Наши беседы - Юрий Фёдорович Куксенко

Во-первых, это явилось грубым нарушением пятого библейско-баптистского принципа о независимости каждой отдельной поместной церкви. Ранее обвиняли в этом ВСЕХБ, теперь сами делают то же самое. Оргкомитет игнорировал право поместных церквей самим решать судьбу своих членов, тогда как даже съезд не имеет права отлучать членов, а только сами церкви. Здесь же решал даже не съезд, а Оргкомитет по подготовке к съезду, в функции которого вообще не входила задача решать вопросы членства. Этим он еще больше подорвал к себе доверие, многие видные братья ВСЕХБ, вначале симпатизировавшие движению Инициативной группы, такие, как И. Я. Татарченко, С. Т. Тимченко, В. М. Ковальков и другие, с которыми я был лично хорошо знаком, сразу же отошли от Оргкомитета и больше не захотели иметь с ним ничего общего.

В вопросе отлучения случались курьезы. Так, в 1960 году в Москве ВСЕХБ отлучил казанских братьев, хотя казанская церковь ничего не знала об этом. В 1962 году казанская церковь отлучила московских братьев. Московская церковь ничего не знала об этом. Причем казанцы, отлучая москвичей И. И. Моторина, А. И. Мицкевича и примкнувшего к ним Шипи… извините, чуть не сказал Шипилова, – С. Г. Щепетова, сгоряча, заодно отлучили и несколько старших пресвитеров: старшего пресвитера десяти областей Центральной части России Г. М. Бузынина, старшего пресвитера Волгоградской области В. И. Ермилова и даже замахнулись на ленинградского старшего пресвитера С. П. Макарова-Фадюхина. Когда отлучали С. Г. Щепетова, одна сестра спросила руководящего В. С. Сучкова: «А его за что? Он вроде бы нам ничего плохого не сделал…» Тот ответил: «Сергей Глебович целый месяц жил у нас и каждое собрание проповедовал проказу! Надоел всем!»

Конечно, сами казанцы до такой комедии никогда бы не додумались, если бы Оргкомитет не разослал по отделенным общинам директивы отлучать всех известных им пресвитеров-предателей (тоже охота на ведьм!) и передавать в Оргкомитет протоколы для опубликования.

Простых и доверчивых, как детей, казанцев, живших подчас в различных грехах, учили не прощать других, а выносить приговоры. Такая «наука» им пригодилась в будущем. Взаимные обвинения и осуждения не прекращались долгие годы. Никакие «чистильщики», приезжавшие из Москвы, Новороссийска, Елабуги, Йошкар-Олы, Рязани, Михайловки Волгоградской, Дедовска, Орла, Джамбула не сделали казанцев ни на йоту чище, пока они не разделились несколько раз и не поотлучали друг друга.

Во-вторых, отлучив ВСЕХБ, Оргкомитет нанес смертельный удар по самой идее созыва съезда. Кто же будет отчитываться на съезде за весь период с 1944 года? Неужели Оргкомитет? Не после ли отчета ВСЕХБ съезд должен будет сделать оценку прежнему курсу и избрать другой?

В-третьих, и это главное, для отлучения чужих членов нет основания в Слове Божием. Апостол Павел знал о члене Коринфской церкви, впавшем в грех, но не отлучал его, а советовал самой церкви сделать это (1 Кор. 5 гл.).

Скажите, Оргкомитет, созывая съезд, планировал сложить свои полномочия на съезде или рассчитывал руководить и съездом?

– Да, братья говорили, что сложат свои полномочия перед съездом. В то же время слово «Оргкомитет» самими братьями понималось так: Организационный комитет по созыву и проведению съезда. Я думаю, что вопрос о том, кто будет руководить съездом, для Оргкомитета имел немаловажное значение. От этого мог зависеть дальнейший ход дела. Оргкомитет понимал, что в любом случае он будет на съезде в меньшинстве. Так можно оказаться и в рядах, возле дверей. А то и совсем за дверями, как оказались выдворенными из зала за своё бесчинное поведение делегаты 26-го съезда баптистов В. И. Крючков (однофамилец) и С. А. Стариков – еще до начала съезда в 1926 году.

Чтобы не получилось так и с Оргкомитетом, братья расправились с ВСЕХБ задолго до созыва предполагаемого съезда.

Помню, рассказывали мне братья-одесситы: «Приехали мы в Каховскую общину в воскресенье на собрание. Нам предоставили, как порядочным гостям, слово: мы рассказали стихотворение, спели пару гимнов. В конце собрании объявили, что у нас есть поручение зачитать послание от Инициативной группы. Пресвитер-старичок поднялся на кафедру и говорит: «Нам самим бы надо прежде познакомиться с письмом этого брата. Как вы назвали его фамилию?» Но мы вышли на кафедру, вытолкали оттуда пресвитера со словами: «Тебе, брат, самому полезно посидеть на скамейке и послушать, что пишут братья!» Потом зачитали послание и даже попытались проголосовать за принятие этого документа. Но в собрании поднялся шум, члены церкви возмутились, подбежали к кафедре и предложили нам немедленно убраться восвояси.

Однако мы торжествовали победу. После собрания к нам присоединились две-три недовольные на пресвитера бабушки и несколько человек из молодежи. Мы пошли на квартиру одной из бабушек, оставили там пачку посланий и в дальнейшем стали приезжать к ним с Вечерей Господней».

Так они «благовествовали» и теперь «благовествуют» и создают новые общины.

Как вы представляли себе чрезвычайный съезд, если бы вдруг власти разрешили Оргкомитету провести его?

– Если откровенно сказать, то съезд Оргкомитету был и не нужен. У братьев не было программы, которой можно было бы оправдать его. Они не знали еще, для чего съезды созываются и что на них делают. Переизбирать руководство ВСЕХБ? Оргкомитет и без съезда хорошо с ним управился. Избирать новый состав руководства? А зачем именно на съезде? Оргкомитет, как и ВСЕХБ, никем не избирался, но существуют же как-то… Заслушать материальный и духовный отчет? А что это такое? Выработать новый Устав? Зачем занимать этим весь съезд, когда могут составить его один-два человека и пользоваться потом этим Уставом десятки лет без утверждения на съезде. Остается одно, собраться посланникам церквей, склониться перед Богом, осознать свою вину и вину отцов своих и раскаяться. Но разве это съездовские вопросы?

И все же, как бы прошел съезд? Приехали бы сотни делегатов из зарегистрированных и незарегистрированных общин, но не для покаяния. Их пришлось бы убеждать в необходимости покаяния, и снова началась бы война?

– Видите ли, в Каховке братьями-одесситами был проведен «съезд», так сказать, местного масштаба, как сценарий чрезвычайного съезда во всесоюзном масштабе. Отлучение Оргкомитетом ВСЕХБ до съезда и явилось тем «выталкиванием пресвитера-старика с кафедры». И еще надеялись, что после этого кто-то разрешит им провести такой съезд? Но если бы и разрешили (для смеха), то результаты были бы «каховские». На такой съезд съехались бы не только сторонники Оргкомитета, но и сторонники отлученного им ВСЕХБ. И не старички из Каховки, а молодые со всего Союза и тоже плотские. Тогда бы уже без ОМОНа не обойтись. Вместе устроили бы такой «съезд», какого еще не было за всю историю братства и какой устроил Совет Церквей в белокаменном дворце своей родной узловской «матери-церкви», окончившийся синяками служителей, вызовом «скорой