Врата Лимбрета - Робин Хобб

великую работу. Это может быть изделия из металла или работа в камне. Возможно, это создание песен о далеких местах, которых Лимбрет никогда не видел. Их работа доставляет радость Лимбрету. Но те, кто прикасается к Драгоценностям Лимбрета, никогда не возвращаются по эту сторону Врат.

Вандиен потряс головой, словно прочищая уши от воды. Он взял пустой кубок из-под Элис, а затем со стуком поставил его обратно на стол. Его разум был достаточно затуманен. Он послушал, а теперь нужно было действовать.

Внезапный порыв прохладного ночного воздуха ворвался в таверну. Вандиен с благодарностью повернул щиплющие глаза в поисках источника долгожданного сквозняка. Дверь была открыта, и в ней стояла женщина, держась за створки. Ее глаза светились бледно-серым, а зеленое одеяние облегало ее, как туман на утреннем склоне.

- Мама! - мальчик рухнул под стол и юркнул мимо высоких ботинок Вандиена. Он зарылся в длинные юбки матери.

Вандиен оттолкнулся от стола, бросив несколько монет в качестве оплаты. Если женщина была здесь, значит, Ки прошла. Его сердце заколотилось, а голова закружилась, когда он слишком быстро встал. Когда он пришел в себя, женщины и мальчика уже не было. Он доковылял до двери и остановился там, опираясь на ее занозистую раму. Улицы были темными и пустыми. Его чуткий слух уловил звук легких и торопливых шагов.

- Подожди, женщина! - крикнул он в ночь. - Я должен поговорить с тобой! - Топот ног замер, затем возобновился быстрее. Вандиен выругался про себя. Он слегка споткнулся на пороге, а затем последовал за ними.

Тьма накрыла его своей рукой. Густая уличная пыль заглушила звук их удаляющихся шагов. Вандиен поспешил за ними, неловко ступая на одну из ног. Однажды он поскользнулся в свежих помоях, размахивая руками для равновесия. Он побежал дальше, его собственные стучащие сапоги заглушали звуки, на которые он пытался ориентироваться. Перед ним открылся перекресток, и он остановился. Дурацкая затея. Он заблудится в городе и никогда не найдет эти необычные Врата Лимбрета. Оставалось только вернуться в таверну, взять свою лошадь и быстро объехать стены. Но затем он услышал голос мальчика, ворчливо повышенный. Кто-то сурово шикнул на него. Вандиен мягко повернулся на звуки.

Это был бедный район Джоджорума, дома из глинобитного кирпича стояли на развалившихся фундаментах старых, более благородных зданий. Жилища поменьше готовы были рухнуть, а узкие переулки между ними были завалены мусором. Затуманенный мозг Вандиена прояснился, и в нем вновь появилась настороженность. Это было бы прекрасное место для засады. Послышался шелест ткани, и Вандиен повернулся на звук.

- Это всего лишь человек из таверны, мама, - мать и сын вышли из тени, в которой прятались.

Плечи Вандиена опустились, и он коротко вздохнул, когда его руки разжались.

- Верно, - тихо сказал он. - Это всего лишь человек из таверны.

У женщины был тихий голос, подобный ветру над лугом.

- Мой сын сказал мне, что вы были добры к нему, сэр. Кажется, это была первая любезность, оказанная ему по доброй воле с тех пор, как он так глупо покинул мой дом. Я не хотела оставлять вас без благодарности. Но мое время уходит. Я должна вернуться к Вратам до того, как появится ваш свет.

Вандиен взял мальчика за руку.

- Тогда у нас одно задание. Я тоже должен пройти через эти Врата сегодня вечером. Поскольку я не знаю дороги, не могли бы вы проводить меня туда? И я бы спросил, что, возможно, грубо, как ребенок такого возраста, как этот, может работать один в такой таверне.

Светлое платье матери расплывалось перед Вандиеном, когда он шел за ней по узкой улочке.

- Чесс - своенравный мальчик. Он не из тех, кто сидит дома у моих ног, пока я занимаюсь домашними делами и обрабатываю землю. Он всегда у ручья, или на деревьях на склоне холма, или слоняется без дела по дороге Лимбрета. Я не волновалась, когда он опаздывал к нашей трапезе. Я заготовила для него нагоняй. Но пришло время второго ужина, а он не пришел, я пошла искать его. Сосед сказал мне, что видел, как Чесс разговаривал с Хранителем у Врат. Хранители - лживые, лишенные чести создания. Я знала, что он не принесет Чессу ничего хорошего. Я поспешила к новым Вратам. Но еще до того, как я добралась до Врат, я увидела незнакомку, идущую по дороге, одетую как пришелец из этого мира. Я знала, что она не могла войти, пока кто-нибудь не вышел. “Куда ты идешь?” - спросила я ее. Она холодно посмотрела на меня и ничего не ответила, проезжая мимо на своем черном звере. Тогда я поняла, что она пришла, чтобы украсть Драгоценности Лимбрета. Я поспешила к Вратам. Но время прошло, и Врата вели к горячему смертельному свету. Слишком поздно было проходить, даже если бы нашелся тот, кто бы захотел поменяться со мной местами. Хранитель поклялся, что никогда не видел моего ребенка. Я знала, что он солгал. Он стоял в безопасности за своими Вратами и лгал мне.

- Я бродила у Врат и ждала. Однажды пришел Чесс, но мы не смогли пройти. Так что мне пришлось ждать. До тех пор, когда женщина прогнала животных и фургон через Врата, и Хранитель пропустил меня, чтобы уравновесить ее. Наши шансы вернуться на свою сторону невелики. Но я вернула себе Чесса. С чем бы мы ни столкнулись, теперь мы столкнемся с этим вместе.

- Она ушла без меня, - глухо пробормотал Вандиен. Его измученный разум не мог осознать весь смысл ее слов. - Во что ее заманили?

- Она казалась совсем не такой, как другие, кто прошел через них, - посочувствовала женщина. - И все же я боюсь, что Драгоценности все равно захватят ее. Жаль. Казалось, ее сердце лежит в этом мире. И все же она ушла по дороге, ведущей в один конец, не оглянувшись, такая же дура, как и все остальные. И все же я не буду плохо отзываться о том, кто пропустил меня к моему Чессу.

- А я буду, - проворчал Вандиен. - Она безрассудно выбирает себе спутников и прислушивается к глупым советам. В ее действиях больше спешки, чем здравого смысла.

Темные улицы были обманчивы в своих поворотах. Вандиен не был уверен, темнота или Элис делают его путь таким сложным. Хромая нога не помогала. Мать и сын шли впереди него, ее светлые одежды и волосы плыли перед ним