Чужак в чужой стране - Роберт Хайнлайн

— Сэр? — Старик выпрямился, ноздри его раздулись. — Я — Неподкупный Свидетель, сэр, а не участник событий.

— Простите, — нахмурился Кэкстон. — Вернемся… Осмотрим его ступни, даже если мне придется разнести эту чертову больницу!

— Но вам прежде придется поискать другого Свидетеля — ведь я позволил себе обсудить данный вопрос с вами.

— Да, верно.

— Успокойся, Бен, — посоветовал Фрисби. — Ты и так уже влип. Я лично уверен: мы видели Человека с Марса.

Кэкстон высадил их, а сам продолжал сидеть в парящем такси, размышляя. Он уже побывал в больнице — вместе с адвокатом и Свидетелем. Требовать повторной встречи с Майком неразумно. Его вышвырнут.

Но ему удалось получить целую колонку в синдикате не потому, что он отступал перед препятствиями.

Но как? Что же, он знал, где содержится предполагаемый «Человек с Марса». Пробраться туда под видом электрика? Слишком очевидно. Ему не добраться даже до доктора «Тэннера».

А «Тэннер» — настоящий врач? Медики предпочитали держаться подальше от случаев, противоречивших их моральному кодексу. Корабельный врач, доктор Нельсон, например, просто умыл руки, и…

Погоди-ка, ведь доктор Нельсон может сказать, действительно ли этот молодец — Человек с Марса, и при этом не надо будет проверять его мозоли или что-то еще. Прежде чем позвонить доктору Нельсону, Кэкстон обратился в свою контору, так как не знал, где его искать. Помощник Бена, Осберт Килгаллен тоже не знал, но Нельсон значился в картотеке «Знаменитостей», хранившейся в синдикате «Пост». Так, он живет в Новом Мейфлауэре. Через несколько секунд Бен уже говорил с ним.

Доктор Нельсон не видел выпуска новостей. Да, он слышал о нем. Нет, у него нет причин полагать, что произошла подмена. А известно ли доктору Нельсону о том, что Смита пытались уговорить отказаться от его прав по решению Ларкина?

Нет, и это его не интересует. Нелепо считать, что кто-то может «владеть» Марсом в одиночку. Марс принадлежит марсианам.

Вот как? Предположим, кто-то пытается, доктор…

Доктор Нельсон отключился. Когда Кэкстон попытался вновь его вызвать, заговорил автоответчик: «В ближайшее время соединение невозможно согласно желанию абонента. Если хотите оставить сообщение…»

Кэкстон оставил дурацкое сообщение, затрагивавшее происхождение Нельсона. Следующий его шаг был еще более глупым: он позвонил во Дворец Исполнительной Власти и потребовал, чтобы его соединили с Генеральным секретарем.

Годами работая ищейкой, Кэкстон понял, что многие секреты можно раскрыть, если, обратившись на самый верх, вести себя крайне нахально. Конечно, он знал, что нельзя дергать тигра за хвост. Уж он-то понимал психопатологию большой власти несколько глубже, чем Джилл Бордмен. Но он надеялся на свое профессиональное положение человека, обладающего фактически не меньшей властью в собственной сфере.

Но он забыл об одном обстоятельстве: он звонил во дворец из своего такси, то есть находился не на публике.

Поговорив с полудюжиной подчиненных, Кэкстон повел себя еще задиристей, и так увлекся, что не заметил, как его машина перестала парить.

Когда он очнулся, было уже поздно: машина отказывалась повиноваться командам. Кэкстон с горечью осознал, что попал в ловушку — поступил как последний дурак: сначала они проследили за его звонком, затем установили, где его машина, и отдали приказ робошоферу, скорее всего, применив обычную для срочных полицейских сообщений волну. Теперь его тихо и спокойно возьмут с потрохами, прямо в том же такси.

Он попытался вызвать своего адвоката.

Он все еще пытался, когда его машина приземлилась во дворе с высокими стенами. Выйти из машины не удалось. Кэкстон обнаружил, что двери не открываются, — и, совсем не удивившись, понял, что быстро проваливается в тошнотворный сон.

Глава 8

Джилл убеждала себя, что Бен пошел по новому следу и забыл сообщить ей, но сама же не верила. Ведь обрел Бен успех в жизни как раз благодаря умению не забывать мельчайшие подробности, касающиеся людей. Он помнил дни рождения и скорее замылил бы карточный долг, нежели забыл отослать письмо с благодарностью за услугу. Куда бы Бен ни направился, он успел бы — должен был — оставить для нее сообщение.

Да ведь он наверняка ей звонил! Она вызвала его контору, в обеденный перерыв и поговорила с репортером, который обычно проводил необходимые Бену исследования, с Осбертом Килгалленом. Нет, утверждал тот, Бен ничего не просил ей передать, и он не появился на службе с тех пор, как она звонила.

— А он сказал, когда вернется?

— Нет. Но у нас всегда есть чем забить колонку на случай, если Бен отправится за свежатинкой.

— А… а откуда он вам звонил? Или я сую нос не в свои дела?

— Вовсе нет, мисс Бордмен. Он и не звонил, мы получили телестат из Паоли Флэт, Филадельфия.

Джилл пришлось довольствоваться этим. Ковыряясь в своей тарелке в комнате медсестер, она размышляла: «Нет, вряд ли что случилось… может, она просто-напросто влюбилась…»

— Эй, Бордмен, очнись от грез!

Подняв глаза, Джилл увидела перед собой Молли Уилрайт, диетолога отделения.

— Извини. Ты что-то спросила?

— Я поинтересовалась, с каких это пор палату-люкс на вашем этаже отдают пациентам из дома престарелых?

— Таких нет.

— А что, К-12 разве не на твоем этаже?

— К-12? Но благотворительность тут ни при чем, там лежит богатая старушонка, платит достаточно для того, чтобы врачи считали каждый ее вздох.

— Ничего себе! Должно быть, внезапно получила наследство, последние семнадцать месяцев она лежала в бесплатном отделении гериатрии, она же из приюта.

— Какая-то ошибка…

— Но не моя. В моей кухне ошибок не бывает. Я лично проверяю ее меню: никаких жиров, куча лекарств и скрытое лечение. Поверь, милочка, диета столь же точно указывает на человека, как и отпечатки пальцев. Ну, мне пора. — Мисс Уилрайт встала.

— О чем это Молли тут шумела? — спросила одна из медсестер.

— Пустяки, что-то перепутала.

Джилл задумалась. Она может отыскать Человека с Марса, просмотрев предписания диетологов. Но на эту проверку уйдет несколько дней. А медцентр в Бетесде был военно-морским госпиталем еще во времена последних войн, и уже тогда он был громадиной. Потом его передали в ведение министерства здравоохранения, образования и благосостояния и еще расширили. Теперь он принадлежал Федерации и превратился уже в целый городок.

Но странно все-таки, что же это за случай с миссис Бенкерстон?

В Центр поступали всякие больные — частные и государственные, богатые и нищие. На этаже Джилл обычно лежали пациенты, направленные правительством, самые роскошные номера предназначались для сенаторов Федерации и крупных чиновников. На ее этаже редко бывали исключения.

Может, в платных отделениях не хватило места, и миссис Бенкерстон поместили сюда? Да, наверное.

После обеда Джилл закрутилась с делами, шли новые поступления. Вскоре ей понадобилась гидравлическая постель. Обычно кровать заказывали по телефону, но случай был экстренный, склад же находился в подвале, на расстоянии в четверть мили. Она вспомнила, что видела кровать, стоявшую в К-12, ее запихнули в гостиную, когда потребовалась другая. Так, если она все еще там, то можно вытащить ее сейчас же и использовать.

Но дверь в гостиную оказалась заперта, и ее ключ не подошел. Сделав себе пометку «надо сообщить обслуге», она спешно направилась в комнату наблюдения, собираясь договориться с врачом, наблюдавшим миссис Бенкерстон.

Доктора она уже встречала — Браш. Не интерн и не работает здесь постоянно, в Центр его привел доктор Гарднер. Браш встрепенулся, когда Джилл открыла дверь.

— Мисс Бордмен! Вы-то мне и нужны!

— Что же вы не нажали вызов? Как ваша больная?

— Здорова, как… — ответил он, покосившись на глазок. — Дело во мне.

— Что стряслось?

— Некоторые проблемы… уделите мне пять минут и никому не проболтайтесь, а?

— Ладно, но я только позвоню своей помощнице, скажу ей, где я.

— Нет! — нетерпеливо возразил он. — Заприте дверь и не открывайте, пока не услышите, как я отстукиваю «Бритье и стрижку», ну, будьте душенькой!

— Л-ладно, сэр, — с сомнением протянула Джилл. — Больной нужны процедуры?

— Нет-нет, просто присмотрите за ней, не тревожа.

— А если что случится, где вас искать? В кабинете?

— Я иду в мужской туалет в конце коридора. Пожалуйста, не надо вопросов — мне срочно!

Он выскочил, и Джилл заперла дверь. Потом глянула на больную через глазок, пробежалась глазами по приборам. Спит, пульс нормальный, дыхание ровное. Зачем же тогда «неотступное наблюдение»?

Интересно, а кровать еще стоит в дальней комнате? Правда, доктор Браш велел ей не дергаться, но она не потревожит его пациентку, уж она-то сумеет пройти через комнату, не разбудив спящую больную. К тому же она давно поняла: чего доктора не узнают, то больному не навредит. Тихонько открыв дверь, она прошла в палату.