В эпицентре бури - Патрик Кордингли

и уже приземлился в международном аэропорту. Сейчас он направлялся в порт. Разъяренный адмирал Бадар вернулся в машину, захлопнул дверцу и крикнул своему водителю, чтобы тот отвез его в международный аэропорт, где он встретится с маршалом авиации перед отъездом.

Визит сэра Дэвида Крейга прошел успешно. Инструктаж прошел гладко; наш полет к шотландским гвардейским драгунам произвел впечатление. В пустыне нас встретил Марк Равнкилде, датчанин по происхождению и один из командиров эскадронов шотландских гвардейских драгун. Он и его команда тренировались в полных костюмах РХБЗ, включая противогазы. Хорошее впечатление, произведенное по прибытии, немного испортилось, когда Марк снял противогаз, показав бороду. Бедняга страдал от какой-то болезни, из-за которой он не мог бриться.

После короткого перерыва, вызванного прессой, мы доставили сэра Дэвида Крейга обратно на аэродром. Обменявшись несколькими любезностями на летном поле, мы помахали ему на прощание. Когда я возвращался к машине, поздравляя личный состав с успешным, как мне казалось, утром, я резко остановился. Я совершенно забыл об адмирале. К сожалению, он не забыл о нас.

Покидая взлетно-посадочную полосу, я заметил большой темно-синий "мерседес", ожидавший меня прямо у ворот летного поля. Сначала мне и в голову не пришло, что это и есть пропавший адмирал. Когда мы проезжали через ворота, я увидел, как к нам подъехала белая машина поменьше, и несколько офицеров военно-морских сил Саудовской Аравии начали кричать друг на друга. Затем стало все ясно.

Это было потенциально серьезно. Адмирал был в аэропорту, но нам не удалось его увидеть, и, что более важно, он не встретился с начальником штаба обороны. Если он отнесется к этому как к оскорблению, это может вызвать проблемы. Мы поняли, что от вопросов чести в Саудовской Аравии не следует отмахиваться так легко, поэтому я сразу же направился к ним, чтобы принести искренние извинения и попытаться смягчить возможный дипломатический инцидент. Когда я приблизился, огромный "Мерседес" умчался, оставив только белую машину, полную возмущенных морских офицеров. К счастью, капитан 1-го ранга военно-морских сил Саудовской Аравии прекрасно говорил по-английски. Я предложил немедленно отправиться на военно-морскую базу, представиться адмиралу и принести свои извинения от имени сэра Дэвида Крейга. Капитан счел это хорошей идеей и согласился отвести нас туда.

База находилась настолько далеко от аэродрома и порта, насколько это было возможно, но при этом оставалась в Аль-Джубайле. Даже следуя за белой машиной, которую, как я мог предположить, вел Аллах, нам потребовалось больше часа, чтобы добраться туда.

Огромная арка, ведущая на базу, была расположена в стороне от дороги, ведущей в Дахран. Штаб-квартира, как и любое правительственное здание в Саудовской Аравии, была безукоризненно ухожена. Лужайки перед зданием, которые, очевидно, постоянно поливались, были роскошно зелеными. Мы на своей "Тойоте" последовали за машиной капитана и проехали под аркой, на верхушке которой развевался огромный саудовский флаг. Примерно в двухстах ярдах с левой стороны мы остановились перед белым двухэтажным зданием с плоской крышей.

Затем капитан проводил меня в приемную адмирала. За большим письменным столом сидел еще более старший офицер. Несмотря на кондиционер, он вытирал лоб шелковым платком. После приглушенного обмена репликами меня попросили подождать, пока они пройдут через другую дверь, которая, как я предположил, была кабинетом адмирала. Хотя дверь была закрыта, я слышал громкие голоса. Через несколько минут меня впустили.

Это был, вероятно, один из самых шикарных офисов, в которых я когда-либо бывал. Вдоль стен стояли белые кожаные кресла, над которыми, почти скрывая убранство, висели таблички и фотографии побывавших с визитом высокопоставленных лиц и кораблей, а также различные сертификаты и награды. В центре комнаты стояли три белых кожаных кресла и стол со стеклянной столешницей. В дальнем углу стоял письменный стол красного дерева не менее восьми футов в поперечнике. За ним сидел адмирал.

Я прошел по ковру и отдал ему честь. Невысокий мужчина, ростом примерно пять футов шесть дюймов, он был одет в летнюю саудовскую форму — светлую рубашку цвета хаки с бейджиком с именем и несколькими рядами орденских планок и брюки с тонким плетеным поясом. На его плечах красовались роскошные золотые эполеты контр-адмирала.

Он очень хорошо говорил по-английски, с легким американским акцентом. Мы сели, и мне предложили чашечку кофе, всего одну, что я воспринял как упрек. Он был невероятно обаятелен. В типичной саудовской манере мы немного поболтали, прежде чем перейти к делу. Я извинился, как мог, за наше неподобающее поведение и пообещал, что, если сэр Дэвид Крейг снова посетит нас, я сделаю все возможное, чтобы они встретились.

Он воспринял все это спокойно, заверил меня, что не испытывает никаких неприязненных чувств, и примерно через двадцать минут я ушел. Неожиданно я почувствовал, что приобрел хорошего друга, который может быть нам очень полезен. Я надеялся, что он чувствует то же самое.

Тогда я еще не понимал, как быстро мне стала нужна эта дружба.

Глава 4. Вторник, 30 октября — вторник, 6 ноября 1990 года

Было пролито немного слез, когда боевые части бригады, наконец, покинули Аль-Джубайль. Однообразие и ужасные условия вскоре были забыты. Саудовцы выделили нам для тренировок огромный участок пустыни. Аль-Фадили, как называлась эта местность, была бесплодной — миля за милей тянулись песчаные дюны, прерываемые лишь маленькими, похожими на утесник колючими кустиками высотой в пару футов. На самом деле в то время года это были лучшие места для выпаса верблюдов, и по всей округе паслись сотни верблюдов в стадах. Стаду разрешается бродить, иногда на расстояние до ста миль, и лишь изредка его собирают вместе, чтобы проверить или подоить. Арабы пьют молоко либо свежим и теплым, либо дают ему немного свернуться, как йогурту. В любом другом состоянии это, как я убедился на свой страх и риск, эффективное слабительное.

Нас проинформировали, что в Саудовской Аравии нет диких верблюдов, поэтому, если мы раним одного из них — когда, по необъяснимой причине, только владелец мог бы избавить его от страданий — нам пришлось бы выплатить компенсацию. Средний верблюд стоил около 1000 фунтов стерлингов, но мы предположили, что скаковой верблюд, которым, по мнению солдат, он должен был стать, мог стоить в десять раз дороже. Мы установили строгие правила относительно того, что делать, если верблюды забредут на территорию, как только получим разрешение на стрельбу. Если это было стадо, то стрельба должна была быть немедленно прекращена, и стадо нужно было убрать. Если бы были замечены отдельные верблюды, то стрельба могла бы продолжаться, но солдаты должны были проявлять крайнюю