Мертвая авеню - Диана Клепова

– Здесь ты будешь жить вместе с остальными, – сообщил я, переминаясь с ноги на ногу.

– Спасибо, – поблагодарила Мия безразличным тоном и дернула ручку на себя.

Дверь поддалась. Девушка натянуто улыбнулась, переступила через порог и уже собиралась закрыться, как вдруг я остановил ее, уперев руку в холодный металл. Мия в недоумении нахмурилась.

– Мы еще увидимся? – с надеждой в голосе спросил я.

Ее скрытность и поведение, не поддающиеся логическим объяснениям, лишь подогревали мой интерес к ней.

Мия помедлила с ответом. Этот вопрос, видимо, был последним, что она ожидала от меня услышать.

– Может быть, – наконец пожала плечами она и улыбнулась мне уже во второй раз.

Я улыбнулся в ответ, и Мия захлопнула дверь прямо перед моим носом.

Глава 12. «Мертвая авеню»

Надеяться всегда лучше, чем отчаиваться.

Иоганн Вольфганг фон Гёте

Сьюзан

Я всегда была излишне требовательна к себе.

С малых лет стремилась к совершенству во всем, но больше всего ценила чистоту. Во время каждого приема душа я натирала тело до новизны и начищала зубы по пять раз в день до того, как они не начинали скрипеть, если провести по ним пальцем, подобно идеально чистой стеклянной тарелке. Я не могла чувствовать себя комфортно, если не была идеально чистой или от меня исходил дурной запах. За дурной запах я принимала даже его полное отсутствие – отчего-то я была убеждена в том, что от каждого человека непременно должен исходить приятный аромат духов или геля для душа.

И именно поэтому моим главным врагом в ванной было хозяйственное мыло. Самое дешевое и самое вонючее, что только можно найти на всем белом свете, выбирая из средств гигиены.

За время дороги до Нью-Йорка я принимала душ всего несколько раз – когда мы останавливались в каких-нибудь брошенных, некогда дорогих отелях, и тратили их воду. В остальные дни я обходилась кучей салфеток, сухим шапнунем и дезодорантом, которые каждый раз вытаскивала из попавшихся на пути хозяйственных магазинов. По правде говоря, я просто набивала ими рюкзак. Даже одежды и сменного белья в нем я хранила меньше.

Оказавшись на постоянном месте после столь долгого путешествия и разложив все свои вещи, я отправилась в душ. Сейчас было часа три дня, и потому все в своих комнатах сейчас разбирали рюкзаки – в душевой я оказалась одна, поэтому выбрала самую крайнюю кабинку в углу.

Скинув одежду, я подставила тело под теплую воду и только тогда подняла глаза на полочку с душевыми принадлежностями – чертово хозяйственное мыло и ничего больше.

Если бы слово, которое я произнесла в тот момент, услышали в школе, меня бы выгнали из класса.

Когда я, морщась, взяла противное мыло в руки, мне показалось, что по ту сторону стены кто-то позвал: «Сьюзан?».

Я сделала воду потише и прислушалась.

«Это ты?».

– Феникс? – мой ответ последовал незамедлительно.

– Да, я, – сказал он. – Звук проходит через вентиляцию.

– Выходит, мы можем общаться таким странным образом? – усмехнулась я, намыливая тело. – Скажи, у вас там тоже только дурацкое хозяйственное мыло лежит?

– Ага. Одно мыло на две кабинки, – фыркнул Феникс. – Не пятизвездочный отель, но лучше, чем ничего.

Я не могла с ним согласиться. Да, хорошо, что мы добрались до города, но условия здесь паршивее наших подвалов были. Не зря я набила рюкзак мочалками и другими средствами гигиены – на одном хозяйственном мыле далеко не уедешь. Правда вот все свои запасы я оставила в рюкзаке. При мысли о том, что мне придется мыть этим голову, я жалобно простонала.

– Что такое? – раздался голос Феникса с другой стороны.

– Я забыла свой шампунь в рюкзаке. Да я вообще все забыла в рюкзаке… – принялась жаловаться на жизнь я, когда мне на голову свалился тюбик мужского шампуня. – Эй!

Я подняла глаза наверх. Вентиляционное отверстие было достаточно большим для того, чтобы можно было передавать предметы из кабинки в кабинку.

– Спасибо! – поблагодарила я Феникса.

Ответом мне послужил его смешок.

***

Когда я вышла, то обнаружила его рядом со своей кроватью.

С ужасно серьезным лицом Феникс что-то втолковывал девушке, стоящей ко мне спиной. До боли знакомая фигура и темные коротко стриженные волосы.

– Мия! – воскликнула я, и взгляд их обоих обратился на меня.

Губы Мии расплылись в искренней улыбке. Пока я шла к ней, протянув руки для объятий, успела подумать, что она, должно быть, уже успела кое-как оправиться от гибели отца. Доссон пошла мне навстречу с радостной улыбкой и крепко-крепко обняла. Не разрывая объятий я подняла глаза на Феникса. Руки его были скрещены на груди, ноги широко расставлены – вся поза его кричала о напряжении, – но на лице играла теплая улыбка.

Я подмигнула ему, как бы говоря: «теперь все наладится», а потом поймала на себе тяжелый взгляд Квентина. Он глянул на нас глазами, полными тоски, и немедленно уткнулся в содержимое своего рюкзака, стоило мне посмотреть на него.

Его так сильно беспокоит Мия? Или есть что-то еще? Что-то, на что он надеялся, но Нью-Йорк не оправдал его надежд?

Я отстранилась от Мии.

– Почему ты ушла? – после объятий всегда самое время начать отчитывать лучшую подругу.

Я требовательно смотрела на девушку, ожидая объяснений, которые могли бы меня устроить. Только вот я сомневалась, что у Мии был хоть один обоснованный аргумент, к которому я могла бы прислушаться.

– Мне просто нужно было выпустить пар! – отрезала Мия с улыбкой на лице.

Едва ли она сумела меня убедить. Но сейчас ведь все было хорошо. Я решила не портить момент, и насладиться долгожданным спокойствием. Сейчас не надо было переживать за чьи-то жизни, не надо было беспокоиться о зомби, не надо было следить, чтобы никто не потерялся…

Квентин встал с кровати и прогулочным шагом, явно всеми силами стараясь не привлекать лишнего внимания, вышел из комнаты в коридор.

– Я сейчас вернусь, – бросила я и уверенным шагом, зная куда иду, последовала за ним.

Я оказалась в холодном, тускло освещаемом гудящими лампами, коридоре. Квентин поднимался по лестнице наверх.

Что он задумал? Неужто еще один беглец?

– Тебе вовсе необязательно притворяться, будто все в порядке, – бросила я ему в догонку и скрестила руки на груди, остановившись на нижней ступени. – Хватит с нас побегов.

Едва занеся свою ногу над следующей ступенью, Квентин замер в таком положении, стоило ему услышать мой голос. Он медленно повернулся в поисках источника звука и, я услышала, как он вздохнул, увидев меня.

– Куда ты собрался? – спросила я. Мой голос дрогнул.

Квентин развернулся ко мне всем корпусом и стал спускаться вниз, – туда, где стояла я. Ступая по старым холодным, покрытым паутиной на углах, местами пыльным ступеням, он не сводил с меня своих грустных серых глаз.

– Хотел проветриться, – ответил Квентин и поджал губы. – Здесь жутковато, не находишь?

Он был прав. Это место наводило на меня ужас. Я практически в физическом смысле ощущала запах страха и смерти, парящий в этом холодном воздухе. При мысли о том, что я буду жить здесь, вероятно, до конца своих дней, я почувствовала, как желудок сжался в тугой комок. Будь моя воля, я по-другому бы распорядилась своим местом жительства. Чья-нибудь заброшенная квартирка – и та лучше.

– Ну, может быть, – я пожала плечами и обняла плечи руками.

По коже побежали мурашки, отчаянно пытаясь защитить меня от холода. Едва ли это помогало согреться.

– А ты зачем пошла за мной? – спросил Квентин и подошел ближе.

Наши лица разделяли считанные сантиметры. Я чувствовала его горячее дыхание, мое тело рвалось к теплу. Я посмотрела парню в глаза. Не знаю, что именно я увидела в них, но больше всего это было похоже на надежду и беспокойство. Квентин был глубоко несчастен. Как и все мы.

– Просто хотела узнать, все ли в порядке. Кажется, у тебя все хорошо? Значит, я пойду обратно, – я попятилась назад, не разрывая зрительного контакта с ним.

Его грустные серые глаза, густые темные брови, мужественный нос, пухлые губы и легкая щетина на его лице, – все это теперь казалось мне таким знакомым, но при этом зоной, где следовало быть осторожной. Я сделала еще один шаг, когда он схватил меня за руку. Наши пальцы переплелись, и я почувствовала прилив тепла, которое сейчас распространялось по моему организму, и я буквально ощущала его движение внутри себя.

– Останься со мной, – выпалил Квентин. Я видела, как ему было плохо. Он был похож на щенка, лишившегося всего, что он когда-либо ценил. Я сжала его теплую ладонь. – Не все в порядке.

Сработало.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я, в недоумении нахмурившись, когда он потянул меня за руку и повел вверх по лестнице. Мои каблуки громко стучали о бетон.