Всё, что мы потеряли - Элис Келлен

о том, как справиться, если у тебя забрали самых близких людей. Я спрашивал себя, что такое боль и грусть. Это инстинкты или нам внушили, как мы должны переживать случившееся?

Я докурил.

— Хочешь? — Я кивнул в сторону моря.

— Ты с ума сошел? Я только что из аэропорта.

— Да ладно, пойдем, как в старые добрые.

Я одолжил Оливеру плавки и серф, и спустя пять минут мы уже шли по песку. Из-за ветра вода была холодной, но Оливер даже не вздрогнул, когда мы зашли в море. Слабые лучи солнца пробивались сквозь паутину облаков, раскинувшуюся в небе. Мы пытались поймать волну, хотя волны были низкими и едва набирали силу. Мы прокатились на парочке, короткими и быстрыми маневрами, а затем сели на доски лицом к горизонту.

— Я кое с кем познакомился, — внезапно сказал Оливер.

Я удивленно посмотрел на него. Оливер не знакомился с женщинами, он просто спал с ними.

— Ух ты, такого заявления я точно не ждал.

— Да ладно, все равно ничего не получится.

— Почему? Она замужем? Она ненавидит тебя?

Оливер засмеялся и попытался скинуть меня с доски.

— Сейчас не лучший момент для отношений. Через несколько месяцев я вернусь сюда, а тут Лея, ответственность, деньги, много всего…

Мы молчали, каждый думал о своем.

— Ты все еще видишься с Мэдисон?

— Иногда, когда мне скучно… То есть практически никогда, потому что сейчас я работаю нянькой полный день.

— Ты же знаешь, что я буду всегда у тебя в долгу, да?

— Да ну тебя, не говори глупостей.

Мы вышли из воды, и я увидел велосипед Леи рядом с деревянным столбом террасы. Когда Оливер увидел сестру на кухне, то крепко обнял, несмотря на мокрые плавки и на то, что Лея не переставала жаловаться. Потом отступил, взял ее за плечи и внимательно осмотрел.

— Ты хорошо выглядишь.

На лице Леи промелькнула улыбка.

— А ты нет. Тебе нужно побриться.

— Детка, я скучал по тебе.

Он снова обнял ее и прижал к себе. Когда наши взгляды встретились, я увидел в его глазах благодарность, потому что он знал… Мы оба знали, что ей лучше, она стала оживать.

22 Лея

Хаос вырвался наружу, как только я переступила порог дома Нгуенов. Близнецы бросились ко мне, обхватили мои ноги, отец пытался оттащить их в сторону, а Эмили чмокнула меня в щеку. На кухне Джорджия обняла нас с Оливером, как будто не видела сто лет. Она взъерошила волосы Оливера, ущипнула его за щеку и сказала, что такому красавцу, как он, просто преступление показываться на людях. Со мной она была гораздо нежнее, как будто боялась, что я разобьюсь на мелкие осколки. Не знаю почему, но сегодня меня это тронуло, в отличие от предыдущих недель. Может быть, потому что Джорджия пахла мукой, и я вспомнила, как вечерами они с моей мамой болтали и смеялись за бокалом белого вина на нашей кухне, а на столешнице лежали продукты. А может быть, потому что мои защиты рушились.

Эта мысль меня ужаснула. Снова чувствовать столько всего…

Я пошла в гостиную и села в уголок дивана, желая слиться со стеной. Я засмотрелась на крохотные нитки, вылезшие из ковра, слушая спокойный и сильный голос Оливера, который разговаривал с Даниэлем о футбольном чемпионате. Мне нравилось видеть его с отцом Акселя, потому что он снова становился самим собой, оживленным и расслабленным, как будто ничего не изменилось.

Аксель пришел через полчаса. Естественно, последним.

Он пихнул меня локтем, когда мы садились за стол.

— Готова вернуться завтра к развлечениям?

— Что за глупости ты говоришь, сынок? — возразила Джорджия. — Надеюсь, что ты не принялся за старое. Лее нужно спокойствие. Правда, милая?

Я кивнула и помешала еду.

— Я шучу, мам. Передай картошку.

Джорджия протянула ему миску с другого конца стола, и обед прошел как обычно: все болтали, близнецы швырялись фасолью, Аксель им подмигивал, а Оливер и Эмили осуждающе смотрели на него. Оливер рассказывал Даниэлю о своей работе в Сиднее, а я считала минуты до возвращения домой, чтобы перестать умирать изнутри при виде всего того, чем я не могла наслаждаться.

Я словно не помнила, как быть счастливой.

«Можно ли научиться этому?»

Это как кататься на велосипеде. Держать равновесие, правильно располагать руки на руле, спина прямая, взгляд перед собой, ступни на педалях…

И самое главное: хотела ли я этого?

Апрель (осень)

23 Аксель

Лея вернулась домой с наушниками на плечах. Ее взгляд был отчужденнее и осторожнее, чем обычно, как будто она боялась, что я выкину что-то непредвиденное, например закачу пижамную вечеринку или буду стучать в бубен в три утра. Я понимал, что она меня избегает. Если я шел на кухню, она уходила оттуда; если я выходил на террасу, она заходила в дом. Наверное, мне не нужно было так раздражаться, но я, черт возьми, бесился. Ох, как же я бесился!

— Я что, смертельно заразный? И мне об этом не говорят, чтобы я прожил свои последние дни счастливо или что-то типа того?

Лея подавила смешок.

— Нет. Как минимум я не в курсе.

Этот ответ чуть отличался от ответов в прошлом месяце, потому что раньше Лея просто сказала бы «нет» и убежала. Сейчас же, хоть она и хотела это сделать, она с вызовом стояла напротив меня.

— В таком случае было бы здорово, если бы ты перестала избегать меня.

— Я не избегаю. Мы с тобой просто не совпадаем.

— Не совпадаем? Мы живем вместе, — напомнил я ей.

— Ну да… Но ты всегда на пляже или работаешь.

— Сейчас я тут. Супер. Что будем делать?

— Ничего. Я собиралась… послушать музыку.

— Отличный план. А затем ты мне поможешь с ужином.

— Но, Аксель, мы же не…