Венок для мертвой Офелии - Марина Серова

Но я-то знала, что все это не так. Что все эти жалкие попытки успокоить себя – просто вранье. На самом деле что-то случилось. Что-то случилось с Аськой.

Аська пропала!

Я вскочила, мешочек с костями упал, развязался, и несколько косточек выкатились. Я подняла их и машинально посмотрела на грани – по привычке.

Первой была двойка. Однажды я прочитала о ее значении в стихах: «Ты клятвам лживым не доверяй и слов не слушай – делом проверяй». Вторая цифра оказалась четверкой: «Сюда он скоро возвратится, но денег только для себя найдет и, лишь немного отдохнет, отсюда снова удалится». Третья тоже была четверкой. «Настойчивые», – подумала я. Подсчитала в уме сумму. Вышла десятка.

«Когда б он разуму послушен был, то смог бы там и задержаться. Но страсти он не смог сопротивляться, любовь оставила его без сил».

В таких случаях понять что-то бывает трудно, но, раз мне пришло в голову вспомнить именно эти, стихотворные, толкования, значит, так и надо. Я, поразмыслив, решила, что все просто. Ася действительно исчезла с кем-то на ночь. Что это Витька – я сомневаюсь. Вряд ли ее потянуло к такому неотесанному увальню. Не того полета наша птичка… Судя по ее косметике и туфелькам со стразами, девушка цену себе знает. И цена эта – высокая. Второй вариант – один: загадочный Сергей Иваныч, с которым Асю что-то связывало куда больше, чем она хотела показать… Да и сам Сергей Иваныч не торопился обнародовать факт своего с Асей знакомства.

Однако я вспомнила вчерашний спектакль. Как он стоял и смотрел на Аську…

И в его-то глазах была самая настоящая страсть. Или мне это сейчас так кажется?..

– Да нет, не показалось, – прошептала я. – Что-то между ними было. И вряд ли это могло понравиться Витьке. Если он узнал… А вдруг он узнал?

Поэтому, одевшись, я решительно вышла в кухню. Там уже сидела Варька, ела кашу с унылым видом.

Кати и Ольги не было. Значит, они во дворе…

– Будешь кашу? – поинтересовалась Варька. – Аська пропала, кстати.

Она сказала это спокойно и даже деловито.

– Кашу не буду, – ответила я. – Кофе буду. Как Аська пропала?

– Откуда мне знать, я спала, – пожала плечами Варька. – Сейчас много народу пропадает. Выходят воздухом подышать ночью – и пропадают. Как ветром их сдуло… Говорят, дядя Петя дьявола видел. Может, ее дьявол утащил? В преисподнюю…

Ребенок изрекал все это с полным спокойствием, тихо и рассудительно.

– Дядя Петя, шер ами, скорее всего, находился в том состоянии, что не только одного дьявола, а целый легион их мог увидать, – сказала я, наливая себе кофе.

– Может, он и был в таком состоянии, только увидел всего одного.

– И где?

– На горе. Вон там, – Варька кивнула в сторону пригорка, от которого начинался спуск к реке. – Прям на самой верхушке. Кстати, ты знаешь, что там раньше крест стоял?

Я не знала.

– Стоял там поклонный крест. А потом какие-то люди начали возмущаться. Сама не знаю, чего их так разобрало? Они вообще-то из Тарасова приперлись сюда. И сломали этот крест. Так что мы все считаем: там теперь плохое место.

Она вздохнула. Я тоже. В последнее время люди стали какими-то агрессивными. Кричат, что ущемляют чьи-то права, а сами ущемляют права других раз в сто похуже.

– Так что там с дьяволом? – поинтересовалась я.

– Ничего, – сказала Варька. – Просто он за каким-то забрался на то самое место. Стоял там, спокойно так, говорит дядя Петя, задумчиво смотрел на лес, и позади него молния даже сверкала…

Легко нарисовать черта…

Варька смотрела на меня «страшными» глазами. Я постаралась «проникнуться» видением пьяного дяди Пети, чтобы как-то успокоить ребенка. Изобразила на лице крайнюю обеспокоенность присутствием в этом тихом поселке рогатого. Я даже тяжело вздохнула и сказала, что это ужас. На самом деле меня куда больше волновали всхлипывания в нашем дворе и исчезновение нашей «Офелии-нимфы». Я очень не люблю, когда девицы теряются, а их матери плачут.

– Ладно, – вздохнула я. – Доедай свою кашу. А я пойду узнаю, что там приключилось. Может, помогу чем-то…

– Угу, – мрачно кивнула Варька. – Может, Аськин труп найдешь расчлененный. Или ее – с окровавленным ножом в руках, а труп будет Сергея Иваныча.

– Варя! – строго воскликнула я. – Как ты можешь?

– Надо быть готовым ко всему, – вздохнула невыносимая девица. – Время такое, сама знаешь… Кресты срубают, разврат насаждают, поэтому повсюду разгул преступности и безобразий. Темное притягивает к себе темное. Надо ждать страшных преступлений, таких, каких свет еще не видывал…

– Свет, Варь, уже столько навидался всякого, что изобрести что-то новое уже проблематично, – отозвалась я.

– Это тебе проблематично, – сказала Варька. – Потому что у тебя еще есть заслонки. Вы последнее поколение, у которого эти заслонки есть. И вас, к слову-то, – мало. Среди вас очень много уже таких, которые за копейку мать родную продадут.

– Таких всегда было много, – возразила я. – Я не думаю, что это как-то связано с твоим концентрированным злом.

Сама того не желая, я невольно ввязалась в этот разговор. Но с ней было правда интересно разговаривать!

– Зло не мое, – сказала Варька. – Я одна из немногих. Я стараюсь ему сопротивляться и отказываюсь ему подчиняться. Поэтому я вряд ли буду счастливой…

– Почему это?

– Потому что зло сейчас обретает власть над миром, – сказал ребенок совсем серьезно. – И только дураки этого не видят. А как может быть счастлив в таком мире человек, который не хочет подчиняться властелинам?

Отвечать я ей не стала. Встала, взяла чашку с кофе и вышла на улицу, во двор.

Тетя Катя сидела, неестественно выпрямив спину, смотрела вдаль, а Ольга обнимала ее, хотя явно пребывала в растерянности. Я подошла.

– Доброе утро, – сказала я, пытаясь ободряюще улыбнуться обеим барышням. – Что за беда случилась?

– Ох, Тань, – махнула рукой Ольга. – И впрямь беда… Аська куда-то сбежала…

– Да не сбежала она, не сбежала! – закричала, словно очнувшись, тетя Катя. – Беда с ней случилась… Сердцем я чую…

И она заплакала – страшно так. Беззвучно и бесслезно. Просто сидела и мелко-мелко вздрагивала. И от этого даже мне, видевшей в жизни разное, стало не по себе. Жутко стало…

– Надо искать ее, – сказала я тихо Ольге.

– Уже собираемся, – так же тихо ответила Ольга. – Мужики собираются лес прочесывать…

– Я с ними пойду, – сказала я.

– Я тоже, – кивнула Ольга.

– Нет, ты оставайся с тетей Катей, – распорядилась я. – С ней кто-то должен быть.

Я посмотрела – с тоской – на свои кроссовки. Они хорошие, удобные, спору нет. Но лес – это лес, там и болота, пусть неглубокие, встречаются, и кроссовкам моим быстро придет конец.

– Я тебе сапоги дам, – без слов поняла меня Ольга. – И другие штаны. И, наверное, майку тебе надо выдать, и легкую ветровку…

– Мне тоже надо экипироваться, – заявила неизвестно откуда явившаяся Варя.

– А тебе-то зачем?

– А я с тетей Таней пойду, – объявил ребенок тоном, не терпящим возражений. – От меня проку будет побольше, чем от вас с теть Катей-то. Я сметливая!

Хотелось бы мне с ней поспорить и возразить ей, оставить дома, но… Я понимала, что дитя наше говорит чистую правду. Она явно не зря смотрела детективы и, таясь от матери, читала по ночам учебники по судмедэкспертизе, криминалистике и профайлингу.

Девочка умела – уже сейчас – ухватить то, что проходило мимо внимания взрослых. И очень скоро нам всем пришлось убедиться в наличии у нее криминалистического дарования.

В лесу было тихо, только слышались иногда крики «Ася!». Это волонтеры звали нашу пропавшую Офелию. Мы с Варькой брели в группе с дядей Петей, который был, в связи с экстраординарным событием, трезв и сосредоточен, и с Витькой. Еще с нами был какой-то парень, подросток. Краем уха я слышала, как они с дядей Петей обсуждали «дьявола».

– Да я его видел, – говорил подросток. – Видел, чесслово… Он страшный был такой, здоровый… В плаще. На самой горе стоял, и молния за ним сверкала…

– Вот! – обрадовался дядя Петя. – А мне, слышь, Коль, никто не верит… Говорят, спьяну показалось.

– Погоди, – вмешалась я. – Ты видел этого… дьявола?

– Да, – кивнул Коля. – Я от Сашки шел, поздно уже было… У Сашки комп есть, мы с ним в «Меч Варриор» играли… В общем, гляжу я – на пригорке мужик стоит. В черном весь… И молнии за спиной! Он постоял и к реке спустился… И дядю Петю я видел, он как раз на колени бухнулся. И креститься начал…

– Ничего я не бухался никуда, – проворчал дядя Петя. – А креститься мне бабка еще заповедала, коли чего страшное увидишь…

Он, словно вновь что-то увидел, приостановился и перекрестился.

Я взглянула в ту сторону, куда он смотрел, потому что у него в глазах было столько страха, будто вконец обнаглевший дьявол решил явиться ему прямо средь бела дня.

Мы как раз проходили мимо пресловутого холма. Я обернулась. Варька тоже. И дядя Петя обернулся. Хотя я видела, что ему очень не хочется этого делать. И Коля обернулся. Мне показалось, что, убедившись в том, что там все в порядке и на сей раз никто на холме не стоит, Коля и дядя Петя выдохнули с облегчением. А вот Варька словно бы разочаровалась.