Ласточкин крик - Ахмет Умит

больше грусти. Сложно было понять, то ли она жалеет Зекаи, то ли ее пугают перспективы Али, ее жених тоже работал в полиции; больше того – он был по-настоящему увлеченным своим делом. В таком случае, насколько разумным было вообще выходить за него замуж, заводить детей? А возможно, Зейнеп переживала, что и сама может уподобиться Зекаи: утратить адекватность, гоняясь за убийцами.

Я попробовал успокоить ее, сомневаясь в собственной искренности, ведь и во мне было много от Зекаи.

– Честно сказать, я не знаю, Зейнеп. Но все же это не самый плохой подход. Куда лучше, чем у многих наших коллег, которые делают свою работу, просто чтобы от них отстали. Люди, которые увлечены, которые всей душой верят в то, чем занимаются, делают этот мир лучше. И Зекаи такой. Но не волнуйся, он в итоге поймет, что нет смысла с нами соревноваться. Придет и все нам расскажет.

10

Нет у них ни души, ни совести. Это подонки, одержимые собственными страстями

Акиф жил в Эюпе [20], на цокольном этаже старого кирпичного дома. Дом давно уже отслужил свой срок, и ему не помог бы даже хороший ремонт. Улица была вымощена белым камнем, солнце, отражавшееся в нем, слепило глаза. За рассохшейся деревянной дверью нас встретил устоявшийся запах плесени, знакомый каждому, кто жил в Стамбуле в прибрежных районах. Но черт с ним, с запахом, зато после адской жары мы наконец-то оказались в прохладе.

В глазах Зейнеп, когда мы зашли в подъезд, появился интерес – видимо, ей не часто приходилось бывать в таких местах. На стенах не было ни следа побелки или краски – только надписи, сделанные хулиганами. Стоило нам ступить на истертые ступеньки, как снизу донесся голос, заставивший нас вздрогнуть. Согласно ориентировке, в цоколе была только одна квартира, в которой жил Акиф Сойкыран, один. Зейнеп с недоумением посмотрела на меня, а я потянулся к оружию и продолжил спускаться. Добравшись до двери, мы замерли: она была приоткрыта. Держа руку на кобуре, я толкнул створку.

– Ну и что же это такое? – вновь раздался голос. – Почему в рамах ничего нет? Что он хотел этим сказать?

Мы проскользнули в коридорчик, но человек, видимо, услышал скрип половиц и замолчал.

Мы столкнулись у дверей в гостиную.

– Господин главный комиссар! – радостно завопил вышедший нам навстречу полицейский. – Господин главный комиссар, вы ли это?

Передо мной был Косой Мюнир собственной персоной. Тот самый, который когда-то помог мне со слежкой за Акифом Сойкыраном. Тогда Мюнир был еще на младших должностях, а теперь дослужился до звания комиссара. В его слегка раскосых глазах играли радостные огоньки.

– Ты что здесь делаешь? – спросил я вместо приветствия.

– За педофилом охочусь, что ж еще… – Тут он разглядел Зейнеп и застыл – девушка полностью завладела его вниманием. Чтобы привести его в чувство, я спросил:

– Эй, ты в курсе, что Акиф Сойкыран мертв?

Красота моей подчиненной настолько поразила Мюнира, что он даже не заметил моего ироничного тона, но все же соизволил отреагировать:

– Да в курсе я, в курсе… Поэтому и здесь. – Ему явно с трудом удавалось переключиться. – Только вы не подумайте, господин старший инспектор, что я хочу как-то помешать вашему расследованию. Мы просто пытаемся защищать детишек от таких мерзавцев, как Акиф. Поэтому продолжаем разрабатывать их и после смерти. Выясняем, с кем они дружили, какие сайты посещали, есть ли связи с другими извращенцами.

Он перевел раскосые глаза на мою подчиненную.

– А вы, значит, тоже по его следам сюда пришли… Как у вас там вообще, какие-нибудь улики обнаружили?

– Ты к кому сейчас обращаешься? – Прозвучало грубо, но так было надо, чтобы хоть немного охладить пыл этого сердцееда.

– А? Вы что-то сказали, господин главный комиссар?

– Ты кому сейчас вопрос задавал, Мюнир? У тебя один глаз на меня смотрит, другой на Зейнеп, не боишься, что глаза совсем разойдутся?

Зейнеп с трудом удержалась от смеха, а заросший трехдневной щетиной Мюнир покраснел.

– Прошу прощения, господин комиссар, – промямлил он. – Ваша спутница такая симпатичная, что я… э-м-м… немного растерялся…

– Моя спутница вообще-то очень хороший криминалист и моя правая рука. И молодой человек у нее есть… Ты ведь знаешь Али?

Я оглянулся на Зейнеп – девушка слегка нахмурила брови и спрятала глаза. Мои слова ее огорчили – вероятно, она посчитала, что я лезу не в свое дело, вступаясь за нее.

– Ну ладно, Мюнир, давай перейдем к делу, – смягчил я тон. – Акиф Сойкыран… У вас в отделении есть досье на него?

Моего коллегу обрадовала перемена темы.

– Конечно, есть, – выдохнул он. – К тому же очень подробное.

Дальше последовала небольшая заминка.

– Вы же помните, этот человек приставал к вашей дочке…

Я грустно покачал головой:

– Да, помню, Мюнир. К сожалению, я очень хорошо все это помню.

– Да и не может человек такое забыть! – рассерженно произнес он. – Да, господин комиссар, в жизни часто встречаются подонки, но педофилы, конечно, хуже всех. Мертвы они или нет, об их грязных делишках нам забывать нельзя. После того как эта скотина Акиф вышел из тюрьмы, мы взяли его под наблюдение. Не было никакого официального приказа по этому поводу, но педофилов мы просто так не оставляем без внимания. Следим за ними, контролируем каждое их движение. Узнаём, где они работают, где живут. Общаемся с их руководителями, соседями по району, интересуемся, не замечали ли они чего-то странного. По нашим данным, за Акифом последние два года никаких грешков не водилось. Ну или нам просто не удалось засечь. Скорее всего, его прикончили за прошлые преступления. А у убийцы, видимо, есть список с именами педофилов.

Мюнир довольно хорошо разбирался в теме, и мне захотелось узнать его мнение.

– На месте преступления мы нашли куклу. Очень похожую на ту, что Акиф когда-то подарил моей дочке. Глаза жертвы были завязаны красной тряпкой, а правое ухо…

Мюнир не дал мне закончить.

– Слепой Кот? – пророкотал он. – Выходит, Слепой Кот вернулся…

Он запнулся и внимательно посмотрел на меня.

– А вы как-то связаны с этим? Это что, вызов какой-то?

Я не ответил, и он с восторгом произнес:

– Ого, а Слепой-то Кот вышел на новый уровень. Он и лично вам бросает вызов, и всей нашей службе.

Я совершенно так не думал. У Слепого Кота не было никакого мотива вовлекать меня в свою странную игру. Но я понял, что у Мюнира есть еще какая-то информация о серийном убийце.

– Расскажи-ка немного о Слепом Коте.

Мюнир