Круглый год с литературой. Квартал четвёртый - Геннадий Красухин

Что ж. Отчёт последовал. Абаев «подробно рассказал о своих исследованиях, а когда дело дошло до вопросов, то на него обрушился шквал критики и обвинений. Василий Иванович методично ответил по существу каждому из огромного числа «критиков». Все ждали, когда он перейдёт к самокритике, и ведущий заседание академик поторопил его: «…Я вас хочу спасти. Вы должны были покаяться в своих заблуждениях». На что Абаев невозмутимо ответил: «Спасибо за сочувствие, но, право, от моей совести меня никто не может спасти, кроме меня самого… Если ко мне нет больше вопросов, то всего вам хорошего». Величественно пройдя сквозь зал, Васо Абаев готов был к встрече с сотрудниками органов. Но этого не произошло. Наоборот, через несколько дней Васо Абаев получил известие о переводе его в Москву на должность заместителя директора Института языкознания».

Что же произошло? А вот что: «Сталину принесли очередной список подлежавших репрессиям, где стояла фамилия Абаева. Напротив неё он красным карандашом поставил галочку и сказал: «Этого оставить. Хороший учёный. Перевести в Москву». Всё оказалось просто: вождь пользовался книгами Васо Абаева (в частности, его трудом «Осетинский язык и фольклор»), конечно, нигде об этом не упоминая».

Многие, наверное, помнят статью В.И Абаева 1964 года с критикой зарубежного и отечественного структурализма, обвинением структуралистов в дегуманизации действительности. Абаеву ответил видный фонолог Пётр Савич Кузнецов. Но что до меня, то я считаю, что прав здесь Абаев, который уравнивал филологию с литературой и полагал, что структура произведения несёт в себе замысел художника и что этот замысел не обнаружить, механически разбирая и перебирая структурные элементы.

Умер Василий Иванович в 100 лет: 12 марта 2001 года.

Евгения Павловича Гребёнку я полюбил как автора двух чудных песен «Помню, я ещё молодушкой была» и «Очи чёрные».

Причём сам Гребёнка начинал первую песню совсем не так. Он опубликовал в 1841 году стихи с такими начальными строчками: «Молода ещё девица я была, / Наша армия в поход куда-то шла. / Вечерело. Я стояла у ворот – / А по улице всё конница идёт. / К воротам подъехал барин молодой, / Мне сказал: «Напой, красавица водой!»/ Он напился, крепко руку мне пожал, / Наклонился и меня поцеловал…» А дальше, как это и бывает с будущими народными песнями, стихи начали меняться, дописываться, ужиматься. Даже мотив поначалу у этой песни был другой. Устоялся он только к 1866 году, после того как композитор А.М. Ларме сочинил его.

Любопытно, что о Ларме больше ничего не известно. Даже его сохранившихся инициалов никто не может расшифровать.

Что же до «Очей чёрных», то стихи опубликованы Гребёнкой в «Литературной газете» от 17 января 1843 года.

А в сборник «Романсы» они попали в 1884 году. Исполняются на музыку вальса Флориана Германа в обработке Сергея Герделя.

Первым обратил на этот романс внимание Ф.И. Шаляпин. Он добавил к тексту несколько, видимо, собственноручно написанных куплетов, которые посвятил своей будущей жене Иоле Торнаги.

Ну вот. А теперь скажем, что Гребёнка, писавший по-украински и по-русски, не был только поэтом. Точнее он был не только поэтом, но весьма плодовитым прозаиком. О его романе «Чайковский» с большой похвалой отзывался Белинский. В романе обрисована старая казаческая Малороссия. Успехом пользовался и роман Гребёнки «Доктор».

В 1847 году Гребёнка приступил к изданию полного собрания написанных им сочинений – издал первые четыре тома. Ещё четыре вышли в 1848 году – в год смерти писателя: он умер 15 декабря в 36 лет: родился 21 января 1812 года.

Так вот только в эти восемь томов вошли семнадцать повестей и рассказов и один роман из пятидесяти, написанных им. Полное собрание сочинений писателя вышло лишь в 1862 году.

Мнения о писателе Николае Дмитриевиче Ахшарумове, родившемся 15 декабря 1819 года, высказывались самые разные ещё при его жизни. Автор повестей и романов «Двойник» (1850), «Чужое имя» (1861), «Мудрёное дело» (1864), «Граждане леса» (1867), «Мандарин» (1870), «Конец с красной меткой» (1889) удостоился такой характеристики в «Биографическом словаре»: «Писатель небольшого таланта и умеренно-либерального склада, воспитанный в правах и литературных понятиях сороковых годов и несколько напуганный шестидесятыми […] Его романы и повести с весьма неглубокой психологической разработкой, с примитивной обрисовкой характеров читались «средней» публикой исключительно ради более или менее интересной фабулы, которую А. строил на фантасмагории, на уголовщине, на психиатрии, на неестественно-вулканической игре страстей; сюжет у него всегда надуман, положения – мелодраматические, жизненной правды мало».

Эта характеристика тем более интересна, что в критических своих работах, разбирая «Обломова» Гончарова, «Горькую судьбину» Писемского, «Преступление и наказание» Достоевского, «Войну и мир» Толстого, Аршарумов обращает внимание прежде всего на психологические характеристики героев, на достоверность фабулы.

Правда, совсем другое, нежели «Биографический словарь», утверждает Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, по мнению которого произведения Ахшарумова «отличаются фантастичностью сюжета, живостью рассказа и необычайными положениями героев».

Так я же и начал эту заметку с сообщения о разных мнениях, которые услышал в свой адрес писатель Ахшарумов, скончавшийся 30 августа 1893 года.

Некоторые критики и сейчас считают этого писателя основоположником русского уголовного романа, а его роман «Концы в воду» (перепечатан в советское время – в 1996-м) – родоначальником русского триллера.

«Язвительно вежливый петербуржец, говорун поздних символистских салонов, непроницаемый, как молодой чиновник, хранящий государственную тайну, Недоброво появлялся всюду читать Тютчева, как бы представительствовать за него» – писал О. Мандельштам в «Шуме времени» о Николае Владимировиче Недоброво.

Анна Ахматова особенно любила его статью о ней, напечатанную в 1915 году в журнале «Русская мысль». Перечитав её через много лет (в 1964-м), она удивилась: «Прочла (почти не перечла статью Н. В. Н[едоброво] в «Русской мысли» 1915. В ней оказалось нечто для меня потрясающее […] Ведь это же «Пролог». Статью я, конечно, совершенно забыла. Я думала, что она хорошая, но совсем другая. Ещё не знаю, что мне обо всём этом думать. Я – потрясена». И на следующий день: «Он Н.В. Н[едоброво] пишет об авторе «Requiema», «Триптиха», «Полночных стихов», а у него в руках только «Чётки» и «У самого моря». Вот что называется настоящей критикой. Синявский поступил наоборот. Имея все эти вещи, он пишет (1964), как будто у него перед глазами только «Чётки» (и ждановская пресса)».

Недоброво оказал очень большое влияние на формирование Ахматовой, её гражданской позиции, веры в провиденциальность судьбы России. Ему посвящены многие стихи Ахматовой. И строки из третьей главы Первой части «Поэмы без героя»: «А теперь бы домой скорее / Камероновой Галереей…». В своей прозе о поэме Ахматова так комментирует этот отрывок: «Ты! Кому эта поэма принадлежит на 3/4, так как я сама на 3/4 сделана тобой, я пустила тебя только в одно лирическое отступление (царскосельское)».

Умер Николай Владимирович 15 декабря 1919 года в 37 лет: родился 1 сентября 1882-го.

Он писал не только критику. Написал небольшую повесть «Душа в маске» (1914). Писал и стихи. Процитирую одно – «Терензее», которое поясняет приведённые Мандельштамом слова о Недоброво:

Здесь Тютчев был; предания глухи,Но верно то, что видя в отраженьеСпокойных вод спокойное движеньеЖемчужных облаков и гор верхи,Он написал суровые стихи:Я лютеран люблю богослуженье.

Биография Якова Израйлевича Дробинского, родившегося 15 декабря 1905 года, типична для молодого человека, поверившего в большевистские идеалы. В 1923 он вступает в комсомол. В 1926 послан на Всесоюзное совещание рабселькоров.

В 1928 году в числе ста комсомольцев Одессы послан на периферию, для укрепления советской власти на местах. Работает секретарём Койдановского райкома комсомола, потом председателем Профсоюза медсантруда Белоруссии.

В 1933-м он – парторг крупнейшего объекта первой пятилетки – Могилёвской шёлковой фабрики.

В 1935-м – делегат Первого всесоюзного съезда стахановцев.

С июня 1935 он – второй секретарь Гомельского горкома партии. На этом посту в 1937-м арестован, содержался под следствием 29 месяцев, никого не оговорил, ничего не подписал и получил 5 лет административной высылки в Кокчетав (Казахстан).

В 1949 репрессирован повторно. Получил 10 лет лагерей особого режима и 5 – поражения в правах. Отбывал срок в Коми ССР.

В 1955-м был сактирован как безнадёжно больной, несколько месяцев лечился (и вылечился!) в Ирбитской больнице.