Король должен умереть - Леонид Сиротин

Охотник встал, потирая онемевшие запястья. Два ствола смотрели ему в лицо, два упирались в спину. Генары, стоящие за высокой спинкой кресла Наместника, разглядывали Арктурианина немигающими черными глазами, лишенными белков. У них были одинаковые лица, лишенные признаков пола, безволосые, как у Сестер Аннун, головы, и серая кожа. Иглессы, давние союзники сенатора Ульфина, выращивали их в своем мире, Кардауте. В обход всех законов Империи, запрещавших клонирование и глубокое вмешательство в ДНК.

Клоны были сильнее, быстрее, намного опаснее обычного человека. Они обходились недешево, но стоили каждого потраченного на них империала. Их преданность покупателю была закодирована на уровне хромосом. Они были лишены голосовых связок, их мозг был защищен от мемоскопирования. Идеальные хранители жизни и тайн своего хозяина. По слухам, Наместник Градаука держал в своем особняке целую армию дрессированных кардаутских убийц. И не только их.

Информатор, продавший Арктурианину сведения о господине Ши, клялся, что Иглессы, прибегнув к запретным биотехнологиям Восьмой Династии, вывели идеальных ассасинов. Новую породу генаров, доппельгангеров, которые могли имитировать внешность любого человека и даже его генокод. По словам информатора, Ульфин немедленно заказал для себя дюжину образцов.

Арктурианин подмигнул клону, стоявшему справа. Тот предсказуемо не отреагировал. «Надеюсь, рассказы про доппельгангеров — просто болтовня, — подумал охотник. — С кардаутскими тварями хватало хлопот и без того, чтобы они могли кем-то притворяться».

— Подойди, — скомандовал патриций охотнику.

Арктурианин приблизился к столу, шаг в шаг сопровождаемый своими охранниками. Клоны отреагировали на его приближение едва заметным напряжением мышц. При малейшем признаке угрозы они атаковали бы охотника быстрее, чем ахернарские летающие кобры.

Наместник положил в середину стола крохотную черную бусину твердотельного носителя.

— Он настроен на твою биосигнатуру, — сообщил Ульфин каэр Градаук. — Держи носитель не дальше пяти шагов от себя, иначе он самоуничтожится. На нем все, что тебе необходимо знать.

Наместник перевел взгляд на золотой диск согнитского механического календаря.

— У тебя стандартная неделя, чтобы закончить дело. Не буду тратить время на угрозы. Если ты решишь сбежать или как-то иначе нарушить наш договор, я найду способ взыскать с тебя свои издержки. Теперь иди.

Охотник протянул руку, чтобы взять со стола бусину. Оба генара чуть-чуть поддались вперед. Наместник, наоборот, отклонился, глубже погружаясь в мягкую спинку кресла с гербом Градаука на подголовнике. Арктурианин только сейчас заметил дрожь воздуха вокруг обернутого в шелка тщедушного тела Ульфина. За маской надменности и презрения, которой Наместник прикрывался вместе с личной защитной аурой, прятался страх.

Охотник почувствовал смесь гордости и отвращения. Сосущее богатство и власть из Градаука ископаемое боялось за свою жизнь. Боялось его, Арктурианина, жалкий мусор с Периферии.

— Урок, который Арктурианину предстояло выучить на своем горьком опыте, — сказал голос короля в сознании скриптора. — Не стоит внушать страх сильным мира сего. Особенно если этот мир — Градаук, а его хозяин пережил уже двух Императоров и остался у власти.

Король немного помолчал и повторил с горечью, которую Ларк чувствовал, как свою.

— Особенно в этом случае.

Охотник небрежно кивнул патрицию «пэр» и направился к выходу из кабинета. Ему казалось, что маленький шарик носителя жжет ладонь, а взгляд Наместника спину.

У самого порога его заставил остановиться скрипучий голос Ульфина.

— Как ты уцелел там, у Беллерофонта? Этого нет ни в одном докладе, который мне предоставили мои агенты. Пилоты Иглессов отчитались, что «Звезда удачи» уничтожена. А потом вы с Эктором объявились на Мон-Сальват и хранили молчание все годы. Как?

«Торпеда с кинетической боевой частью взорвалась в кормовой проекции корабля за несколько секунд до Перехода. Вольфрамовые стержни прошили корпус. Убили навигатора. Убили связиста и медика, лежавших в капсулах. Капитану Эктору повредило скафандр микроскопическим осколком. Он чудом уцелел при разгерметизации кабины, хотя ему пришлось расстаться с правым легким и большей частью кожи.

Вторым чудом было то, что реактор и генераторы искривления не пострадали. Мы смогли уйти в гипер.

Я пришел в себя, когда корабль еще находился в Аннун. На Ддороге Ммертвых, как говорят суеверные космики. Я надел скафандр, выбрался из машинного отделения и отправился бродить по кораблю. Я думал, что умер и нахожусь где-то в загробном мире. Почему бы дому Рогатой Матери не выглядеть, как «Звезда удачи», пережившая торпедную атаку?

На мостике я нашел Эктора. Перед тем как потерять сознание, он успел заклеить скафандр, но все равно получил травмы от декомпрессии и глубокого обморожения. Я отнес его в медотсек и, действуя почти наугад, подключил к реанимационному модулю. Через час он пришел в себя и смог направлять мои действия по интеркому. Все это время мы летели в гипере, и я не имел ни малейшего понятия, что делать.

Капитан помог мне разобраться с консолью навигатора. Мы убедились, что наш погибший товарищ успел ввести маршрутные инструкции и координаты системы, до которой мы могли долететь на имеющихся запасах дейтерия. Пока мы находились в Аннун, Эктор боролся за свою жизнь, а я — за жизнь «Звезды». Латал все, что мог залатать. Помню, как гордился, что смог на живую нитку собрать установку регенерации воздуха и заправлять нам с капитаном баллоны скафандров. В отсеках корабля был вакуум, от системы жизнеобеспечения остались одни воспоминания.

Только годы спустя я понял, как малы были наши шансы. Без постоянной коррекции работы генераторов Шварцшильда мы могли остаться в Аннун навсегда. Или выйти из гипера за тысячу парсеков до цели с пустыми баками. Стать добычей прожорливой аномалии или компактной черной дыры, не обозначенной на галактических картах. Виной ли всему чутье капитана Эктора, сделавшее его легендой на многих мирах Периферии, или благосклонность Хозяйки, но мы уцелели.

Более того, система, выбранная погибшим навигатором практически наугад, оказалась обитаемой. Достаточно условно обитаемой — в ней был имперский аванпост, с которого мы смогли передать сигнал бедствия сыну капитана, Каю. Надо было видеть его лицо, когда он прилетел нас спасать. Иглессы поспешили объявить Эктора Кинира мертвецом и выплатили предателю награду. Судьба и Аннун распорядились в тот раз иначе.

Они забрали своего любимца восемь лет спустя из маленького домика, затерянного в лесах его родины, Мон-Сальват. Он долго и тяжело болел перед смертью, но мы не успели попрощаться. И я не смог прилететь к нему на похороны. Один раз побывал на его могиле, всего раз. За месяц до того, как оказаться на Градауке.

На могильном камне написано: “Улыбнись. Тебе повезло жить”. Очень в духе Эктора Кинира, лучшего капитана, лучшего человека в обитаемом космосе».

— Мне повезло, — коротко ответил Арктурианин и вышел из кабинета Наместника.