Король должен умереть - Леонид Сиротин

без особых усилий — веса в ней было немного — перевернул на живот. Просунул руку, приподнимая бедра девушки вверх, потянул ее на себя, размышляя, не получит ли он сейчас пяткой между ног.

— На корме, говоришь, — пробормотала Гвин и резко сама подалась назад, пустила его в себя. Зашипела, как кошка, царапая койку короткими ногтями.

Чуть позже, когда она засыпала у него на груди, охотник услышал:

— Как ты там сказал тебя зовут, долговязый?

Он повторил свое имя и добавил:

— Все называют Арктурианин.

— Язык сломаешь, пока выговоришь, — прошептала Гвин. — Буду звать тебя Арт.

Закрывая глаза, он повторил несколько раз себе под нос. Арт. Арт. Арт и Гвин. Что же, неплохо.

Арт и Гвин. Они снова были вместе, в номере пятизвездочного отеля «Корона». Арт такой не смог бы себе позволить даже в лучшие времена, но у ганзерки водились деньги. Как понял Арт, ее клан был в Союзе не из последних. «Хочу тебя побаловать», — сказала Гвин, и охотник, поломавшись для вида, согласился. Вспоминая черепашье лицо Наместника Ульфина, как никогда хотелось радоваться жизни.

Сначала они бурно отпраздновали возвращение охотника из камеры смертников. «Я ничуть не волновалась, знала, что ты выкрутишься», — заявила ганзерка. Потом ссорились по поводу отлета Арта и мирились, и ссорились опять. Теперь Гвин курила вейп, а он ждал, пока девушка немного остынет и сможет выслушать его предложение.

Когда момент был признан подходящим, Арт подполз к Гвин на четвереньках. Императорских размеров плавающая кровать мягко пружинила под охотником. Он сел сзади девушки, скрестив ноги, и осторожно положил ладонь между острыми лопатками. Гвин протестующе дернула плечом.

— Эй там, на орбите, — тихо позвал Арт. — Запрашиваю связь.

Гвин глубоко затянулась, выдохнула пар через ноздри. Запахло детством, унижением и страхом, полузабытыми ненавистными ароматами пластикового дома на Тиндаголе. Арт тряхнул головой, прогоняя воспоминания, и сказал, поглаживая напряженную спину ладонью:

— Я лечу на Пустошь.

Мышцы под его рукой слегка расслабились. Все еще не поворачивая головы, Гвин спросила сквозь зубы:

— И что ты там забыл в этой ччерковой дыре?

— Не я. Наместник Ульфин каэр Градаук. Меня освободили, потому что я взял его контракт.

— Ну и дурак, раз взял, — прокомментировала девушка, косясь на охотника. — О старом Наместнике говорят, что тот, кто ему положит палец в рот, останется без руки. А еще скорее всего без денег, корабля и головы.

— Без головы меня собирались оставить в любом случае, — Арт поморщился, вспоминая, как выглядит казнь эрг-гильотиной, принятая на Градауке. — А так хоть какой-то шанс.

— Так и лети себе за своим шансом, — буркнула Гвин. — Мне-то что?

— Я хочу, чтобы ты тоже полетела.

Вот теперь он удостоился полноценного удивленного взгляда. Зрачки Гвин были расширены от наркотика — зрелище такое же неприятное для него, как и запах. Но Арт не отвел глаза.

— Полетела с тобой? — уточнила ганзерка. — На Пустошь?

— На Пустошь. Но не со мной. А для меня. Я отправлюсь туда пассажиром на титане Сестер, улетающем с Нериды. До Нериды мы летим вместе на твоем «Штальфогеле». На нем ты совершишь Переход следом за титаном и будешь ждать моего сигнала в системе Пустоши. Я тебя нанимаю.

— На-ни-маешь, — издевательски протянула Гвин. — На какие-такие шиши? Ты же рассказывал, что голый, как вателинский садовник. Все до последнего империала потратил на встречу со своим любезным господином Ши. Врал, небось, трухой кормил бедную ганзерскую простушку? Или тебе господин Наместник, кроме свободы, выписал жирный аванс? Не похоже на него.

— Не выписал, — мрачно возразил Арт. — И не врал. Я продам корабль. Все равно у него дюзы текут и компенсатор совсем дохлый.

— Твой «Грач» мне даже Переход в одну сторону не покроет, — махнула рукой Гвин. — Так что, дорогой мой охотник, кончай мне здесь изображать альтаирского магната. Рассказывай, что у тебя за дело на Пустоши. А я сама решу, помогать тебе или кинуть за бортом, как ты, говоря по правде, заслуживаешь.

Арт задумчиво посмотрел на лежавшую на полу подушку. В нем боролись два человека. Первый требовал подсунуть подушку под худые бедра подруги и превратить поток ее дерзостей в стоны и крики. Второй умолял накрыть подушкой голову ганзерки и держать ее так какое-то время. Просто чтобы замолчала.

Внутренне гордясь своей выдержкой, Арктурианин встал с кровати. Достал из потайного кармана куртки бусину носителя и вставил ее в приемник на столе у затемненного окна.

Над столом вспыхнуло прозрачное дрожащее гаптическое меню. Движением руки охотник выбрал нужные папку и файл, включил его содержимое в режим воспроизведения. Перед Артом и Гвин повисло трехмерное вращающееся изображение рослого крепкого мужчины лет тридцати или моложе. Одет он был как типичный боец Восстания — в темно-зеленую форму с треугольным шевроном на рукаве и черный берет с серебряной головой ворона.

Шевельнув пальцами, Арктурианин приблизил изображение. Теперь они с Гвин разглядывали лицо мужчины. Вполне привлекательное, несмотря на суровость, затаившее улыбку в уголках рта и глаз.

— Красавчик, — не замедлила откомментировать девушка, чем вызвала у Арта неожиданный укол ревности в животе. — Только бородка эта козлиная все портит. Кем он себя возомнил? Регентом Пависом? Поедателем женских сердец за завтраком?

— Регенту Павису в этом году исполняется четыреста шестьдесят лет, — заметил охотник. — Вместо сердец он, надо понимать, теперь глотает омолаживающую сыворотку Иглессов утром, днем и вечером. Не надо, девочка моя, думать, что в сериале «Страсть в Стеклянном дворце» всё правда. Там и молодой Император — красавец, лучший фехтовальщик столицы и мудрый не по годам политик. День и ночь радеющий о благе своих граждан.

Арт скривился от отвращения.

— На деле это безвольная игрушка Канторов, — он как будто выплюнул имя ненавистного Дома. — Выродок давно выдохшейся Династии. Всё, что ему интересно, так это гладиаторские бои и чемпионы арены, которых он принимает в своей спальне. Вот такие у нас во Дворце страсти.

— Ого, сколько злобы, — удивилась Гвин. — Да ты, милый мой, с такими взглядами сам не сегодня завтра запишешься в Вороны. А что, тебе зеленый пойдет.

— Мне с Катраэтом не по пути, — отрезал Арт. — Что не мешает мне понимать… ладно. Отвлеклись. Давай вернемся к нашему другу.

— Давай, — охотно согласилась девушка и сделала глубокую затяжку. — А то у меня от разговоров о политике сразу помехи по всем диапазонам.

— Совсем без политики не получится. Нашего друга, а точнее, друга пэра Ульфина зовут Ланс каэр Бофор. Он сын имперского Наместника Бана, казненного по ложному доносу двадцать лет назад. После его смерти Канторы оккупировали Бофор и присоединили систему к своему Домену. Ланс стал изгоем