Современный грузинский рассказ - Нодар Владимирович Думбадзе

Он чувствовал, что в нем теперь стали жить две души, и его смутно томила их таинственная тяга друг к другу.

К концу первого месяца вытянувшаяся над головой Бери, окрепшая ель приветствовала щебечущих на своих ветках птичек.

Бери соскучился по жене.

Соскучился по Джгунаи.

Ему не терпелось гордо пройтись с этой рослой елью по всей деревне. Не терпелось заверить лесничего, что не забыл про обещанные ему шишки.

Он решил добираться до дому лесами. Во избежание нежелательных встреч с людьми он решил идти пешком. Попрощался с елями и тронулся в обратный путь.

«Послание к елям!

Пишу вам уже из родной деревни. Чувствую себя хорошо. Часто гуляю по лесу. Мои односельчане чураются меня. Стали неразговорчивы при встрече. Единственный, с кем я могу говорить по-человечески, это наш лесничий. Я обещал ему дать первых шишек. Видно» человек он жадный, никак не может примириться с тем, что я ель, то и дело попрекает — почему, дескать, черешней не уродился. Должно быть, большой охотник до ягод.

Гулял я и сегодня. Жена моя всегда рядом со мной. Она боится, как бы ствол на моем плече где-нибудь у края пропасти не перетянул меня вниз.

Она покорилась судьбе.

Джгунаи переселился из наших краев, ни разу у нас не показывался. Я скучаю по нему, прежде мы были хорошими друзьями.

Недели две назад я танцевал на свадьбе с одной молоденькой девушкой. Ох и красивая же была, стройная, как елочка в вашем лесу.

Есть у нас в деревне один пьющий человек. Стоит ему напиться, как хватает топора точит лезвие и приговаривает:

— Сейчас срублю Бери! Бери сейчас срублю!

Стараюсь держаться подальше от него.

Какой с пьяного спрос, возьмет и в самом деле всадит в меня топор.

Деревья в нашем лесу начинают желтеть. Они удивляются, что я не теряю свой зеленый наряд, но более всего их томит недоумение — как это мне удается перемещаться с места на место?

Им, наверно, кажется, что я послан небом, и потому благоговеют передо мной.

Когда я говорю, что я такой же земной, как они, не верят:

— Если ты родился, подобно нам, на земле, почему ты двигаешься, не стоишь на месте, как мы, почему не роняешь свой убор к зиме и вечно зеленеешь невиданными своими листьями?

Что им сказать?

Как объяснить?

Вот клен, тот еще может понять кое-что, остальные же не принимают на веру мои слова.

Мне не хочется смущать лес, вселять в него сомнения, хорошо бы не ходить туда вовсе, но не бывать там я уже не могу. Стоит в самой чащобе лесной молоденький бук; дня, кажется не проживу, если не увижу его. Он так колышется при моем появлении, похоже, и сам дожидается свидания со мной. Однако жена моя хмурится, и сейчас мне приходится обходить свой бук стороной. Все может человек, боюсь, как бы она не подговорила того пьяницу с топором. Что им стоит срубить какой-то там бук.

Мои земляки, под стать деревьям, тоже, кажется, стали заблуждаться относительно меня. Живет на окраине деревни старик. Ни жены у того старика нет, ни детей, ни сестры, ни брата. Один как перст. Раньше жил человек без веры, ушел от людей, построил на отшибе дом, обнес высоким забором, и чужды были ему и горести и радости людские.

Теперь он состарился, одряхлел, согнула его нищета. Христа ради подают ему люди хлеб и воду. В безнадежной тоске мечется душа его в исхудалом теле.

Дорога моя к лесу лежит мимо дома того старика, и что ни день я вижу, как стоит человек на коленях, обратив лицо к небу, и говорит:

Снизойди ко мне, всевышний: Укрой меня темным покровом своим. Вот эти глаза — ослепи, Вот эти уши — оглуши, Вот этот язык — отними, Колени мои расслабь. И источи мою душу, как косу, И Прибери!.. Выведи меня за пределы образа сего. Ибо утомилась душа, Устала во тьме заточения.

И стоит старику увидеть меня, как простирает ко мне трясущиеся руки:

Проси спасителя за меня, Ты можешь просить, проси…

Мне жалко человека до боли, и, чтобы утешить его, я с мольбой гляжу на небо и говорю:

— Приди и помилуй его! Приди и помилуй.

Но не является спаситель.

Медлит…

Удивительные я вижу сны по ночам: то поднимаюсь в воздух и летаю, то спускаюсь в самые недра и слушаю, как бьется сердце земли.

Земля дышит подобно человеку. Вдохнет раз — и потом когда медленно, когда быстро выдохнет обратно.

Мне начинает казаться, что я улавливаю ее дыхание.

Бывает, что в полетах во сне меня относит в сторону, и я гляжу на землю издали.

Со стороны облик ее иной: