Социализм. История благих намерений - Александр Монович Станкевичюс

Тем не менее ни одна социалистическая страна не достигла заявленной цели. Все страны, где долгое время у власти бессменно находились социалисты, оказались очень бедны. «Догнать и перегнать» не получалось ни у кого. И чем больше времени проходило, тем безнадежнее становилось положение. Поэтому социалистические режимы заканчивают либо реформами, либо падением.

Касаемо материального благополучия мы не будем акцентировать внимание на раннем СССР – и так понятно, что он был беден даже в сравнении с Российской империей поздних лет ее существования. Поэтому посмотрим, как жили советские люди уже в эпоху «развитого социализма», после смерти Сталина, в 1950-1970-е гг., а затем посмотрим, как жили граждане социалистических стран в Восточной Европе и в Азии. Также мы затронем уровень жизни в национал-социалистической Германии в 1933–1945 гг.

Жизнь советского гражданина в первые десятилетия его существования была очень трудна – лишь к концу 1920-х гг. страна восстановилась от последствий Гражданской войны. Но 1930-е гг. не принесли спокойной размеренной жизни – именно в это десятилетие социалистический режим буквально перешел в новое наступление на «старые порядки», переведя страну в мобилизационный режим из-за форсированной коллективизации и индустриализации. В значительной степени экономика была ориентирована на военное производство, что позволило к началу 1940-х гг. построить десятки тысяч танков, самолетов, артиллерии и содержать многочисленные вооруженные силы. Разумеется, это не могло не отразиться на уровне жизни простого рабочего. Во второй части книги, в главе про индустриализацию, мы рассматривали этот вопрос. Напомню: в 1937 г. глава рабочей семьи тратил на продукты питания до 87 % всего заработка, а в 1925 г. – только 51 %. Питание при этом значительно ухудшилось, что показывает официальная статистика, – потребление мяса составляло всего 18 кг на душу в год (в 1928 г. – 32 кг, в 1913 г. – 27 кг); потребление молока упало до 138 л (в 1928 г. – 182 л, в 1913 г. – 154 л); хлебных продуктов – упало до 192 кг (в 1928 г. – 214 кг, в 1913 г. – 200 кг); потребление рыбы выросло в сравнении с 1928 г. с 3,5 до 5,6 кг, но оставалось ниже, чем в 1913 г., – 6,7 кг.

Начавшаяся Великая Отечественная война усугубила положение советских граждан. После войны, в 1946–1947 гг., в стране царил голод, а ущерб, нанесенный нацистами на оккупированной ими территории, компенсировать было нечем. Восстановление экономики, конечно, имело место: военное производство переходило на выпуск гражданской продукции, но уровень жизни оставался крайне низким. Даже в середине 1950-х имелся недостаток самых базовых продуктов питания, хотя в западных странах, в том числе в ФРГ, о такой проблеме уже не знали, а только помнили. Есть достаточно свидетельств «с мест», причем не из маленьких деревень, а из вполне крупных городов страны. В одном из сообщений из Казани на имя Никиты Хрущева работница завода п/я 634 Романова М. сообщала, что «в г. Казани полное отсутствие продуктов питания в магазинах. Все полки в магазинах пустуют. Если Вы придете в наш продуктовый магазин, то можете только лишь приобрести чай и кофе и еще кукурузные хлопья, вот весь ассортимент, нет совершенно крупяных изделий, мясных, сахара, конфект, жиров, рыбы, печенья, пряников и даже дорогах конфект по 35–40 руб. за кг а то нет, не говоря уже о дешевых. Мне непонятно, почему в настоящее время такое положение с продуктами… Если бы Вам пришлось увидеть когда-либо, как мы иногда достаем, именно достаем, не подумайте бесплатно, а за деньги, продукты в магазинах. Бывает такая толкотня, такая давка, что если стоишь у прилавка, то с большими трудностями выходишь, и это получается лишь потому, что в магазинах ничего нет» [311]. Другой казанский рабочий писал: «Никита Сергеевич, по всем данным, если брать по газетам и что сообщает радио, у нас все есть и даже перевыполнили, но вот в магазинах нет ничего, кроме консервов с крабами, не говоря о чем-нибудь лучшем. Даже нет необходимого для жизни человека. В Казани нет даже хлеба в достатке черного, не говоря уже о белом… Прошло после войны 10 лет, и сообщалось, что жизнь должна быть довоенного уровня, но это не видно, даже нет никакого сравнения. Вот раньше, если бы я жил так, как сейчас в смысле финансового вопроса, то в 1927-29 годах мог купить дом, но сейчас даже не могу купить хлеба и сахара, также картофеля, мяса в магазинах… Прошу Вас разобраться более подробно о нужде населения и улучшить жизнь» [311]. А вот коллективное обращение 41 рабочих города Грозного: «Дорогой и глубокоуважаемый Никита Сергеевич, мы рабочие разных предприятий г. Грозного живем в разных уголках города, но обращаемся к Вам с общей жалобой о самом нетерпимом положении в торговле хлебом, сахаром, маслом, мясом и пр. продуктами. В настоящее время в городе или рабочем поселке, чтобы купить хлеба 1 кг, нужно простоять в очереди 2-3-4 часа. Столовые и буфеты отпускают только по 300 гр. хлеба на человека или полбатона, а если кому мало покушать 300 грамм или полбатона, то хоть сколько хочешь проси, не дадут больше, объясняя тем, что хлеб им отпускается строго по норме, но по какой именно норме никто объяснить не может. Сахар и масло бывают в магазине 1 раз в месяц или в два месяца» [311]. Как следует из документов, «подобного содержания письма поступают и из других городов, областей и республик».

Ситуацию с базовыми товарами народного потребления пытались кардинально изменить все руководители после смерти Сталина. Его преемники: Георгий Маленков, затем Никита Хрущев и Леонид Брежнев уделяли мирному хозяйству значительно большее внимание, чем «вождь народов». Все те социальные гарантии, которые люди помнят до сих пор, появились именно при этих руководителях. Улучшалось положение самого бедного слоя советского населения – колхозников, которые получили при Хрущеве повышенные закупочные цены колхозной продукции, что увеличило их доходы на 311 %, а при Брежневе – и социальные гарантии от государства [381, с. 354]. Хотя ситуация в сельской местности оставалась удручающей. Даже в конце 1970-х гг., когда 38 % населения СССР проживало в деревне, лишь в 60 % сельских домов наличествовал газ и всего 9 % сельских населенных пунктов располагалось у дорог с твердым покрытием. Но в отдельных регионах ситуация была еще хуже. Например, в Новосибирской области только 1/5 сельских домов имели водопровод, 10 % подключены к отоплению и всего 4 % имели телефоны [381, с. 355–356]. Доходило и до полного абсурда: при оставшемся со времен Сталина запрете владеть лошадьми у некоторых колхозников уже были автомобили, а паспорта сельское население стало получать только после 1974 г. и процесс завершился лишь к середине 1980-х. Все это в европейской