Тайны Кипеллена. Дело о благих намерениях - Ольга Васильченко

пылинки, окрасились закатным багрянцем и превратились в брызги крови. Поэтому почти скрывшийся за ними монумент основателя школы грандмастера магии Стевия Долгоносского расплывался, как вызванный против воли демон Полуночной бездны. Даже эбонитовый посох в его руках, который так любили натирать перед экзаменами студенты, в полутьме представлялся адским трезубцем. От такого удачи ждать, что милости от смертельных проклятий.

Я встряхнул головой, прогоняя нелепые мороки. Из пустынного фойе вели три лестницы: центральная — к церемониальному залу, левая — к учебным аудиториям и правая — к мастерским преподавателей. Но помимо этих широких парадных ступеней в нишах и незаметных тупиках скрывались иные пути, способные доставить знающего человека куда надо.

Отметив ворох мусора совершенно неуместный под малой экзаменационной доской с результатами успеваемости, я отдёрнул пыльную портьеру у большого окна во внутренний двор и протиснулся в узкий тёмный коридор с винтовой лестницей. Стоило быть осторожнее, чтобы не замарать камзол. Тут кроме паутины и пыли можно вляпаться и во что-нибудь более неприятное, особенно учитывая нынешний бардак. Взобравшись наверх, я настороженно прошёл по пустынной анфиладе: странно было не встретить ни одного студента или преподавателя. Преодолел ещё пару десятков ступеней, добрался до малой лаборатории алхимиков. Кабинет бывшего завкафедры занимал самый большой флигель Кривой башни, до которого пришлось снова карабкаться по туго закрученной лестнице, но массивная дверь, обшитая чешуей скального дракона во избежание возгорания, была заперта. Правда в замочной скважине торчала свернутая в трубку записка:

«Балт! Загляни в средний Синий зал для экспериментов».

Ещё сильнее захотелось отправиться домой. Чем больше таинственности нагонял мой добрый друг, тем меньше желания оставалось на прослушивание высокопарных витиеватых лекций о пресловутой гармонии света и тьмы. Я уж хотел спуститься вниз и незаметно уйти, когда натяжение воздушных потоков, отдающееся трепетом тонких энергий в дыхании стихий, заставило резко отскочить в сторону. В дверь, у которой только что стоял, ударилась длинная деревянная указка, треснула и разлетелась роем щепок. На случай всяких мелких неприятностей у меня в рукаве была припрятана пара-тройка нейтрализующих заклинаний. Машинально вытянув подходящее, я бросил его в указку. Ярко полыхнуло лиловым, и остатки деревянных щепок посыпались на пол. Вслед за первой угрозой принесло вторую. Мокрая губка, оставшаяся после уборки, с чавканьем врезалась в стену у моей головы, отскочила, наткнулась на угол, и продолжая метаться, умчалась обратно в темноту коридора.

Приготовив новое заклятье, так чтобы слетало с пальцев по щелчку, я двинулся следом за ней. Габ оказался прав. Студентам такое не по плечу. Слишком уж напористо и своенравно действовали полуобразумленные вещи. В них словно не до конца вдохнули искру жизни, и они дурной нежитью бросались на всё что видели. Либо маг плохо знаком с основами образумления, либо нарочно свёл с ума объекты ворожбы.

Скрежет заставил подобраться, но палить наугад я не стал, дождался пока навстречу выполз медный алхимический котёл, и только тогда выпустил в него нейтрализующее заклятье. Посудина перестала шаркать по полу гнутыми ножками, застыв на месте, но из-под двери выскочил пыльный коврик и обернулся вокруг моей лодыжки. И когда я израсходовал на него последние заготовленные чары, по закону подлости, из темноты прилетела грязная тряпка и впечаталась прямо в лицо.

— Куць тебя раздери! — захрипел я, сдирая её с носа.

От перепрелого сырого духа подобрался чих. В носу засвербело и зачесалось. Хорошо ещё досталась тряпка, которой вытирали с доски, а не отмывали пол в уборной. Справившись с вонючей рванью, добил её заклинанием, так что она вспыхнула синим огнём и осыпалась пеплом, и начал наговаривать новые чары про запас. В глазах на мгновенье потемнело. После припоев лучше вообще не колдовать, слишком сильное напряжение энергий, но другого выхода не было. Главное не переходить к энергозатратным чарам, а то потом неделю проваляюсь без сил. Использовать же стимуляторы, лучше только в самом крайнем случае.

Справившись с заклятиями, я продолжил путь по тёмному коридору, ожидая новых атак полуобразумленных вещей. Но то ли их запас иссяк, то ли они отправились доставать кого-то другого, но до Синего зала больше не встречались.

Вход в мастерскую перегораживала перевёрнутая парта. Внутри кто-то сдавленно ругался. Я аккуратно заглянул в проём. Невозмутимый Габ сидел на перекладине лестницы, приставленной к шкафу, а перед ним, ругаясь, как портовый грузчик, расхаживал Зелёный Гном. Профессор травничества не только отличался малым ростом и коренастой фигурой присущими подгорному племени, но и шевелюрой выразительного цвета. Долгие годы, проведенные за сбором всевозможных листиков и травинок, их сушкой, приготовлением и варением, окрасили его волосы и бороду в легко узнаваемый малахитовый оттенок. Никогда не думал, что он умеет так выражаться. Даже когда околдованный повторяй-порошком летел вверх тормашками со школьной башни так не ругался.

— Разрешите войти? — не придумав ничего умнее, спросил я.

Зелёный Гном замер и уставился на меня подбитым глазом. Синяк расползался по лицу и начинал соперничать свой синевой с изумрудными переливами волос.

— Вильк, — буркнул он, не удосужившись даже добавить вежливое обращение «пан».

— Вас-то мы и дожидаемся, друг мой, — обрадовался Ремиц. — Как видите, мы в осаде. Правда нам удалось установить, что обезумевшие вещи начали расползаться именно отсюда.

Я перекинул ногу через парту и спрыгнул внутрь зала. Оказалось, что дверь, которая должна была его запирать, валялась сбоку у стены, тускло поблескивая отлетевшими петлями и темнея следами подпалин.

— И кто же отвечает за эту мастерскую? — поправив камзол, уточнил я.

— Недоумок Конрад Мыш, — не своим голосом заорал профессор травничества.

Помимо фингала под глазом, его лицо украшал ожог на щеке, а от мокрых штанов расходился сомнительный оранжевый пар.

— Числится в школе аспирантом, подающим, гм, надежды…

— Ненадолго! — воинственно перебил Габриэля Зелёный Гном. — Этот недоносок будет у меня в лекарне числиться. Руки его кривые спином на узле завяжу…

— Вы хотели сказать, что… — попытался исправить Ремиц, но профессор травничества зашипел как лесной кот, и Габу пришлось примирительно поднять руки, правда улыбка с его губ так и не слетела.

— И в какую дыру забился этот Мыш? — переняв их манеру, спросил я.

Оба одновременно пожали плечами. Ремиц продолжил качать ногой, откинувшись на лестнице, а Зелёный гном выхаживать мимо перевёрнутых реторт и разбитых пробирок.

Выходило, что искать аспиранта, успевшего изрядно достать почти всех, теперь моя непосредственная обязанность.

— А где остальные преподаватели? — на всякий случай поинтересовался я, — и студенты?

Подмога с полуобразумленными вещами очень не помешала бы. Не