Круглый год с литературой. Квартал четвёртый - Геннадий Красухин

С 1936 по 1954 живёт в подмосковном Болшеве (ныне район города Королёва). Занимается искусствоведением и литературоведением. Работает в ИМЛИ с 1938 года, защищает докторскую диссертацию в 1943. А с 1945-го он, доктор филологических наук, профессор, становится завом кафедры истории русского театра ГИТИС. Пишет множество работ. Наиболее значительны «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова» (1940); «Нестеров-портретист» (1948), «А.Н. Островский. Очерк жизни и творчества» (1949), «М.Н. Ермолова (1893–1928). Очерк жизни и творчества».

Но «Нестерову-портретисту» предшествовал краткий очерк «М.В. Нестеров» (1942), а в 1965-м, через много лет после смерти автора, в «ЖЗЛ» вышла книга «Нестеров», в основе которой (в сильно урезанном виде) лежит монография «Нестеров-портретист».

А для себя Дурылин вёл записки «В своём углу», которые начал ещё в Челябинске в 1924 году и вёл до 1941-го. До самой смерти, случившейся 14 декабря 1954 года (родился 26 сентября 1886 года), он работал над хронологически связанными с этими записками – «В родном углу».

Что можно сказать об этом учёном? Ранний Дурылин абсолютно не похож на себя позднего. Но, по-моему, это ясно из того, что раннего арестовывали и ссылали, а позднего награждали: дали в 1949-м году орден Трудового Красного Знамени. Превратности судьбы!

Сперва цитата. Поэт Андрей Сергеев. Мемуар «Неофициальная поэзия»:

«Ни у кого не было своей комнаты, у Галки была, в коридорной системе, угловая, на последнем этаже:

На шестом мансарда с окнами на запад.

Когда я к ней зачастил, два-три десятка завсегдатаев из месяца в месяц уже сходились на огонёк.[…]

Заводилой на мансарде был Лёня Чертков. из Библиотечного. Всегда оживлённый, в избытке сил, фаллически устремлённый.

– Такой плотный, такой весёлый, я его боюсь, – изрекла одна из мансардских девиц.

Во времена, когда никто ничего не знал, Чертков перепахивал Ленинку, приносил бисерно исписанные обороты библиотечных требований и упоённо делился открытиями.

Благодаря ему мансарда оперировала такими редкостями, как Нарбут, Ходасевич, Вагинов, Оцуп, Нельдихен, Леонид Лавров, Заболоцкий, протообериут Аким Нахимов, ботаник Х (Чертков быстро раскрыл псевдоним: Чаянов)».

Лёня Чертков, которого вспоминает Сергеев, – Леонид Натанович Чертков, родившийся 14 декабря 1933 года, появился на мансарде, уже отбыв лагерный срок. 5 лет в Дубровлаге с 1957 года.

После Москвы, куда приехал в 1962 году, жил в Ленинграде с 1966 по 1974. Там тоже дружил с неформальными литераторами: И. Бродским. Л. Лосевым, С. Довлатовым, К. Азадовским.

Заочно учился в Тартуском университете и Ленинградском пединституте. Подготовил множество статей для Краткой литературной энциклопедии, Лермонтовской энциклопедии и других изданий. Переводил английскую и американскую поэзию. И писал стихи в духе тех поэтов, который перечисляет в своих мемуарах А. Сергеев.

В 1974 эмигрировал. Жил в Вене, преподавал в Тулузе. Больше всего: 1980–1985 – в Кёльнском университете. Под его редакцией опубликованы сочинения К. Вагинова (Мюнхен, 19822), В. Нарбута (Париж, 1983). Печатался в эмигрантских журналах. С 1990 – и в советских «НЛО», «Новом Мире».

Умер в Кёльне 28 июня 2000 года.

Вот какие он писал стихи:

Среди ночи выползу за овинИ солому стряхну с бороды, —И тупо осклабится лунный блинС небесной сковороды.Под ногами, привыкшими к жёсткости нар,Шар земной повернется вспять, —Мне небес не откроет лунный швейцарИ пиджак не поможет снять.Мне условную каторгу даст Страшный суд,Я забуду свои чердаки.Мою душу бреднями растрясутЗвёздные рыбаки.По дорогам уснувшей смешной страны,Где собор, как ночной колпак,Я уйду поискать иной тишины,И с горы просвистит мне рак.Маяки метеоров на лунном стеклеИ полночное уханье совПроведёт меня тёмным путем по землеИ откроют лазейки миров.Там не будет ни стен, ни дверей, ни окон,А поля, канавы, кусты, —И меня никогда не отыщет законЗа пределами лунной черты.

Елизавета Николаевна Ахматова, родившаяся 14 декабря 1820 года, свой первый перевод послала в 1842 году Сенковскому в «Библиотеку для чтения». Печаталась под псевдонимом Лейла. Кроме «Библиотеки для чтения» сотрудничала с «Отечественными записками», «Русским вестником» и другими печатными изданиями.

В 1848–1850 опубликовала в «Библиотеке для чтения» повести «Замосковская летопись о наших женских делах и других», «Мачеха» (1851), «Кандидатки на звание старых дев» (1852). В «Сыне отечества» в 1857–1858 годах напечатала повести «Блистательная партия» и «Вторая жена», повесть «Помещица» – в «Сборнике» в память Смирдина, в «Русской старине» (1889. № 5, 6) – свои литературно-житейские воспоминания.

Но наибольшей популярностью особенно в провинции пользовалось её «Собрание переводных романов, повестей и рассказов», которое Ахматова издавала с 1856 по 1885 год. Кроме трёхсот переводов Г. Эмара, В.Гюго, Э. Габорио, Ж. Санд, У. Коллинза, У. Теккерея, Ж. Верна и других, она поместила туда и собственные вещи «Три дня из жизни молодого человека» (1861) и «Завещание» (1862).

Умерла эта плодовитая писательница 25 апреля 1904 года.

15 ДЕКАБРЯ

Актриса театра Мейерхольда Ольга Николаевна Высотская (родилась 15 декабря 1885 года) была подругой поэта Гумилёва, матерью его сына Ореста.

О своём происхождении Орест Высотский узнал только в 1937 году. И тогда же познакомился со своим братом по отцу Львом Гумилёвым.

Ольга Николаевна, помыкавшись по свету, оказалась в Тирасполе, где и скончалась 18 января 1966 года.

В 1994 году журнал «Театр» опубликовал «Мои воспоминания» Высотской.

Её мемуары легли в основу книги её сына Ореста.

Прежде всего имя Эдварды Борисовны Кузьминой (родилась 15 декабря 1937 года) мне запомнилось как редактора издательства «Книга», где она выпускала книги Н. Эйдельмана, Ю. Лотмана, Ю. Манна, В. Порудоминского, А. Аникста.

Кроме того, запомнилось по многочисленным рецензиям и статьям на книги современных писателей.

Я не знал, что она – дочь известного литературоведа Бориса Кузьмина и чудесной переводчицы Норы Галь.

Тем более приятно было прочитать её книгу «Светя другим: полвека на службе книгам» (2006).

Василий Иванович Абаев, родившийся 15 декабря 1900 года, был выдающимся русским лингвистом.

Его работы по осетинской и иранской этимологии, по осетинскому фольклору, по иранистике, по общему языкознанию представляют собой очень весомый вклад в отечественную культуру. Кроме того, Василий Иванович автор ряда литературоведческих работ, посвящённых «Витязю в тигровой шкуре».

Одна из главных книг Абаева «Историко-этимологический словарь осетинского языка» в 5 тт. (1958–1990). В нём даётся этимология и история осетинских слов, прослеживаются внешние связи осетинского языка с индоевропейскими и неиндоевропейскими языками.

Абаев убедительно доказывает принадлежность осетинского языка к иранской группе индоевропейских языков, к которой в свою очередь принадлежал древний язык скифов и сарматов. Прямые потомки скифов и сарматов аланы являются непосредственными средневековыми предками современных осетин.

Академик Виктор Владимирович Виноградов, работавший с Абаевым в Москве, говорил: «К Абаеву не подходите с обычным мерилом, он – особая личность…»

И правда. Абаев не защищал диссертаций. Говорил, что на них у него не было времени. Кандидатом филологических наук он стал в 1935 году без защиты диссертации. Доктора филологических наук ему дали в 1962 году по совокупности научных работ. Он был действительным членом Королевского азиатского общества Великобритании и Ирландии (1966), членом-корреспондентом Финно-Угорского общества в Хельсинки (1973). Был не только Заслуженным деятелем науки РСФСР, но и Заслуженным деятелем науки Грузии и Северной Осетии. В 1981 году удостоен Государственной премии СССР.

А ещё прежде – в 1966 году стал первым лауреатом Государственной премии им. Коста Хетагурова.

Не следует, однако, думать, что его жизнь катилась по накатанной колее. В 1950 году Абаев работал в Ленинграде, где находился институт языкознания АН СССР, заведовал его иранским кабинетом. В это время появилась статья в «Правде», «которая «изобличала» учёного Абаева, не желавшего примкнуть «к общей массе лингвистов, признавших сталинское учение в языкознании» […] Вскоре его вызвали в Москву для «отчёта», а в действительности – в расчёте на то, что Абаев наконец «самокритично» даст оценку своим действиям» (цитата из статьи О. Дубинской «Этого оставить…» в «Независимой газете» от 27 декабря 2000 года. В дальнейшем цитаты отсюда).