Хладнокровный ублюдок, яростно рвущий аристократов - Геннадий Борчанинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Один из них бросился на меня, перепрыгивая длинный капот «Таллина» с боевым ножом в руках, но я и это предвидел. Капот открылся как раз в тот момент, когда безопасник Воронцовых находился над ним, и впечатал бугая в лобовое стекло люксового автомобиля.
Как прекрасна жизнь с магией. Я ликовал и упивался могуществом, недоступным простым смертным, душа буквально пела. Эта мощь была для меня словно наркотик, лучше, чем наркотик. Лучше, чем серия оргазмов.
Я специально старался никого не убивать. Я мог себе это позволить, в конце концов, это не схватка на пределе возможностей, для меня это пока всего лишь тренировка в боевых условиях. Пока к ним не прибыло подкрепление.
Последний оставшийся бычара как раз укрылся за бочкой с отработкой и пытался дозвониться до командования, зажав кнопку на наушнике.
— Срочно! Требуется подкрепление! Двое ранены, нужна срочная эвакуация! — бормотал он. — Так точно! Принял, конец связи!
Я попытался вспомнить, где территориально находится поместье Воронцовых. Или их дом в городе. Прикинуть, сколько времени у меня есть до прибытия кавалерии. Минут пятнадцать ещё наверняка, зависит от того, насколько глубоко Алексей Петрович вставил им пистон. Наверное, зря я сказал ему про Петрушу. Старик явно обиделся.
Варианта было два, либо уходить фактически ни с чем, либо дожидаться воронцовских людей и популярно объяснить им, что это место теперь принадлежит мне. Уходить, затрофеив всего лишь горсть бумажных купюр, я посчитал несолидным и недостойным одарённого. Мне нужно было всё.
Я выскочил из своего укрытия, побежал к выходу, мой противник высунулся тоже, выстрелил из пистолета. Мимо, пуля звонко отрикошетила от стойки подъёмника. Я подбежал прямо к этому бычаре и с размаха врезал ему по скуле. Для разнообразия.
Он, казалось, даже не почувствовал этого удара, хотя как по мне, такой удар вырубил бы даже слона. Бычара вздрогнул, тут же опомнился, бросил пушку и схватил меня за грудки. Дешёвая китайская спортивка затрещала в его лапищах.
— Попался, с-сука… — сквозь зубы пробормотал он.
Я ухмыльнулся. Это ты попался.
Удар в горло, по ушам, я выскользнул из его хватки. Резким порывом ветра повалил его наземь, а затем добил ударом пятки в лоб. Только зубы клацнули, когда он затылком впечатался в холодный бетон.
Я отряхнул и одёрнул мастерку, осмотрелся по сторонам. Все противники были повержены.
Подошёл к водителю, который валялся рядом с «Таллином» в куче стеклянного крошева, забрал у него ключи от «Патриота», вышел на улицу. Работяги, почуяв неладное, исчезли, затихарились. Во дворе я оказался совершенно один.
Неторопливо подошёл к «Патриоту», всё ещё стоящему на домкрате, открыл двери с брелка, заглянул назад. Чёрная сумка, будоражившая моё воображение, покоилась на сиденье.
— Сюда-а-а… — пробормотал я, подтягивая её поближе.
Увесистая.
Я расстегнул молнию, надеясь увидеть внутри плотные свёртки с крупными купюрами, но вместо этого увидел какие-то чипы и микросхемы неясного назначения. Явно бывшие в употреблении, но все бережно упакованы в пластик. Любопытно. Я застегнул сумку, закинул её на плечо. Что бы это ни было, но для Воронцовых это настолько важно, что они отправили аж троих безопасников за этой сумкой, а значит, пропажа их сильно расстроит.
Пётр Воронцов сломал мою жизнь и попытался меня убить. И пусть даже я убил его, его семья не оставит попыток отомстить, а значит, мы отныне враги, и в живых останутся либо они, либо я. Третьего варианта не дано, договариваться со мной никто не будет.
Работу двигателей я услышал гораздо раньше, чем во двор заехали чёрные микроавтобусы. А затем воздух над авторазборкой заполнился стрекотанием винтов, и я увидел, как высоко в небе движется вертолёт. Вертолёт, мать его!
Я, как назло, стоял прямо на виду возле распахнутой двери «Патриота», так что у новоприбывших бойцов даже сомнений быть не могло, что цель — это я.
Тонированные наглухо микроавтобусы резко остановились, перегораживая выезд. Задние двери распахнулись, оттуда начали выскакивать бойцы в полном обмундировании. В чёрных шлемах, бронежилетах, с укороченными автоматами на груди. Это уже куда серьёзнее, чем троица бритоголовых увальней, так что я щучкой нырнул на заднее сиденье джипа и тут же выбрался с той стороны.
Временно трёхколёсный «Патриот» на домкрате опасно закачался, но всё-таки устоял, а я соображал, что делать дальше. Незаметно свалить уже не получится, вертолёт непрерывно висел над местностью, отслеживая ситуацию.
Я попытался достать до вертушки своей магией. Не вышло, слишком далеко. Похоже, управлять энергиями я могу только в определённом радиусе, и Воронцовы об этом нюансе магических сил знали, в отличие от меня. Досадно.
Бойцы так и вываливались из микроавтобусов, занимая укрытия за покалеченными ржавыми остовами машин. Я принял решение уходить огородами, воронцовских ребят прибыло слишком много на одного меня.
Авторазборка была окружена забором из обыкновенной сетки-рабицы. И если бы не автоматчики, я без проблем бы перелез через него, но сейчас меня держали на мушке чуть ли не десяток бойцов, и стоит мне высунуться из-за джипа, как все они тут же нажмут на спуск.
— Именем графа Воронцова! Сдавайся и выходи с поднятыми руками! — прокричал кто-то в мегафон.
Ага, разбежался. Лечу и запинаюсь.
— А жареных гвоздей не хочешь?.. — пробормотал я себе под нос.
Идея пришла мгновенно. Старых шин здесь было навалом, так что я подпалил несколько из них, создавая себе дымовую завесу из чёрного жирного дыма. Затем, когда кашляющие и задыхающиеся бойцы начали выходить из своих укрытий, просто ударил по земле магией, заставляя щебень, асфальтовую крошку и камни взлететь в воздух, как после взрыва фугаса. Вернее, мины направленного действия, поражающим элементом в которой был как раз весь этот щебень.
Вопли и стоны заполнили воздух над авторазборкой, несколько раз прострекотали автоматные очереди. У кого-то из бойцов, похоже, сдали нервы.
Ну а пока все были заняты своими ранами, я, под прикрытием дымовой завесы, забрался на Петрушину бэху, сгруженную в уголок, с неё прыгнул на забор, закачавшийся под моим весом, а затем спрыгнул на другую сторону, в кусты, обдирая кожу об ветки.
Стрекотание вертолёта действовало на нервы. Я заметил, как он перестал висеть на одном месте и изменил курс, мой побег, кажется, спалили. Я начал пробираться через кусты, вплотную подходившие к забору. Мне ничего не оставалось, кроме как бежать.
Чёрная сумка по-прежнему болталась у меня за
