Хладнокровный ублюдок, яростно рвущий аристократов - Геннадий Борчанинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Значит, будут знать, где искать. Думай, голова, думай. Жизнь закидывала меня в самые глубокие задницы, но сейчас, пожалуй, я забрался в самое пекло, так глубоко, где ещё не бывал, и поэтому даже немного растерялся. Но я не прекращал бежать вдоль берега Туры, ломясь сквозь заросли, как лось во время гона.
Вертолёт по-прежнему тарахтел винтами где-то высоко, и я чувствовал его пристальный взгляд на своей шкуре. Надо подумать, что сделал бы отец в такой ситуации. Во-первых, не стал бы доводить до сражения и погони. Во-вторых, расхерачил бы всё огненным штормом вместе с авторазборкой и сервисов, не считаясь с потерями. Я так поступить не мог. В-третьих… Он бы нашёл способ разобраться с вертолётом, даже если он за пределами досягаемости. А ведь у меня ещё и другие фокусы в рукаве.
Я резко остановился. Преследователи немного отстали, и у меня была минутка, чтобы проверить свою теорию. Да, я не мог воздействовать магией непосредственно на сам вертолёт, но я мог воздействовать на мир вокруг него, на природу и… на воздух под ним.
Физику я более-менее знал. Я, хоть и сменил целую кучу школ и интернатов, был вынужден осваивать школьную программу на отлично. И это давало мне некоторое преимущество перед огромной частью одарённых, свято верящих, что в жизни главное — владеть магией. Освоить свою стихию, свой цвет. Магия, конечно, важна. Но законы, по которым работает наш мир, тоже нужно знать, если хочешь управлять ими в полной мере.
А раз я не могу добраться до вертушки, значит, вертушку надо подвинуть поближе. И я просто создал область разреженного воздуха прямо под ней.
Пилот оказался опытным. Выровнял машину почти сразу же, попытался уйти, дав максимальный газ, но вертушка всё равно камнем полетела вниз, как быстро ни вращались лопасти. Им просто не от чего стало отталкиваться, чтобы продолжать держать железную птицу в небе.
Вертушка снижалась по спирали, изо всех сил пытаясь стабилизироваться, но как только я почувствовал, что могу достать до неё, просто заставил хвостовой винт остановиться, намертво заклинив его. Теперь вертолёту точно не до меня.
Зато автоматчики, продиравшиеся через кусты вслед за мной, вновь начали меня догонять, и я снова сорвался на бег. Ветки, хлещущие по лицу, заставили меня вспомнить о схватке с Петром Воронцовым, и я попробовал использовать силы Зелёного мага, заставляя их расступаться передо мной и смыкаться позади, затрудняя путь моим преследователям. К моему, удивлению, всё получилось. Ивы послушно гнулись, избегая меня, и сразу же переплетались в непроходимые заросли за моей спиной.
Я выбрался к берегу Туры, практически к самой воде. Было видно, как на набережной, на противоположной стороне, беззаботно гуляют влюблённые парочки и компании молодёжи. Я остановился. Сердце бешено колотилось, но я чувствовал не панический страх, а своего рода азарт, адреналин бурлил в крови, бодрящий, освежающий.
Автоматчики не оставляли попыток догнать меня. Даже при том, что теперь им приходилось пробираться через непроходимые заросли. Я немного подождал, когда все желающие войдут в эти кусты, а затем отдал приказ обездвижить всех, и ожившие деревья в то же мгновение оплели корнями и ветками каждого из воронцовских бойцов.
Я поправил сумку и быстрым шагом направился обратно к Мысу. Я даже никого не убил, кажется. И это заставляло меня чувствовать себя ещё более могущественным, чем я был на самом деле.
Жаль, конечно, что отжать бизнес у Серёги не вышло. Но я заявил о себе, ушёл невредимым и отлично подгадил Воронцовым, так что всё было не зря. В Тюмени теперь новый игрок, с которым придётся считаться всем.
Надо хотя бы попытаться вспомнить, с кем ещё враждовали Воронцовы. Аристократы… Настоящее змеиное кубло, где все только и норовят друг друга подсидеть, подставить и так далее. Доверять можно только своему клану, да и то не всегда. Но временные союзы всё-таки заключались регулярно. Враг моего врага — мой друг, и я собирался воспользоваться этим принципом.
В первую очередь мне пришли на ум Заславские, но возвращаться в семью я не буду, хоть под дулом пистолета, хоть под угрозой смерти. И никакими коврижками меня обратно не заманят. В конце концов, у меня есть гордость.
Чернышевы… Эти старались не враждовать ни с кем вообще, играя роль этаких арбитров. И нашим, и вашим.
Лисицыны, Вяземские, Троекуровы, Мамлеевы, Бахметьевы, Кочубеи, Мостовские… Эти все, хоть и враждовали тайком с Воронцовыми, да и друг с другом тоже, казались мне слишком ненадёжными.
Оставались только Остерманы. Безумные бароны, жестокие и бескомпромиссные, слушающие только императора. С Воронцовыми вражда у них тянулась уже три поколения, с Заславскими… Кажется, у отца с ними был какой-то конфликт, но я больше не ношу эту фамилию. Пожалуй, стоит их навестить в ближайшем будущем.
К микрорайону я пробирался окольными путями, старательно избегая чужих взглядов, открытых мест и оживлённых улиц. Добрался, к счастью, без приключений, зато несколько раз видел, как по улице проносятся с мигалками полицейские и скорые. Как обычно, вовремя.
Походя проверил содержимое карманов, что удалось схватить в кабинете у Серёги. Две с половиной тысячи рублей. Десять раз поесть шаурму, и всё. Досадно.
Зато сумка… Её содержимое пока оставалось для меня загадкой, но я готов был поклясться, что ценность этих чипов в разы превышает ценность всей Серёгиной разборки вместе с тачками на территории. Правда, на них ещё надо найти покупателя, готового заплатить, а для этого придётся выяснить, что это вообще за железки. Может, это просто чипы от стиральных машин, и Масло решил нашутить своих хозяев, кто знает? Нужен специалист, и искать его буду уже не я. Как раз такую работу можно поручить Андрейке и его друзьям.
— Помогите! Кто-нибудь! — я вдруг услышал тихий женский вскрик.
Как раз прямо по курсу, в подворотне, через которую я обходил людные места. Я ускорил шаг и увидел, как трое смуглых ребят зажимают в углу девчонку, совсем молоденькую. Девица, увидев меня, встрепенулась, как птица в силках, посмотрела умоляющим взглядом, полным ужаса и затаённой надежды.
— Э, пацан! Мимо иди, да? — сплёвывая длинную зелёную струю, сказал один из них.
Блузку на ней уже порвали, и из-под неё выглядывал чёрный
