Парадокс одиночества. Глобальное исследование нарастающей разобщенности человечества и ее последствий - Норина Герц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Также были лингвистические предпочтения, риторика, которую Трамп использовал для усиления этого чувства близости, единства. Трамп преимущественно говорил во множественном числе от первого лица, неоднократно используя «мы» и «нас», чтобы создать реляционную связь, хотя, конечно, у него почти нет ничего общего со многими из его сторонников.
Это «заставляет людей чувствовать, что они на самом деле включены в то, что происходит, – сказал один из участников митинга, – одновременно чувствовать себя связанными друг с другом и с Трампом».
В то же время он неоднократно обращался к «людям»: «прекрасным людям», «удивительным людям», «великим людям». На самом деле слово «люди» было самым распространенным в его речах.
Эти методы – фирменное снаряжение, кричалки, заявления «мы» и бесконечные призывы к коллективу – характеризовались политической зрелищностью и смекалкой, которые, возможно, уходят своими корнями в американские мегацеркви и даже дальше, в движение Возрождения девятнадцатого века. Таким образом, митинги Трампа были чем-то большим, чем заготовленные речи и рукопожатия. Это было то, что автор Джонни Дуайер назвал «разновидностью Сопричастия». Сам Трамп отметил их накаленную, квазирелигиозную атмосферу. На открытии своего первого митинга 21 августа 2017 года он сиял перед толпой и упомянул самого известного евангелиста Америки. «Так красиво, – сказал он – Теперь я знаю, что чувствовал великий Билли Грэм».
Мнимое чувство принадлежности
Трамп смог заставить людей почувствовать, что они значимы, что казалось почти уникальным для американской политики. Он удовлетворил жажду принадлежности, дал почувствовать себя частью чего-то тем многим, для кого традиционные узы рабочего места и более широкого сообщества разрушились – если говорить прямо то он удовлетворил нашу основную эволюционную потребность быть частью чего-то большего, чем мы сами.
В Европе динамика была очень похожей: митинги и общественные собрания эффективно использовались для привлечения людей к популистским партиям и их лидерам. В Бельгии на фестивалях, спонсируемых правой популистской партией Vlaams Belang (Фламандский интерес) – националистическая партия с антииммиграционным принципом – сторонники «разделили свое время между антииммиграционными речами внутри и фестивалем снаружи, который включал в себя раскраску лица, надувные замки и стенд для книги “Похищение Европы”». За границей в Германии митинги АдГ имеют много общего с митингами Дональда Трампа: семьи приходят с воздушными шарами, делятся напитками на столах для пикника и сжимают самодельные плакаты с надписями вроде «Björn Höcke: Kanzler der Herzen» (Бьёрн Хокке: Канцлер сердец). Тем временем в Испании правопопулистская организация Vox (Голос) собирает людей на ориентированные на молодежь пивные вечера, которые она проводит в ночных клубах и барах, куда не допускаются лица старше двадцати пяти лет.
И снова используемый язык – это язык сообщества, намерение создать чувство принадлежности, которое их сторонники не смогли найти где-либо еще в двадцать первом веке.
«Лига – это большая семья», – снова и снова повторяют на своих митингах итальянские правые популистские политики из Лиги.
Изначально региональная партия, претендующая на то, чтобы представлять север страны, Лига (ранее Lega Nord) стала влиятельной на национальной арене, сдвинувшись вправо в последнее десятилетие. Вместо того чтобы защищать северное отделение, оно теперь выступает против иммиграции, ЕС и прав ЛГБТК+ и создало очень значительную политическую базу. На выборах в Европейский Союз в 2019 году Лига получила более трети голосов Италии. Как и Трамп, лидер партии Маттео Сальвини владеет языком, как мечом, часто используя интимные слова, такие как «мама», «папа» и «друзья», чтобы расположить к себе своих сторонников и укрепить свое стремление к сообществу.
Популистские партии предлагают принадлежность не только на этих больших собраниях. Сторонник Лиги Джорджио, элегантный мелкий бизнесмен из Милана со страстью к теннису, который с гордостью поделился со мной своим селфи с Сальвини, в 2019 году описал, как вечеринка заставила его чувствовать себя менее одиноким. Благодаря Лиге «полтора года назад я начал ходить на обеды и вечеринки – они называются комитетами, это вроде посиделок для людей в партии. И они очень милые, на самом деле. Вы можете встретить много людей.
Мы поем, и возникает действительно сильное ощущение поддержания традиций. И все поют на северных наречиях. И всем это очень нравится, потому что они чувствуют себя частью сообщества».
Эрик из Парижа также говорил о радости, которую он получает от своих регулярных политических собраний по средам, о том, как после этого они вместе выпивают, о совместной раздаче плакатов и листовок, о том, как «трудно найти людей, с которыми можно было бы почувствовать взаимопомощь и общность», и как он нашел это в Национальном собрании. И он ясно признал, что, не вступи он в партию, он был бы глубоко одинок. Это дало ему цель и сообщество, которого он желал. Сообщество, которое когда-то могло быть обеспечено профсоюзом, традиционной политической партией, церковью или даже оживленным общественным центром или районным кафе.
Слишком рано судить о том, уменьшилась ли поддержка популистским политикам за те месяцы, когда личные встречи их сторонников были ограничены правилами социального дистанцирования. В конце концов в 2020 году за Трампа проголосовало около 70 миллионов человек, даже больше, чем в 2016 году. То, как они поступят в будущем, будет в значительной степени зависеть от того, какую позицию они занимали, когда музыка прекратилась – экономические кризисы, как правило, плохо влияют на правящие партии – и в каждой стране возникнут вопросы относительно того, насколько компетентными будут признаны те, кто занимал эти должности, не только в спасении рабочих мест, но и жизней. На их популярность также будет влиять то, насколько они способны контролировать повествование в СМИ и верят ли их последователи в их версию посткризисного анализа. Но во время самоизоляции было поразительно, как быстро популисты расширили свои предложения онлайн-сообщества, поскольку их способность общаться лично ослабла. Помимо того, что президент лично занимает центральное место на ежедневных телевизионных брифингах для прессы с открытыми сообщениями своему «племени» (включая неоднократное осуждение средств массовой информации, распространяющих «фейковые новости» и разоблачение глобальных институтов), кампания Трампа, уже имеющая огромное количество подписчиков в социальных сетях, увеличила свое присутствие в Facebook и расширила свои цифровые предложения, проведя массовые тренинги для волонтеров через Zoom и запустив кампанию в цифровом формате с «виртуальным митингом», которая собрала почти миллионы на прямых трансляциях. Лига, испанский Vox и крайне правый бельгийский Vlaams Belang – также мастера социальных сетей и тоже увеличили свои предложения.
Иммиграция как вооружение
Независимо от того, является ли предлагаемое сообщество онлайн или личным, у него, конечно же, есть определенная характеристика: открытое
