Палестина и Израиль. От начала XX века до 7 октября 2023 года - Алекс Каплан

потом. В городе четыре дня шли погромы и драки, но британская военная администрация, всегда крайне эффективная и вообще-то военная по сути своей, не могла прекратить беспорядки, хотя англичане прекрасно знали о таком скоплении религиозного народа в Иерусалиме, о напряженной политической обстановке в мандате. Лидер сионистов Хаим Вейцман после тех событий обвинил англичан в том, что это именно они попросили Амина аль-Хусейни спровоцировать толпу верующих мусульман на еврейские погромы, а затем четыре дня нарочно не вмешивались в происходящее. Так поступало царское правительство в России до революции, когда там шли погромы. Пока погромщики громили евреев, царская полиция смотрела в другую сторону, и лишь через некоторое время, когда погромное дело уже было сделано, они вмешивались, никого из погромщиков при этом не задерживая. Аналогичная ситуация имела место и в Иерусалиме. Лидер сионистов-ревизионистов Владимир Жаботинский во главе отряда еврейской самообороны попытался прорваться в Старый город, где шли погромы, но британские войска оцепили место событий и не пропустили Жаботинского с его отрядом. В самом Старом городе проживали в основном старые набожные евреи, и дать отпор они были, естественно, не в состоянии. В отряде Жаботинского были, наоборот, молодые крепкие головорезы. Им в конце концов удалось прорваться в Старый город, но Жаботинского англичане посадили за это на 15 лет, как и многих его людей. Только через год, после волны протестов, его освободили, но через 10 лет выслали из Палестины, после чего одному из лидеров мирового сионизма пришлось до конца своей жизни (Жаботинский умер от инфаркта в 1940 году) заниматься сионизмом вдали от Палестины.

Паломничество к могиле Наби Мусы в 1920 году, до начала погромов в Иерусалиме

Что же произошло весной 1920 года в Иерусалиме, почему арабы устроили еврейский погром, какова была в случившемся роль англичан и кем на самом деле был Амин аль-Хусейни? Как было сказано выше, у арабов на протяжении всей их предыдущей многовековой истории не имелось с евреями никаких серьезных противоречий. Наоборот, после появления ислама, во многом родственной с иудаизмом религии, отношения между двумя народами в корне стали отличаться от еврейско-христианских отношений, которые были чрезвычайно трудными. Все изменилось буквально за один год с 1919 по 1920 год. Многие политики считают начальной точкой отсчета арабо-еврейской вражды Декларацию Бальфура, сделанную в ноябре 1917 года, но это не совсем правильно. Никаких конфликтов между двумя народами или даже политических заявлений серьезного враждебного толка с одной или другой стороны после Декларации Бальфура не случилось ни в 1918 году, ни в следующем 1919 году, ни даже в начале 1920 года. Палестинские арабы, захваченные идеями панарабизма, были крайне позитивно настроены к англичанам, сионисты же считались английскими ставленниками, а потому на тот период времени никакой вражды к ним никто в Палестине не испытывал. Скорее царили чувства совсем иного плана – непонимание, как конкретно идеи сионизма будут воплощены в жизнь, как именно будет выглядеть «еврейский национальный очаг», какая от этого местному населению выйдет польза. Все британские политические обещания, сделанные, что арабам, что евреям, ведь являли собой демагогию самого высшего политического сорта, понять что-либо конкретное из которой было практически невозможно. Декларация Бальфура была одним из самых ярких таких демагогических примеров. Единственная в декларации конкретная фраза говорила лишь о том, что евреи имеют право создать в Палестине национальный очаг! Что это конкретно такое – национальный очаг – никто в политическом плане понять ни тогда, ни сегодня не в состоянии, поскольку такой формы государственности никогда в мировой истории не существовало. После того как англо-французские империалисты в 1920 году цинично и жестоко подавили панарабскую весну, палестинцы обратили свой гнев в первую очередь на британских ставленников – сионистов, – поскольку именно они в арабском понимании теперь шли в авангарде английского колониализма. Теперь арабам стало «ясно», что именно представляет собой «еврейский национальный очаг» в Палестине. Смена таких политических настроений произошла стремительно, как было сказано выше, всего за год. Самый большой парадокс заключался в том, что сионисты не были никакими британскими ставленниками, а совсем наоборот. Великая Британия их использовала так же, как и арабов, как индусов, как многих, многих других ради достижения своих национальных интересов. Ничего личного, только «реальная политика». Подобно семье Хашимитов, отношения сионистов с Лондоном оказались невероятно сложными и после короткого медового месяца по сути своей враждебными. Англичане использовали и обманули всех: они обманули арабов, они обманули Хашимитов, они обманули сионистов. Лондон намеревался сделать Палестину и Месопотамию своими колониями (что ему в 1920 году удалось). Следовательно, с проживающими на этих землях людьми требовалось поступить так, как поступили с людьми во всех других британских колониях – разделить, чтобы властвовать. Им это отлично удалось. Поэтому, когда Хаим Вейцман после Иерусалимских погромов утверждал, что это англичане подговорили Амина аль-Хусейни спровоцировать погромы, то определенная логика в его словах имелась. Ведь каковыми оказались последствия погрома для сионистского движения? Евреи во всем мире, и без того не очень горевшие желанием переезжать из богатой Европы на бедный Ближний Восток, сильно задумались об идеях сионизма. Евреи всю жизнь бежали от погромов, но никогда не ехали на погромы. А ведь именно еврейская иммиграция и была сутью сионизма, без иммигрантов сионизм был мертвой идеологией. Это было еще не все. После иерусалимских событий 1920 года, англичане в корне изменили свою риторику в сионистском отношении и стали заявлять, что массовая еврейская иммиграция в Палестину невозможна, поскольку это приведет к серьезным волнениям среди местного населения. Иными словами, они поступили с сионистами точно так же, как и с Хашимитами. Причем ни один политический «комар» в обоих случаях не мог и носа подточить, настолько все было филигранно проделано. А главное, все – Хашимиты, сионисты, арабы – оказались у англичан на коротком и очень жестком поводке, ведь всем нужна была Палестина, а она теперь была британской, и ссориться с англичанами было опасно. Вот Жаботинский поссорился – и остался навсегда без Палестины. Лондон бросил жалкие территориальные крохи Хашимитам. Но англичане сделали это таким образом, чтобы арабы посчитали Хашимитов предателями арабского мира и британскими лакеями, хотя еще год назад они считались лидерами арабского мира. Лондон сохранял для евреев иллюзию защиты от арабов, но сам же их с арабами и поссорил. Лондон купил местную арабскую элиту в Палестине должностями, так же, как он проделывал это столетиями в Индии, где махараджи правили от имени англичан и для англичан, получая взамен сказочную во всех местных отношениях компенсацию за счет простого народа. Именно таким махараджей, причем