Катана - Кирилл Васильевич Кудряшов

она играла ведущие роли, вот только разворачивающиеся сейчас события не были игрой…

— Четырнадцатый, я восьмой, — ожила, вдруг, рация, — Что происходит? Мы слышали крики.

— Мы тоже, восьмой…

— К черту позывные! — рявкнул кто-то по рации, присоединяясь к разговору, — Всем, кто сейчас в лесу, спасайтесь!

В темноте ребята переглянулись, не видя, но чувствуя взгляды друг друга. По коже пробежал неприятный холодок, а волосы на затылке поднялись дыбом.

— Что происходит?!

Где-то вдали громыхнул выстрел, за ним еще один.

— Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

— Они повсюду! — прохрипел по рации испуганный голос, — Похожи на людей, но не люди!

Снова выстрелы. И по рации, и где-то позади.

— Я ЖЕ ПОПАЛ В ТЕБЯ, УРОД!…

Говоривший не успел закончить фразу, прервав ее на середине. Приемник транслировал хрипящие и булькающие звуки, а затем пропали и они — видимо говорящий отпустил кнопку передачи.

— Они рядом! Спасайтесь! Бегите вперед!

Ольга огляделась вокруг, разглядев сквозь темноту окружавшие ее силуэты товарищей. Они ждали ее слов, ее команды. Все, разумеется, кроме охранников.

— Вперед! Бежим туда! — крикнула она, и первой сорвалась с места, но тут же налетела на массивную фигуру старшего охранника.

— Какого черта?! Куда ты помчалась?

— Нам нужно бежать, — выкрикнула она ему в лицо, сама не зная, почему так свято верит словам загадочного голоса, являвшегося, быть может, ее личной галлюцинацией.

— Какого черта?! — повторил он свой вопрос, — Мы не двинемся с этого места.

Совсем рядом раздался протяжный хриплый вой, а затем затрещал осинник, пропуская приближающуюся к ним человеческую фигуру.

— Стой! — крикнул охранник, беря его на мушку, — Ты кто такой?

Ответа не последовало. Человек приближался к ним, пошатываясь, словно пьяный.

— Стой, стрелять буду! — вместо ответа человек ринулся вперед, с поразительной легкостью для того, кто еще секунду назад не мог сделать и шага, не пошатнувшись, и издав леденящий душу вой вцепился руками в шею человека.

Прогремели два выстрела, взорвав лесную тишину, и нападавшего со страшной силой отбросило от охранника, потерявшего под его тяжестью равновесие. Больше молодой выстрелить не успел — еще одна фигура шагнула к нему из-за спины, вцепившись пальцами в его глаза. Выронив от боли пистолет он повалился на землю, заходясь в предсмертном крике.

— Бегите! — снова потребовал лес, и Ольга побежала, слыша, как за ней бегут ее товарищи. Сколько из них последовало ее примеру, — она не знала, и не хотела оглядываться, опасаясь увидеть преследующее ее чудовище.

«Похожи на людей, но не люди!»

Страх сковывал сердце, но придавал силу ногам.

«Похожи на людей, но не люди!»

«Они преследуют меня!»

«… не люди!»

Ольга бежала не оглядываясь, слыша за своей спиной крики и выстрелы.

* * *

Он хотел, было, бежать за ней — нет, не из чувства долга, не из-за того, что со слов Леса только они с Леной могли остановить растущее с каждой секундой зло, а просто потому, что негоже было оставлять одну перепуганную девушку в лесу, кишащем восставшими из могил мертвецами. Костя бросился ей вслед, не обращая внимания на предостережения деревьев, но тигр остановил его, просто преградив дорогу. «Я найду ее, — говорили его глаза, — Найду и верну!» И когда большая кошка исчезла в темноте бора, на душе у Кости затеплилась надежда что не все еще потеряно, что они действительно смогут победить, а когда лес поведал ему еще и о том, что они не одиноки, что где-то рядом спасается бегством от наступающих ей на пятки мертвецов, так же, как и они с Леной, наделенная необыкновенным даром видеть и чувствовать то, что не дано другим — в его глазах вновь загорелся привычный огонек.

Лес не мог освещать ему дорогу — на то, чтобы заставить деревья светиться уходило слишком много времени и сил, но Костины глаза и так уже достаточно привыкли к темноте, чтобы без труда обходить деревья (о том, чтобы не выколоть глаза случайной веткой не могло быть и речи — все ветви, сучья и корни уступали ему дорогу), а неожиданного нападения мертвых Костя не боялся, полностью положившись на нюх идущего рядом льва. Он шел, ведомый лесом, навстречу той, третьей, которой, как и ему, предстояла казавшаяся непосильной задача — заставить Многоликого вернуться в свою обитель, в лезвие согревающей сейчас его руку катаны. То тут, то там, а иногда и совсем рядом раздавались громкие, отчаянные крики, полные боли и ужаса, а иногда тишину леса разрывали и выстрелы, заставлявшие вздрагивать даже громадного льва, не привыкшего к таким звукам.

Костя усмехнулся, поглаживая львиную гриву, — дескать, не бойся, дружок, скоро это все закончится, — и почувствовал, как шерсть у него поднимается дыбом. Лев остановился, шумно втягивая воздух, а затем угрожающе заворчал, предупреждая о приближающейся опасности.

Он, в отличие ото льва, не почувствовал омерзительного запаха разложения, покуда мертвецы не подобрались к нему на расстояние в пару метров, но какое-то шестое чувство подсказало ему о том, что они где-то рядом. Деревья вновь замерцали зеленоватым светом, и Костя отчетливо увидел ИХ… Трое отдаленно напоминали людей — руки, ноги, лица, пусть и тронутые разложением, но четвертый представлял собой лишь наспех затянутые мясом кости, готовые рассыпаться в прах в любой момент.

Они двинулись к нему, вытянув перед собой руки, словно им не терпелось прижать его к себе, и издавая гортанное ворчание — нет уж, покорно благодарен — Костя отнюдь не горел желанием оказаться в этих объятиях, понимая, что они будут последними. Объятья смерти… В них нет ничего величественного, когда на твоей шее смыкаются костлявые пальцы уродливого и отвратительно пахнущего мертвеца. Костя занес катану над головой, приготовившись к нападению, и ждал, когда они подойдут ближе. Рукоять меча была теплой, и ее температура повышалась по мере того, как мертвецы подходили все ближе. Меч словно тоже чувствовал опасность, и готовился к бою.

Лев бросился на них первым, ударом лапы обращая в пыль самого костлявого. Двое мгновенно отреагировали на это, двинувшись к нему — в могучем звере было куда больше мяса и крови, нежели в человеке, но третий продолжал неуклюже шагать к Косте, шамкая беззубым ртом. Катана сверкнула словно молния, и описав широкую дугу отсекла смердящему чудовищу правую руку… Ни испуга, не крика боли! Он даже не взглянул на упавший на землю обрубок, и лишь пошатнувшись двинулся дальше. Новый взмах меча… Костя не знал, откуда в его моторной памяти появились навыки владения холодным оружием — катана разила противника сама, требуя от своего обладателя лишь желания убивать. Голова зомби покатилась по опавшей хвое,