материального благосостояния. Устранение частной собственности, коллективизация, крупные государственные фабрики и