Гибель гигантов - Кен Фоллетт

— Это хорошо, но можете ли вы влиять на события? — поинтересовался Вальтер.

— Наши шансы победить на выборах в Учредительное собрание реальны.

— А когда выборы?

— Их столько переносили…

— Почему?

Григорий вздохнул.

— Сначала Временное правительство созвало совет представителей, который через два месяца наконец договорился о сборе Второго совета из шестидесяти человек для создания проекта закона о выборах…

— А зачем? Для чего такой сложный процесс?

— Они говорят, что хотят, чтобы выборы были безупречны, — сердито сказал Григорий, — но настоящая причина в том, что консервативные партии на ладан дышат, и чувствуют, что на выборах им не победить.

«Простой прапорщик, — подумал Вальтер, — а как проницательно рассуждает!»

— Так когда же будут проводиться выборы?

— В сентябре.

— А почему вы думаете, что победят большевики?

— Мы все еще единственная партия, стремящаяся к миру. И это всем известно — благодаря газетам и брошюрам, которые мы выпускаем.

— А почему вы сказали: «Так хорошо, что опасно»?

— Потому что для правительства мы — враг номер один. Они подписали приказ об аресте Ленина, и ему пришлось перейти на нелегальное положение. Но он по-прежнему руководит партией.

В этом Вальтер не сомневался. Если Ленин мог руководить партией, находясь в эмиграции в Цюрихе, то тем более мог это делать из подполья в России.

Вальтер довез передачу и получил нужную информацию. Его задание было выполнено. Он чувствовал облегчение. Теперь ему оставалось только добраться домой.

Ногой он пододвинул Григорию мешок с луком и десятью тысячами рублей.

Допив чай, он встал.

— Хороший лук, не пожалеете, — сказал он и пошел к выходу.

Краем глаза он заметил, что парень в синей блузе сложил номер «Правды» и поднялся.

Вальтер купил билет до Луги и сел в поезд. В вагоне третьего класса он пробрался сквозь толпу курящих и пьющих водку солдат, мимо еврейской семьи с пожитками в перетянутых бечевкой узлах и крестьян с пустыми клетьми — видимо, приезжали продавать кур. Дойдя до конца вагона, остановился и обернулся.

В вагон вошел синеблузый.

Секунду-другую Вальтер смотрел, как парень идет сквозь толпу — бесцеремонно локтями расталкивая пассажиров. Так идти мог только полицейский.

Вальтер выпрыгнул из вагона и бросился прочь с вокзала. Вспомнив свою прогулку днем, быстрым шагом направился к каналу. Стояло время коротких летних ночей, и вечер был светлый. Вальтер надеялся, что ему удалось оторваться от «хвоста», но оглянувшись, он увидел, что синеблузый идет за ним. Наверное, он шел за Пешковым и решил выяснить, кто такой этот крестьянин, продающий лук.

Парень пустился рысцой.

Если Вальтера поймают, расстреляют, как шпиона. У него не оставалось выбора относительно того, что делать дальше.

Он был в районе бедных домов. Весь Петроград выглядел небогато, но в этом районе стояли дешевые трактиры и грязные пивные — такие во всем мире теснятся у железнодорожных вокзалов. Вальтер побежал, и синеблузый затрусил быстрее, чтобы не отстать.

Вальтер добежал до кирпичного завода на берегу канала. Перед ним была высокая стена и железные решетчатые ворота, но по соседству находился заброшенный склад. Вальтер свернул, пробежал мимо склада к воде, забрался на стену и спрыгнул во двор завода.

Сторожа Вальтер не увидел. Он осмотрелся, думая, где бы спрятаться. Какая жалость, что так светло! У завода был свой участок набережной и небольшой деревянный причал. Кругом повсюду стояли штабеля кирпича в рост человека, но ему нужно было видеть и при этом не быть замеченным. Он подошел к штабелю, частично разобранному: часть, должно быть, продали, — и быстро переставил несколько кирпичей, чтобы можно было прятаться за ними и наблюдать через щель. Вытащив из-за пояса револьвер, он взвел курок.

Через несколько секунд через стену перебрался синеблузый.

Это был человек среднего роста, худой, с маленькими усиками. У него был испуганный вид: ему стало ясно, что он уже не просто «ведет» подозреваемого. Он охотился за человеком, сам не зная, охотник он или дичь.

Синеблузый вынул пистолет.

Вальтер просунул ствол нагана через щель в кирпичах и прицелился, но синеблузый был далековато, чтобы стрелять наверняка.

Синеблузый постоял неподвижно, осматривая все кругом; было очевидно, что он не знает, как быть дальше. Потом повернулся и нерешительно двинулся к воде.

Вальтер последовал за ним.

Синеблузый шел перебежками от штабеля к штабелю, постоянно озираясь. Вальтер — тоже, прячась за кирпичи когда синеблузый останавливался, но с каждой перебежкой подбираясь все ближе. Вальтера не устраивала долгая перестрелка, ведь выстрелы могли привлечь внимание других полицейских. Нужно было покончить с врагом одним или двумя выстрелами и быстро убраться.

К тому моменту как синеблузый добрался до воды, их разделяло всего метров десять. Синеблузый посмотрел вдоль канала в одну и другую сторону, словно Вальтер мог уплыть на лодке.

Вальтер вышел из укрытия и прицелился в спину синеблузого.

Тот отвернулся от воды и увидел Вальтера.

И завизжал.

Визжал он тонко, как визжит девчонка в паническом страхе. Вальтер сразу понял, что этот визг он будет помнить всю свою жизнь.

Он спустил курок, револьвер грохнул, и визг оборвался.

Лишь один выстрел и понадобился. Агент тайной полиции кулем повалился на землю.

Вальтер наклонился над телом. Глаза смотрели вверх, ничего не видя. Сердце не билось, дыхания не было.

Вальтер оттащил тело к краю канала. За пазуху положил ему обломки кирпича, толкнул тело через низкий бортик в воду.

Тело с бульканьем исчезло под водой, и Вальтер пошел прочь.

Контрреволюция началась, когда Григорий был на заседании Петроградского совета.

Он был обеспокоен, но не удивлен. Так как большевики становились все популярнее, и противодействие они встречали все более жестокое. На окружных выборах большевики шли хорошо, побеждая в одном совете за другим, и уже набрали тридцать три процента голосов в Петроградский городской совет. В ответ правительство — теперь под председательством Керенского — арестовало Троцкого и вновь откладывало столь долго ожидаемые всенародные выборы в Учредительное собрание. Большевики повсюду говорили, что Временное правительство никогда не проведет всенародных выборов, и из-за этого постоянного откладывания большевикам верили еще больше.

А потом сделала ход армия.

Генерал Корнилов, бритоголовый казак с сердцем льва и мозгами овцы (как сказал он нем генерал Алексеев), девятого сентября повел свои войска к Петрограду.

Совет отреагировал быстро. Депутаты немедленно создали комитет по борьбе с контрреволюцией.

Комитет ничего не даст, с досадой думал Григорий. Он поднялся на ноги, сдерживая страх и гнев. Как депутата от Первого пулеметного взвода его слушали с уважением, особенно когда речь шла о делах военных.

— В комитете не будет смысла, если его члены станут лишь заседать и произносить речи, — горячо сказал он. — Если полученные нами сейчас сообщения правда, войска Корнилова уже недалеко от пригородов Петрограда. Их можно остановить только силой! — Он всегда ходил в своей форме прапорщика, с винтовкой и пистолетом. — В комитете не будет смысла, если он не поднимет рабочих и солдат Петрограда против контрреволюционных войск.

Григорий знал, что поднять народ может только партия большевиков. И все остальные депутаты это знали, независимо от того, к какой партии они относились. В конце концов было решено, что в комитете будет трое меньшевиков, трое социалистов-революционеров и трое большевиков, включая Григория. Но все понимали, что главные в нем большевики, а остальные не в счет.

Как только решение было принято, члены комитета вышли из зала заседаний. Григорий занимался политикой полгода и уже знал, как работать в этой системе. И теперь, не обращая внимания на состав комитета, он призвал присоединиться к ним еще дюжину нужных ему людей, в том числе Константина с Путиловского завода и Исаака из Первого пулеметного полка.

Совет к тому времени уже переехал из Таврического дворца в Смольный, бывший Институт благородных девиц, и комитет перешел для работы в класс с развешенными по стенам акварелями и вышивками в рамочках.

— Какие будут предложения? — спросил председатель.

Снова начиналась говорильня, но Григорий знал, как это обойти. Он немедленно решил взять ход собрания в свои руки и заставить комитет сосредоточиться не на словах, а на действиях.

— Товарищ председатель, позвольте мне, — сказал он. — Я предлагаю принять решения по пяти пунктам. — Всегда хорошо сначала сказать о количестве тем, тогда присутствующие чувствуют, что должны выслушать до конца. — Во-первых, поднять солдат Петрограда против мятежа генерала Корнилова. Как нам этого достигнуть? Я предлагаю, чтобы капрал Исаак Иванович составил список основных воинских подразделений и фамилии надежных товарищей в каждом. Определив наших помощников, мы сможем послать им письменные указания исполнять распоряжения комитета и готовиться отразить атаку корниловцев. Если Исаак начнет писать сейчас, через несколько минут он сможет представить список и письмо на утверждение комитету.