Волшебники Маджипура - Роберт Силверберг

Сайсивондэйл окружали бескрайние пыльные степи, по которым в это время года непрерывно гулял сухой горячий пыльный ветер. Они все время держали окна своей летающей лодки плотно закрытыми, и все же, взглянув на спутницу, Тизмет увидела, что золотые волосы Мелитирры густо покрыты серой пылью, и поняла, что и сама должна выглядеть так же. Песок лез ей в глаза, песок хрустел на зубах, песок лип к рукам, песок сыпался между грудей... Ее кожа была суха; ее горло было сухо. Даже ее душа, казалось ей, была выжжена. Она никогда не чувствовала себя настолько грязной, настолько неопрятной, настолько непривлекательной. Еще немного, и никто уже не сможет узнать в ней леди Тизмет из Замка лорда Конфалюма. Они ехали все дальше и дальше и молились, чтобы эта мрачная песчаная высохшая степь когда-нибудь кончилась, и она все-таки кончилась, и воздух стал ласковым, и мир вновь обрел присущую Маджипуру красоту.

- Надеюсь, теперь-то мы уже недалеко от Глойна, - сказала Тизмет, когда великолепным солнечным утром они проезжали по сверкавшим от росы свежим зеленым полям.

Они остановились возле фермы, вокруг которой тянулись, уходя за горизонт, плантации каких-то загадочных растений с фиолетовыми листьями. "Глойн? Глойн? Ах, да, Глойн! Это ведь на Маракибской дороге, разве не так? Ну, тогда вы проскочили мимо нужного перекрестка целых семьсот миль. Возвращайтесь в Кессилрог, сверните и езжайте еще триста миль; там не пропустите указатель на Ганнамунду, а в Ганнамунде ищите Гунзимарский тракт..."

Ну что же. Значит, назад в Кессилрог.

Долина Глойна, где расположилась армия Престимиона, - просторная и плоская, как стол, саванна, находилась в западной части центрального Алханроэля, почти на равном расстоянии между Горой и Алаизорским побережьем. Вся эта мирная равнина была покрыта ковром травы гаттага, медно-красные, по колено высотой, широкие, похожие формой на ножи листочки которой были такими упругими и росли так плотно, что след прошедшего человека был виден на ней не более получаса. Эти травы сейчас, как и сотни тысяч, а может быть, и миллионы лет назад, кормили огромные стада травоядных животных.

Герцог Свор, в одиночку выехавший из лагеря в этот день, стоял на острой вершинке одной из карликовых - величиной не больше речного судна и высотой в восемьдесят-сто футов - гор, которые тут и там торчали на равнине, возвышаясь над морем травы, словно острова. С этого наблюдательного пункта он разглядывал пасшихся поблизости животных.

Травяной ковер со всех сторон тянулся до самого горизонта. В этих местах паслись десять, или двадцать, или пятьдесят тысяч больших коренастых плоскомордых климбергейстов с покрытыми красно-золотыми разводами боками. Казалось, будто в саванне пестрели многие тысячи солнечных закатов. Слева от него находилась роща высоких остроконечных серых деревьев, среди которых бродили длинноногие звери ростом чуть не в пятьдесят футов, питавшиеся листьями, которые они срывали почти исключительно с самых верхних веток. Он понятия не имел, как эти животные назывались. На их длинных, стройных ногах было по три колена, находившихся на равном расстоянии одно от другого; гибкие, как змеи, шеи завершались головами, представлявшими собой практически лишь большие рты и тусклые беспокойные глаза. Они неутомимо срывали широкими губами мягкие молодые верхушечные листья, а деревья с такой же неутомимостью почти сразу же выпускали новые.

С другой стороны Свор увидел приземистое, похожее на лежащую на боку приплюснутую бочку существо с отливавшей металлическим блеском спиной. По виду оно сильно походило на моллитора, но, очевидно, было далеко не таким воинственным. Оно спокойно брело по краю болотистой поляны, на которой росли высокие пучки какого-то водяного растения. За болотом, в воротах, образованных еще двумя горами, подобными той, на которой стоял Свор, вновь расстилалась травянистая саванна. Там он увидел огромное стадо других животных, широконосых, похожих на свиней вонгифоринов, старательно обнюхивавших гаттагу в поисках мелких сладких семян, которые служили им основной пищей. Солнце было теплым, но не жарким, по небу легко скользили кудрявые облачка, с юга тянул приятный ветерок.

Идиллическая сцена, подумал Свор.

Ну, скажем, почти идиллическая. На вершине одной из ближних гор-островков он разглядел трио кепджиталиджисов, худощавых желтовато-коричневых хищников, которые с интересом наблюдали за пасущимися вонгифоринами. Кепджиталиджисы - мать и два подросших детеныша, предположил он - обладали удлиненными телами и клиновидными мордами с яркими глазами, походившими на красные звезды. Их передние лапы были снабжены большими острыми когтями, а задние были длинными и мощными; благодаря этому хищники могли огромными прыжками стремительно передвигаться на довольно большие расстояния. Он видел то же самое семейство двумя днями раньше; они, рыча друг на друга, копались в кровавой куче обгрызенных костей. А теперь, похоже, они нескоро снова захотят есть.

Позади него, по другую сторону миниатюрной горы, на которой он устроил себе наблюдательный пункт, находился лагерь Престимиона.

Новая армия была куда больше, чем любая из прежних, и продолжала постоянно расти, так как сюда, под знамя мятежников, непрерывно стекались добровольцы со всех концов Алханроэля. Первыми прибыли уцелевшие бойцы погибшей на реке Ийянн армии Престимиона, и их оказалось много больше, чем Престимион смел надеяться: Миоль из Ближнего Миоля и златовласый Спалирайсис Тумбраксский, и могучий Гиним Тапилпилский со своими пращниками, и еще многие другие из того стойкого войска. Каждый из них принес с собой повествование о том, как ему удалось спастись от разбушевавшегося наводнения, и все страстно желали отомстить трусливому врагу, который из страха перед ними затопил целую страну.

Но теперь тут были и новые солдаты, несметное число новых солдат: легион людей из земель Стойена, Аруачозии и Вриста, и отряд из туманного Врамбиката, лежавшего далеко на востоке, по другую сторону Замковой горы, и жители городов из окрестностей Горы, из Мегенторпа, Бевела и Да, и дружина из Матрисиана, процветающего владения герцога Фенгираза, мать которого была любимой подругой детства матери Престимиона, и Горнот Гехайн со своими бесстрашными сыновьями и дрессированными иераксами, прибывшие с запада для того, чтобы помогать в разведке. И каждый день приходили все новые и новые бойцы, и каждый день Престимион, Гиялорис и Септах Мелайн трудились от зари до зари, чтобы сплавить этих людей в единую силу, которой вскоре предстоит двинуться на восток и обрушиться войной на лжекороналя.

Некоторые из этих людей прибыли в Глойн из любви к Престимиону, некоторые из-за возмущения незаконным захватом трона Корсибаром, а очень многие - из-за того, что услышали рассказ о том, что Корсибар является затаившимся метаморфом, и не могли смириться с этим. Были здесь и простые искатели приключений, были и те, кто надеялся обрести новую, лучшую судьбу. И очень многие беззаветно примкнули к делу Престимиона из непреодолимого отвращения, вызванного в них презренным поступком Корсибара - разрушением Мавестойской дамбы. Среди них была и большая группа фермеров из долины Ийянн. Все они потеряли родных в наводнении и, хотя ни по природным склонностям, ни по жизненным навыкам не были солдатами, прибыли в Глойн с топорами, лопатами, вилами и другими мирными орудиями земледелия, которые, по их мнению, вполне можно было бы пустить в дело против узурпатора и его армии.