(Не)любимый муж (СИ) - Дарья Владимировна Ратникова

случившимся несчастьем, поэтому она даже не сразу услышала, когда её кто-то окликнул, а когда услышала, подняла глаза, чтобы выдохнуть в какой-то досаде. Перед ней снова стоял Оливер, собственной персоной.

— Добрый день, Эли, — ответил он серьёзно.

А Эли вдруг почувствовала себя необычно тревожно. Виктора нет рядом, случись что — кто защитит её? Правда, она не знала от чего, но всё же боялась, как всякого чужого человека. Оливер стал чужим для неё за эти месяцы. Да по правде говоря никогда и не было иначе. Она придумала себе идеал и в этот идеал влюбилась, тогда как муж, родной и любимый находился всегда рядом, а она просто этого не замечала.

— Добрый день, — всё же ответила она Оливеру, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно.

— Я приходил к тебе, но тебя не было. Говорили ты уехала… — Оливер подошёл совсем близко и пошёл рядом с ней, безжалостно давя своими щегольскими ботинками осенние листья.

— Да, я ездила к лекарке, — Эли совсем успокоилась. Раньше она боялась того что память вернётся, и она будет испытывать неловкость и… Мало ли что она успела наобещать Оливеру А теперь, когда она действительно всё вспомнила, неловкость ушла. Рядом с ней шёл чужой человек, которому она ровным счётом ничего не должна.

— И вижу она тебе помогла, — Оливер с интересом рассматривал её лицо. А Эли настолько привыкла к своему отражению в зеркале, что и не обращала уже на него внимания. Правда ей показалось сегодня, когда она мельком взглянула на себя, что шрамы стали белее и почти сошли. Как оказалось, это стало заметным не только ей. Но почему то ей это было неприятно. Наверное, потому что теперь, когда она знала цену истинным чувствам, ей хотелось, чтоб её любили и обращали на неё внимание не только из-за внешней красоты.

— Да, — спокойно ответила Эли продолжая брести по тропинке. Впрочем, тропинка скоро завернула обратно к дому и Эли пошла по ней, надеясь, что Оливер скоро от неё отвяжется. Но он просто шёл рядом и почему-то молчал.

— А память? Тебе помогла лекарка? Ты вспомнила меня? — Он смотрел на неё с таким ожиданием, что у Эли не хватило духу солгать. Тем более это надо было сделать всё равно рано или поздно, разорвать эту нить между ними. Но она почему-то молчала. И Оливер не выдержал. — Эли, не мучай меня! Я люблю тебя, а ты молчишь!

Он попытался взять её руку, но Эли увернулась и ускорила шаг. Да, она собиралась объясниться с Оливером. И сейчас, когда нет Виктора для этого самое время. Но рядом с домом она чувствовала себя увереннее.

— Почему ты убегаешь от меня, Эли?

Эли всё-таки остановилась, посмотрела на Оливера, который кусал губы, глядя на неё с такой болью, что она бы поверила, если бы не Виктор. Тот, который любил молча, ничего не требуя взамен, тот, который всегда был рядом, тот, который всё для неё делал. Нет, теперь она знает цену настоящей любви!

И она посмотрела Оливеру прямо в глаза и ответила:

— Потому что я не люблю тебя, Оливер.

Но он, кажется, даже и не услышал её.

— Ты, значит всё вспомнила! Но почему, Эли ты так говоришь? — Он встал прямо напротив неё. — Твой муж запугал тебя, да? Заставил сказать, что ты меня любишь? Если так, то пойдём к нему и я вызову его на дуэль. И ты наконец-то освободишься. Скажи мне, ведь это неправда, Эли? — И он снова попытался схватить её за руку. Но Эли вывернулась. Дуэль. При этом слове в груди разрастался холод. Если Виктор на дуэли… из-за неё… Она даже вздрогнула.

Это всё Оливер виноват. Он не может поверить, что она говорит серьёзно. Потому что на самом деле он слышал только себя всегда! Вдруг осенило её. Она развернулась к Оливеру и проговорила.

— Я действительно не люблю тебя. Это правда. Я люблю Виктора. — Произнесла его имя, произнесла то, что так давно хотела сказать, но не решалась, даже себе, не то что ему, и даже зарделась.

— Это ложь! Такого не может быть! Скажи, что он запугал тебя! Ну скажи! — Оливер бросился к ней и схватил за руки, прижал к себе.

— Пусти! — Эли отчаянно отбивалась. Но Оливер был сильнее, а они как назло ещё находились далеко от дома. — Пусти!

— Эли, любимая! — Он словно не слышал, что она говорит, пытался поцеловать её. Эли уворачивалась как могла. Его поцелуи вызывали в ней только брезгливость.

— Пусти! Да пусти же меня! Я не люблю тебя, слышишь! Не люблю!

— Молодой человек, кажется, моя жена попросила вас отпустить её. — Она узнала этот тихий голос. Виктор буквально оторвал Оливера от неё и сейчас стоял рядом. И Эли, вся дрожа, прижалась к нему.

Её трясло как в лихорадке и она не сразу поняла, что говорит Оливер. А, когда поняла, покраснела и лишь покрепче прижалась к Виктору. Не оттолкнёт же он её? Или оттолкнёт?

А Оливер почти кричал, размахивая руками:

— Эли я люблю тебя, а ты всегда любила меня. С самого первого дня, как увидела и всегда говорила, что терпеть не можешь своего старика мужа. Разве не так? Разве я лгу? — Он стоял напротив них с Виктором, молодой, красивый, волосы взъерошены, на идеальном, с иголочки, костюме пятна грязи, тёмные, словно кровь. В его глазах Эли почудилась беспомощность, а ещё злость и боль. Она хотел ответить Оливеру, но не успела и слово вставить. — Это он, — Оливер показал пальцем на Виктора, который стоял рядом. — Это он запугал тебя. Я не знаю, чем, но это он во всём виноват! Теперь, когда ты всё вспомнила, ты должна исполнить обещание. Помнишь, ты обещала попросить своего мужа, — Оливер выплюнул это слово с презрительной миной, словно оно жгло ему язык, — о разводе. Я не знаю, что он тебе наговорил, но раз ты боишься попросить, это сделаю я. И он гордо шагнул вперёд, оказавшись почти возле них с Виктором. — Я требую развода.

— На каком основании? — Это были первые и единственные слова, которые произнёс Виктор за всё время его тирады. Эли видела, что он слушал Оливера со вниманием, а серде её заходилось от страха и боли. Правильно говорила Лайна — она боялась всё вспомнить, она всего боялась и потому везде и всегда виновата. О, если бы она сразу рассказала Виктору про Оливера, скольких бы проблем можно было избежать!

— На основании того, что Эли сама просила меня о разводе несколько месяцев тому