Сирийский рубеж 3 (СИ) - Дорин Михаил

Вопросов ни у кого не возникло. Дальше всё пошло быстрее. Командирам самолётных эскадрилий «раздали» цели, довели маршруты и порядок работы в районе нанесения ударов.

Довели также и порядок работы с Як-44 и самолётами-прикрытия. Следом пришла очередь довести порядок ПСО.

— А порядок ПСО, доложит у нас… — посмотрел Бунтов на Батырова, готовясь на него перекинуть эту обязанность.

Ай да молодец, товарищ командир смешанного полка! От такого финта даже Батыров обалдел. А Тобольский и вовсе прикрыл глаза.

— Доложит майор Клюковкин, — переадресовал на меня Бунтов, когда Димон стрельнул в мою сторону глазами.

Вот так и тащи потом этих академиков по всем горам Афгана! А они даже доложить нормально не могут.

— Хм, интересно, — сказал я.

— Товарищ майор, вы будете докладывать или нет? — наехал на меня Каргин.

— Во-первых, порядок ПСО доводит обычно начальник поисково-спасательной службы. Во-вторых, я вообще не принимаю участия в вылетах. Если нужно моё мнение по порядку ПСО, я готов его высказать.

— Высказывайте, — показал на карту Виктор Викторович.

Я подошёл ближе и показал зоны, где следовало бы разместить экипажи ПСС.

— Расчётное время выхода в зону дежурства для этих вертолётов — за 10 минут до подлёта ударных групп. Однако без прикрытия экипаж ПСО рекомендую не отправлять. Хребет Джебель-Ансария скрывает ещё много отрядов боевиков.

— Почему мы их ещё не уничтожили там? — спросил Каргин.

— Не могу знать. Наверное, в сирийской армии думают, что они оттуда как-нибудь сами уйдут, — ответил я.

Каргин посмотрел на меня и улыбнулся.

— Хорошо. Сан Саныч, я полагаю? — протянул он мне руку.

— Так точно, Виктор Викторович, — ответил я, пожимая её в ответ.

— Мы с вами завтра будем наверху, — показал Каргин на потолок.

Тем самым полковник намекнул, что завтра будет находиться рядом с руководителем полётами. Там, если честно, связь лучше.

— То есть, вы, я и группа руководства полётами.

— Именно. Будете мне помогать в деле организации управления армейской авиацией. Командир полка мне вас рекомендовал, как знающего, опытного и ответственного офицера.

Я аж чуть не покраснел. А вот Батыров, козёл, еле сдержал улыбку. Наверняка не верит, в то что я именно такой — знающий, опытный, ответственный.

— Будем работать, Виктор Викторович, — ответил я.

— Будем. Всем спасибо! Отдыхаем, — объявил Каргин и, в сопровождении, Бунтова пошёл на выход.

А вот сейчас Виктор Викторович мне уже нравится.

— Чуть не забыл. Сан Саныч, а что у вас за история с УАЗиком в Соколовке случилась? Расскажете? — остановился Каргин перед дверью.

Тут уже Батыров не выдержал и заржал. Не смог сдержаться и Тобольский. Ох уж этот УАЗик! До сих пор по всем войскам легенды слагают.

— Разрешите завтра. Заодно и подготовлюсь, чтоб более подробно всё рассказать, — ответил я с иронией в голосе.

— Хорошо. Всем доброй ночи, — сказал Виктор Викторович и вышел вместе с Бунтовым.

Перед сном я предъявил Батырову не только за смех, но и за «стрелки» в мою сторону по поводу ПСО. Конечно же, мы отошли с ним в сторону, чтобы я не нарушал субординацию.

— Димон, это что было на совещании? Ты в ПСО не волокёшь?

— Саня, давай не возбухай. Это для твоего же блага, — ответил Батыров.

— Для моего же блага, я должен быть уже в Торске в моей уютной служебной однушке и пить чай с Антониной Белецкой. Ну ладно! Чай мы бы сейчас не пили, а занимались несколько другим делом.

— Скоро будешь. Надо просто, чтоб ты был здесь.

— Кому надо⁈ Тебе⁈ — возмутился я.

Батыров выдохнул и достал сигарету. Похоже он что-то знает о настоящей причине моего пребывания здесь после госпиталя.

— Так, не тяни кота за Фаберже. Быстро говори.

— Ну это я попросил Бунтова. Точнее настоял, чтобы тебя оставили, — сказал Батыров.

— И зачем? Только не говори, чтоб было тебе спокойнее. Мол Тобольский в воздухе, а я тут, на земле, — возмутился я.

— Всё так и есть. Олег Игоревич опытный, но я доверяю только тебе…

Ой, ерунда ерундовая! Бред сивой кобылы!

— Ты мог бы мне лично сам это сказать, товарищ подполковник. Мол, Саня, брат, на пару дней задержись. Но нет же! Ты, как обосранный заяц, решил зайти издалека. Красавчик! — показал я Батырову большой палец.

— Правда⁈ — удивился Димон.

— Нет. Пошли операцию будем разрабатывать. Завтра работы много.

Утром подъём был ранний. Лётный состав уже с первыми лучами солнца был готов к запуску. Техники быстро подготовили самолёты и вертолёты.

В это время я уже был на КДП рядом с руководителем полётами.

— О! Здаров! — поприветствовал меня Володя Шохин — бессменный руководитель полётами в Хмеймиме.

— Привет! Готовы? — спросил я, заметив как Владимир разложил план вылетов на сегодня перед собой.

— А то! Не каждый день турку даём просраться, — посмеялся Шохин и встал со своего места.

В зале управления уже стояли индикаторы системы ВИСП-75, с помощью которых группа руководства управляла полётами. Пока что всё было тихо. Запуск дали только для Як-44 и его прикрытия.

Пока я смотрел на стоянку, кто-то докладывал и вызывал Шохина через аппараты громкоговорящей связи. Но он даже не дёрнулся.

— Владимирович, а ты ответить не хочешь пожарной машине? — спросил я.

— Саня, у меня правило. Я ни одну смену не начинаю, пока не налью себе чай или кофе, — ответил он, наливая кипяток в кружку.

Тут на КДП появился и Каргин. Поздоровавшись со всеми, он снял куртку и сверился со временем на больших часах.

— Время контролируем, — скомандовал Виктор Викторович и занял место… Шохина.

В этот момент лицо Каргина изменилось.

— Так, а где РП сидит? — спросил полковник.

— Вы на его месте, — ответил я.

Каргин мгновенно подскочил и пересел на другой стул.

— О нет! Спасибо! То-то я почувствовал, что мне как будто по заднице током било.

Все поулыбались от такой оценки работы руководителя полётами. Не зря это рабочее место зовут электрическим стулом.

Володя вернулся на своё место. Заместитель командира корпуса ещё раз сверил часы. На КДП воцарилась тишина. Да и на самом лётном поле всё затихло.

В этот момент на перила балкона за окном приземлилась небольшая птица. Я подошёл ближе к окну, чтобы рассмотреть незваного гостя. У птицы был короткий раздвоенный хвост и очень длинные, загнутые назад крылья, напоминающие полумесяц.

— На стрижа похож, — сказал я.

Зазвонил красный телефон. Прилетевший к нам стриж быстро упорхнул. Как раз когда Каргин поднял трубку.

— Да, товарищ командующий! Готовы. Ждём. Есть в расчётное, — ответил Виктор Викторович и повесил трубку.

Прошло три минуты, и Каргин дал команду в эфир.

— Внимание! Режим 10.

Тут всё и началось. Взревели двигатели вертолётов, начав запускаться раньше ударных групп бомбардировщиков и штурмовиков. Як-44 уже вырулил на полосу и начал разбег. Следом за ним взлетела пара МиГ-29, которые будут его прикрывать.

Начали хрипеть динамики. Стёкла КДП вздрагивали от прогрева двигателей на полосе. Каргин только и успевал что-то помечать себе, но потом просто начал переписывать всё у Шохина.

— 201-й, режим 11, — услышал я доклад Тобольского, который означал готовность к взлёту.

Он со своей группой в составе звена Ми-28 и звена Ми-24 должен будет нанести удар по опорным пунктам на севере провинции Латакия. Эту задачу вчера отработали даже «пешим по лётному».

— Внимание, паашли! — скомандовал Олег Игоревич.

Вертолётная стая начала постепенно взлетать, уходя резким отворотом на север. Следом начали запускаться и экипажи ПСО.

— 501-й, режим 11, — услышал я низкий голос одного из командиров Ми-8.

— Да ну на фиг, — проговорил я и подошёл к плановой таблице, которая лежала у руководителя ближней зоны.

Фамилия лётчика была Могилкин. Тот самый, который в госпитале в Думейре лежал с фурункулом. А до этого его, скрепя зубами, допустил в Сирии летать Тобольский.