Чужак в чужой стране - Роберт Хайнлайн

Тут он заметил какое-то движение, обернулся и увидел, что его новый брат снимает квазикожи с ног.

Джилл вздохнула, пошевелила пальцами по траве.

— Боже, до чего ноги устали! — подняв глаза, она увидела, что Смит вытаращился на нее, как младенец, ей стало слегка не по себе. — Попробуй, тебе понравится.

Он моргнул.

— Как «попробуй»?

— Все время забываю, иди сюда, я помогу. — Она сняла с него башмаки, отцепила чулки. — Ну как, лучше?

Смит пошевелил пальцами, ощущая траву, и робко спросил:

— Но они живые?

— Конечно, настоящая трава. Бен угрохал на это кучу денег. Здесь одно освещение стоит больше, чем я получаю за месяц. Походи, и ногам станет приятно.

Смит почти ничего не понял, кроме того, что трава — живое существо, вернее, существа, и что ему предлагают походить по ним.

— Ходить по живым существам? — ужаснулся он.

— Почему нет? Траве от этого не хуже, особый сорт, вывели для ковров.

Смиту пришлось напомнить себе: брат по воде не станет заставлять его совершить зло. Он позволил брату подбодрить себя, завести на траву — и ощутил, как ему стало приятно, а живые существа под его ногами вовсе не возражали. Он установил уровень восприятия как можно выше и понял: да, брат по воде прав, их создали именно для того, чтобы по ним ходить. Он решил объять новое ощущение и восславить его, предпринять попытку, которую можно было сравнить с усилием человека, пытающегося оценить достоинства каннибализма, впрочем, Смит считал этот обычай вполне достойным.

Джилл опомнилась.

— Ну, хватит играть. Не знаю, как долго нам удастся пробыть здесь в безопасности.

— В безопасности?

— Нам нельзя тут оставаться. Они будут проверять всех, кто покинул Центр. — Она задумчиво нахмурилась. К ней нельзя, к тому же Бен собирался увезти Смита к Джубалу Хэршо. Но она не знакома с Хэршо, и не знает, где тот живет, — где-то в Поконосе, говорил Бен. Что ж, придется выяснить — больше ей деваться некуда.

— Почему ты несчастен, брат мой?

Джилл поглядела на Смита. Бедное дитя, и знать не знает, как плохи дела! Она попыталась взглянуть на происходящее его глазами и не смогла. Но она уяснила главное: он же не подозревает, что они бегут от… от чего? От полиции? От больничных властей? Что она натворила, какие законы нарушила? Выступила против власть имущих, против Боссов.

Как и что объяснять Человеку с Марса? Она и сама толком не понимала, что происходит. И есть ли на Марсе полиция? Иногда разговор со Смитом напоминал ей вопли в водосточную трубу.

Господи, а водосточные трубы-то на Марсе есть? И дождь?

— Неважно, — спокойно ответила она. — Делай, что я скажу, вот и все.

— Да.

Безграничное приятие — вечное «да». Джилл внезапно осознала, что, если она прикажет, Смит бросится из окна, — да, она была права: он без колебаний выпрыгнул бы с двадцатого этажа, наслаждаясь каждой секундой падения, и без удивления или негодования встретил бы кончину при падении. К тому же он не подозревает, что такое падение могло бы его убить: страх смерти не был ему знаком. Если брат по воде изберет Смита для такой непривычной кончины, он взлелеет ее и постарается грокнуть.

— Ладно, не можем же мы все время тут стоять, надо перекусить. Надо переодеть тебя и сматываться. Снимай все.

Она нашла в шкафу Бена подходящую одежду.

Так, костюм для путешествий, берет, рубашка, нижнее белье, башмаки. Смит запутался, как котенок в клубке пряжи, одна рука застряла в юбке, вокруг лица намоталась ткань: он не снял накидку перед тем, как попытаться снять платье.

— О Боже! — Джилл подбежала к нему, чтобы помочь.

Распутав одежду, она сняла ее и сунула в люк для мусора.

Потом заплатит уборщикам, а пока — не нужно, чтобы полиция сразу все обнаружила, мало ли что.

— Милый мой, прежде чем одеваться в чистое, надо бы тебе принять ванну. Тебя совсем запустили. Идем!

Джилл, будучи медсестрой, привыкла ко всевозможным и не всегда приятным запахам. Но опять же, будучи медсестрой, она фанатично верила в пользу мыла и воды. Похоже, этого больного никто не мыл. Смит, правда, не вонял, но все-таки неуловимо напоминал лошадь в жаркий день.

Он восторженно следил за тем, как она наполняет ванну. В палате К-12 была ванная, но Смит не знал, для чего она. Его обмывали прямо в постели, и то не слишком часто. Мешали его частые «отключения».

Джилл потрогала воду.

— Хороша, полезай.

Он изумленно уставился на нее.

— Поторопись! — прикрикнула она. — Лезь в воду.

В его лексиконе нашлись нужные слова, и он повиновался, дрожа от переживаний. Брат пожелал ему поместить все тело в живительную воду! Такой чести никогда ему не оказывали — насколько он знал, никому на Марсе такого не предлагали. Однако он уже понимал, что люди ближе знакомы с влагой жизни, чем марсиане… он уже принял сей факт, но еще не сумел его грокнуть.

Сначала одну дрожащую ногу, потом другую… он ухнул вниз, и вода накрыла его с головой.

— Эй! — завопила Джилл, выдернула его из воды и с ужасом обнаружила, что держит в руках труп. Господи, не мог же он утонуть, за такое короткое время — нет! Но она перепугалась и принялась трясти его.

— Смит, проснись, очнись!

Из далекого далека Смит услышал зов своего брата — и вернулся.

Остекленелые глаза ожили, сердцебиение ускорилось, он вновь начал дышать.

— С тобой все в порядке? — вскричала Джилл.

— Со мной в порядке. Я счастлив… брат мой.

— Ты меня напугал. Слушай, не ныряй больше, сядь — вот как сейчас.

— Да, брат мой. — Смит еще что-то добавил, но Джилл не разобрала гортанных слов, зачерпнул немного воды, словно бесценную драгоценность, поднес ее к губам. Коснулся жидкости, потом предложил Джилл глоток.

— Эй, не вздумай пить воду из ванной! Спасибо, не надо.

— Не пить?

Обида, совсем детская, была так велика, что Джилл растерялась. Она поколебалась, затем наклонилась и коснулась губами воды в его ладонях.

— Спасибо.

— Да не испытывай никогда жажду!

— Надеюсь, ты тоже никогда не будешь испытывать жажды. Достаточно. Если хочешь пить, я тебе принесу. А эту воду не пей.

Смит, казалось, остался доволен и уселся поудобнее. Джилл поняла, что он никогда еще не принимал ванну и не знал, что в ней делать.

Ну что ж, не так уж плохо, психи в бесплатном отделении куда хуже. Она его научит в свое время, а сейчас некогда.

На ней была обычная одежда для улицы. Блузка промокла, когда она выдергивала Смита после его погружения. Джилл сняла ее и повесила сушиться. Затем она осмотрела короткую юбку: хотя складки и закреплены и вода им не страшна, все равно нет смысла их разглаживать. Джилл пожала плечами и сняла юбку, оставшись в бюстгальтере и трусиках.

Смит таращился на нее с младенческим вниманием. Джилл с удивлением обнаружила, что краснеет. А уж она-то не считала себя ханжой. Внезапно ей вспомнилось, как она впервые отправилась на вечеринку обнаженной в пятнадцать лет. Но его младенческий взгляд мешал ей и она, вместо того чтобы поступить естественно и разумно, осталась в мокром белье.

Она постаралась скрыть свое смущение.

— Давай-ка поскребем твою шкуру!

Встав на колени возле ванны, она намылила его и принялась отмывать.

Вскоре Смит протянул руку и коснулся ее правой молочной железы.

Джилл отшатнулась:

— Эй, только без этого!

Смит отпрянул так, словно она дала ему пощечину.

— Нет? — спросил он трагически.

— Нет, — решительно повторила она, но, поглядев на его лицо, смягчилась:

— Все в порядке. Но ты меня отвлекаешь.

Спустив воду, Джилл обмыла его из душа. Пока она одевалась, он стоял под сушилкой; теплый воздух поразил его, и он задрожал. Она велела ему не бояться. Потом помогла ему выбраться из ванной.

— Ну вот, благоухаешь и чувствуешь себя наверняка лучше.

— Чувствую отлично.

— Хорошо. Теперь одеваться.

Она отвела его в спальню Бена. Но прежде чем ей удалось объяснить, показать или помочь ему надеть плавки, раздался мужской голос, напугавший ее чуть не до смерти.

— НЕМЕДЛЕННО ОТКРОЙТЕ!

Джилл уронила плавки. Неужели им известно, что здесь кто-то есть? Да, наверно, иначе они бы не заявились. Должно быть, ее выдал проклятый робот!

Отвечать? Или затаиться?

Вновь раздался рев. Шепнув Смиту: «Не двигайся!», она поспешила в гостиную.

— Кто там? — спросила она почти естественным голосом.

— Открывайте именем закона!

— Именем закона? Не дурите! Скажите, кто вы, или я вызову полицию.

— Мы и есть полиция! Вы — Джилл Бордмен?

— Я?! Я — Филлис О’Тул, я жду мистера Кэкстона. Вызываю полицию, вы посягаете на права личности.