Презумпция невиновности (СИ) - "feral brunette"

— Отмазки.

— Как всегда.

Рольф заказал себе какую-то очередную ерунду из овощей, которую Гермиона отказывалась идентифицировать, как нормальную еду. Она поморщила нос, заглядывая в тарелку друга, дожидаясь свой стейк. Не то, чтобы Грейнджер была голодна, но для виду нужно было что-то съесть, ну или для того, чтобы избавить свои уши от очередной лекции о важности регулярного приема пищи. В этом и заключалась очаровательность Рольфа Саламндера — он заботился о Гермионе, принимал её, а большего она и не смела просить.

В нескольких словах парень рассказал ей о своём новом проекте и предстоящей поездке в Африку. Гермиона опустила глаза и тяжело вздохнула, когда осознала, что совсем скоро им придётся попрощаться почти на полгода, чего не случалось ни разу за все годы близкой дружбы.

— А что у тебя нового, кроме дела Блэйка? — поинтересовался Саламандер, запивая овощи белым вином. — Ты сегодня непривычно тихая даже для собственной серьезности.

— Я устала просто, — девушка пожала плечами.

— Гермиона, — Рольф отодвинул от себя тарелку, — я могу кое-что спросить у тебя?

Внезапная смена тона и подобная форма обращения напрягла девушку и заставила заёрзать на месте. Она сжала крепче нож в руке и услышала, как хрустнули пальцы, и кажется, что надломился ноготь. Гермиона привыкла к такой сухости и строгости только в те моменты, когда дело доходило к рабочим моментам, чего с Рольфом ранее не случалось.

— Конечно, — уняв волнение, ответила девушка.

— Ты ведь не читаешь новости магической Англии?

— Нет, — резко и отстранённо выпалила Гермиона. — А что?

— Дело касается Мал…

— Не смей! — она швырнула нож в сторону, попутно задев бокал с вином и подсвечник. — Даже не думай!

Почему ей снова кто-то пытался напомнить об этой семье и об этом человеке? Гермиона уже не понимала, куда нужно убежать, чтобы оградить себя от этого настигающего прошлого.

— Прости…

— Спасибо за прекрасный вечер, Рольф, — она достала с сумочки деньги за ужин. — Пересечемся на днях. Напишешь мне, как будешь отправляться в Африку.

— Гермиона, — он подскочил и ухватил её за руку.

— Нет! — крикнула девушка.

Она была настолько измучена, опустошена и просто избита событиями последних дней, что не поняла, как случился неконтролируемый всплеск магии. Убойная магическая волна выплеснулась из неё, откинув парня в стену и разбив всю посуду, зеркала и окна. Ей понадобилась целая минута, пока в зал не вбежали официанты, чтобы осознать, что случилось.

Рольф лежал без сознания, а в видимые участки его кожи впились осколки битого стекла. Он лежал точно в такой же позе, как и в её сне, а Гермиона точно так же, как и ночью, ничего не могла с этим сделать. Только, если во сне это сделал с Рольфом то ли Лиам, то ли Малфой, то сейчас виновата была только она. Девушка видела, как к Саламандеру подбежало несколько человек, пытаясь тому помочь, но она не могла сдвинуться с места.

— Рольф… — еле слышно прошептала Гермиона.

— Простите, мисс, мы доставим его в госпиталь, — протараторил молодой парень.

— Что случилось, мисс Грейнджер? — в зале появился управляющий.

— Неконтролируемый всплеск магии, — она на автомате переключилась в привычное амплуа «адвоката», хотя теперь приходилось защищать себя.

Как бы там Гермиона не сходила с ума, но это никогда не переходило за грань допустимого. Впервые она причинила вред кому-то. Кому-то родному.

Девушка наблюдала за тем, как несколько волшебников аппарируют с бессознательным Рольфом в госпиталь, пока её руки продолжали дрожать. В горле стал ком, а на полу осталось несколько капель крови парня, что вогнало Гермиону в ещё больший ступор. Она не хотела, чтобы всё закончилось именно так — она лишь хотела уйти домой, и там попытаться отпустить очередное упоминание ненавистной фамилии.

— Мисс Грейнджер, — к ней снова обратился управляющий, — простите, что беспокою Вас, но на Ваше имя пришло письмо.

— От кого? — безразлично поинтересовалась Гермиона, не сводя глаз со свежих капель крови.

— От некой миссис Малфой.

— Чего же ты добиваешься, сука? — она опустилась на пол, пока битое стекло впивалось в её кожу. — Когда ты наконец-то останешь от меня?

— Мисс Грейнджер? — мужчина сделала шаг к гостье.

— Надеюсь, что здесь хватит на ремонт зала, — Гермиона протянула ему свой кошелёк и молча аппарировала прочь.

Ей было больно. Её переполняло чувство вины перед Рольфом. Её испепеляла ненависть, которая с каждым днём становилась более опасной, более неконтролируемой.

========== Глава 6 ==========

Комментарий к Глава 6

Прежде, чем вы прочитаете новую главу этой работы, я бы хотела сказать несколько слов.

Во-первых, рейтинг NC-21 у работы стоит не просто так, и каждая из меток полностью себя оправдывает.

Во-вторых, я думаю, что каждый, кто читает эту работу, уже на данный момент для себя понял, что здесь вы не увидите психически здоровую и уравновешенную Гермиону Грейнджер (у работы есть метка ООС, что позволяет мне наделять персонажа любыми качествами). У персонажа глубокая психологическая травма, которая сказывается на жизни в целом.

И за печаль твою она бы отдала всё на свете.

Май, 2008.

Просто душа её — потёмки. Гермиона не могла найти в себе силы, чтобы просто встать, чтобы посмотреть на часы и понять — жива ли она. Ей хотелось разлететься на тысячи осколков, как посуда в ресторане, и просто исчезнуть из этого мира. Она больше не верила в завтрашний день — каждое новое письмо Нарциссы забивало гвоздь в крышку гроба, где покоилась душа Гермионы Грейнджер. Ей не суждено больше начать с начала, нечего было даже надеяться на это.

Ей было уже ведомо, что боль останется на всю жизнь, и с каждым годом она будет становится более изощренной и жестокой. Она никогда не сможет попрощаться с ней и остаться хорошими друзьями: либо она её окончательно принимает, позволяя ковыряться ножом в сердце, либо продолжает бессмысленно бороться, ковыряясь в себе самолично острым лезвием. По-другому нельзя — по-другому не бывает. Гермиона из последних сил повернулась на правый бок, заострив своё туманное сознание на рванном платье, которое валялось у кофейного столика. На долю секунды эта картина её позабавила, потому что вкратце передавала всё её существование в целом. Кто-то, возможно, и поймёт это странное сравнение, а кто-то нет.

Ей показалось, что последние дни просто навалились на неё, вонзив острые зубы в сонную артерию, а Гермионе лишь оставалось прислушиваться к своему рванному дыханию и ускоренному сердцебиению. Её бледное искалеченное тело соприкасалось с мраком, у которого она успела рассмотреть волосы платинового оттенка и серые страшные глаза. Так выглядел её кошмар.

И после каждой новой стычки девушка оставалась жива. Она ради чего-то пыталась отмахнуться от пугающей тени, вставала на ноги и бежала прочь. Вот так. Она дышала.

Где-то в самых дальних уголках своего больного сознания Гермиона понимала во имя чего продолжает бороться. Её самая большая мечта оставалась несбыточной: она так и не отомстила тому, кто беспощадно разбил её, хотя когда-то и поклялась в том, что превратит его жизнь в ад. Малфой всё ещё не получил ответного удара от Гермионы.

В окно снова постучалась сова. Шестая за утро. По крайней мере она насчитала шесть, но вставать не было ни малейшего желания. Девушка отменила встречу со своим подзащитным и перенесла подачу ходатайства на несколько дней, чтобы прийти в себя. А ещё она так и не набралась смелости и не аппарировала в госпиталь, чтобы проведать Рольфа. Стоило ей снова подумать о друге, как из глаз бесконтрольно полились слёзы.

На улице загремел гром и начался дождь. Гермиона глубоко вдохнула и прикусила губу — ей нужно было заставить себя встать, потому что последний человек, которому она была готова проиграть — это себе. Девушка не привыкла жалеть себя настолько долго. Из каждой ситуации всегда существовало, как минимум, три выхода. Уж один она-то точно должна найти. Безвыходного положения не бывает, и Гермиона не собиралась принимать появления Нарциссы Малфой, как условие для проигрыша своим бесам. Последнее слово оставалось за ней.