Принадлежащая ему - Шелби Блэк

на гриле и любуюсь Джексоном из-под солнцезащитных очков. Он одет в бежевые льняные брюки и белую льняную рубашку на пуговицах с коротким рукавом, на голове снова очки-авиаторы, ветер то и дело треплет его песочно-каштановые волосы. Он выглядит расслабленным и утонченным мультимиллионером (или миллиардером?) на своей частной яхте.

Я думаю о том, чтобы оставить его и отправиться в Бостон, и меня охватывает ужас. Я действительно не хочу ехать. Но я была бы полной идиоткой, если бы отказалась от всего, над чем работала, от всех своих планов, только ради возможности провести больше времени с каким-то мужчиной, даже если этот мужчина — Божий дар для женщины. Ведь так? ПРАВДА? Честно говоря, я не знаю. Зная, что мы имеем, на этот вопрос ответить сложнее, чем я думала. И еще, не стану ли я потом обижаться на него, если откажусь от своей мечты ради всего этого? Будет ли он думать обо мне хуже, если я просто брошу все и не воспользуюсь шансом проявить себя? Не могу поверить, что я сказала ему, что люблю его, и была потрясена, когда он сказал это в ответ. Но это чувство более реально, чем все эмоции, которые я когда-либо испытывала. К тому же у меня был чертов знак!

Мы заканчиваем трапезу в тишине, и стюард убирает за нами, как и вчера. Я могу к этому привыкнуть.

Хватит.

Я должна быть готова к тому, что все закончится. Конечно, он не думает всерьез о том, что я останусь с ним. Он не может быть таким, не может.

Правда?

Он проверяет сообщение на своем телефоне, глубоко вздыхает и закрывает глаза. Затем выпрямляется на своем месте, снимает солнцезащитные очки и смотрит прямо на меня.

— Кэролайн, я хочу поговорить о том, что будет дальше.

Вот она, та самая часть, где он говорит мне, каким волшебным было наше время, и он всегда будет дорожить им, и ему будет жаль видеть, как я ухожу, но он понимает.

Это разобьет мое сердце.

Я задерживаю дыхание.

— Я не хочу, чтобы ты уходила. Ты для меня как кислород, нужна мне, чтобы дышать, чтобы оставаться в живых. Я знаю, ты так сильно хочешь уехать в Бостон, но я физически не смогу позволить тебе покинуть меня. Я влюблен в тебя. Это меня сломает.

Я ошеломлена и в то же время взволнована его словами и снимаю солнцезащитные очки, чтобы он мог видеть, что мои глаза отражают смысл моих слов.

— Джексон. Я тоже тебя люблю. Правда, — я заставляю себя произнести следующие слова, но это самое трудное, что я когда-либо делала. — Но ты уверен, что это то, чего ты действительно хочешь? То, что у нас есть, реально, или мы просто попали в плен нашего влечения и принимаем его за нечто большее, чем оно есть? Мне нужно, чтобы ты сказал мне, я никогда не чувствовала такого раньше. Пожалуйста, будь честен.

— Кэролайн, каждое слово, которое я когда-либо говорил тебе, было абсолютной правдой. Пожалуйста, останься со мной. Я никогда в жизни ни о чем не умолял, но сейчас я умоляю тебя остаться, быть моей, — он делает паузу, а я цепляюсь за каждое его слово. — Надеюсь, ты не будешь на меня сердиться, но сегодня утром я позвонил своему брату Мейсону. Рассказал ему все о тебе. Я сказал… сказал, что знаю, что ты моя будущая жена.

Он ждет моей реакции.

Я задыхаюсь, вскакиваю и бегу к нему, забираюсь к нему на колени и прижимаюсь к нему.

— Джексон, неужели ты это сказал?

— Да, детка, конечно, сказал.

Я целую его изо всех сил. Теперь я ни за что не смогу его бросить, но как мне остаться?

— Послушай, когда я говорил с Мейсоном, то сказал ему, что не могу быть без тебя. Я подробно рассказал ему о твоей работе в Бостоне. Он подумал, что сможет помочь.

Я недоуменно смотрю на него.

Как его брат может помочь?

— Он знает людей в «Перлман и Джонс». Он сделал несколько звонков. Детка, пожалуйста, не сердись, но он только что написал мне ответ. Они готовы предложить тебе ту же работу, те же льготы, но в их офисе в Майами. Пожалуйста, не сердись, что я так поступил, просто я не мог попросить тебя отказаться от своей мечты, потому что теперь ты — моя мечта. Ты останешься со мной в Майами?

Он выглядит таким нервным, так боится моей реакции.

Я откидываюсь спиной назад, ошеломленная.

— Джексон, я не знаю, что сказать.

Я отвечаю шепотом, и его лицо застывает. Я поднимаю его подбородок, чтобы его глаза оказались на одном уровне с моими. Они блестят, я никогда раньше не видела столько боли в чьих-то глазах.

— О, Джексон, ты не понимаешь, — я улыбаюсь, и его глаза загораются надеждой. — Я не могу поверить, что ты сделал это для меня! Да, детка, да, миллион раз да, я хочу остаться в Майами, хочу быть с тобой! Я так счастлива, так безумно счастлива!

Он мгновенно обхватывает меня руками и яростно целует, разжигая огонь, пылающий между нами, до бушующего пожара. Он целует мое лицо, подбородок, потом шею, посасывая и покусывая, словно клеймит меня своим укусом, претендуя на то, что принадлежит ему. Его руки лежат на моей заднице, вдавливая меня в его эрекцию, пока я сижу на нем верхом.

— Я должен овладеть тобой, сейчас же.

Его слова превращаются в рык, когда он поднимает мою юбку и срывает с меня трусики, ощупывая мою попку и бедра, словно умрет, если не войдет в меня. Такими темпами у меня скоро кончится белье, но я получаю такой кайф, когда он берет меня вот так, с такой настойчивостью, что мне уже все равно. Его пальцы проникают в меня, и между ног мгновенно становится мокро. Я тянусь вниз и расстегиваю молнию на его брюках, не прерывая поцелуя, а затем освобождаю его огромный член из боксеров. Я поднимаюсь на колени и подаюсь вперед, а затем скольжу своей мокрой киской вниз по его массивному члену. Мы оба отчаянно хотим друг друга, другого слова не подберешь. Это не мягко и нежно, это удовлетворение первобытной потребности. Я скачу на его члене, а Джексон в это время стягивает с меня топ без бретелек и расстегивает лифчик. Я понимаю, что мы находимся на палубе, и любой на корабле может выйти и увидеть нас. Но мне все равно. В этом есть что-то порочное,