Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов

Интерлюдия

- Так вот куда делся Катимбер! - воскликнул Бельзедор, когда байка подошла к концу. - А я-то гадал, почему о нем с прошлого года ничего не слышно!

- Окиреть, - изумленно проговорил Дегатти. - По Парифату гуляет бывший демолорд с миллионом душ в свите... в непрошибаемом теле древнего титана!

- Звучит как начало интересных событий, согласитесь? - ухмыльнулся Янгфанхофен. - Только не вздумайте никому об этом рассказывать.

- Вот поэтому я так люблю у тебя сидеть, Янгфанхофен, - довольно крякнул Бельзедор. - Все время что-то новенькое узнаешь.

- А тебя ведь эта история очень радует, да? - спросил Дегатти у Корчмаря.

- Конечно. Один из первородных гохерримов вернулся... в некотором смысле. Я даже скрывать не буду – меня это радует.

Дегатти покачал головой, глядя в чашку с зеленым чаем. Где-то на середине истории он отказался от алкоголя, попросив чего-нибудь нейтрального и бодрящего. Отхлебнув обжигающей жидкости, волшебник задумчиво сказал:

- У нас в институте Субрегуль есть факультет единства. Некоторые из его адептов используют что-то похожее. Приглашают духов в собственное тело, делят его с ними, получая доступ к их знаниям и способностям. Но, конечно, не в таком масштабе...

Дверь отворилась. К великому удивлению Дегатти, на сей раз в малый зал явился не очередной демон, а человек, смертный. Явный волшебник, судя по ауре, но точно не парифатский. Нигде на Парифате не носят таких серебристых, как будто из тонкого металла накидок и обручей вокруг головы, переходящих в очки-консервы. Был он лыс и невысок, с раздутым лбом, крошечным подбородком и огромными голубыми глазами. Возраст совершенно не определялся — гость выглядел одновременно моложавым и старообразным, ему можно было дать как двадцать пять, так и семьдесят.

- Добро пожаловать, лебе, - улыбнулся Янгфанхофен, тут же ставя на стойку высокий сосуд с шипящей жидкостью. - Давненько вы меня не навещали.

Волшебник чуть нервозно улыбнулся, садясь на свободный табурет, и начал пить мелкими глотками. Опорожнив сосуд наполовину, он покосился на Бельзедора с Дегатти, понизил голос и спросил:

- Лимми Янгфанхофен, вы что-нибудь узнали о… нашем деле?

- Боюсь, мне нечем вас порадовать, лебе, - улыбнулся Корчмарь. - Корграхадраэд закрыл этот вопрос окончательно.

- Что?.. - изменился в лице волшебник. - Вы… уверены?..

- Он был очень категоричен.

Плечи волшебника опустились. Он допил свой напиток и покинул «Соелу». Янгфанхофен проводил его взглядом и сказал:

- Не знаю, на что они вообще надеялись.

- А кто это был? - с любопытством спросил Дегатти. - Первый раз вижу у тебя смертного… кроме самого себя, конечно.

- Лебе Парсоваль Дореус, - ответил Янгфанхофен. - Коадъютор секторальной ложи Путешественников.

- Кто?..

- Тебе хочется узнать о них, не так ли? - ухмыльнулся демон. - Эти Путешественники давно гостят в Паргороне… редкий случай смертных, которые не являются ни нашими жертвами, ни нашими врагами. Любопытное явление, необычная черточка в картине нашего мира… и с ними связана одна интересная история. Хотите послушать?

Конечно, они хотели.

Суть Древнейшего

1500 год Н.Э., Паргорон, где-то в Каменистых Землях.

Милаба Афтазо скользила над землей на глайдероне. Изогнутой плоской пластине, сделанной из лакированного дерева гирметра. Элементарные чары левитационного поля экранировали глайдерон от силы тяжести, позволяя плыть по воздуху, как по воде.

Она неслась средь скал-клыков Каменистых Земель. Ухала в расселины и выныривала вдоль почти вертикального подъема. Вокруг простирался чей-то гхьет, пустынный и малолюдный… малодемонский.

Милаба все еще не освоилась с тем, что она в мире демонов, но заключенный с их сенаторами договор дает ей некоторые гарантии безопасности.

Они не так уж велики. Если ее учует зверодемон — придется драпать или отбиваться. Если она поссорится с кем-то разумным — полицию звать бессмысленно. Тут и нет ничего похожего на полицию. Но по крайней мере Путешественникам дозволено здесь находиться, и у них карт-бланш на исследования.

Именно этим Милаба и занималась уже третий день. Исследованием. Картировала местность. Ее сопровождали два огонька — ирбинкозоры, материализованные автономные заклинания на частичном самоуправлении. Они рисовали в ее голове трехмерный чертеж, который откладывался в персональном ирбинкобое.

Ужасно скучное занятие. Не этим она хотела заниматься, когда выбрала практику на этой базе. Ей казалось, что работа в мире демонов непременно будет связана с приключениями, но приключениями тут пока и не пахнет. Шныряй себе среди скал, да не забывай поглядывать, нет ли рядом голодных монстров. Обычная рутина молодой Путешественницы.

Впереди вздымалась эскалирующая гора. Невероятной высоты зубчатый пик. Ее верхний слой, твердокаменная шершавая «кора» медленно ползла вверх и одновременно вниз. Удивительное явление природы, в других мирах Милаба подобного не встречала.

Хотя у нее не такой уж большой опыт. Всего четыре мира, да еще перроны орбисальт-вокзалов. Но с них многого не увидишь.

Глайдерон круто пошел вверх. Милаба выбросила закрепляющую струну и приземлилась на идущем вверх уступе. Как ни странно, это самый быстрый способ вернуться на базу.

Земля стремительно отдалялась. Зато приближалась Кровавая Пена — бескрайняя облачная гуща, накрывающая паргоронскую Чашу. Те эскалирующие горы, что вздымаются близко к краям, достигают нижних слоев, и по ним подняться куда проще, чем вскарабкаться по пикам Ледового Пояса или просто взлететь. Глайдерон может идти и строго вертикально, но это очень утомляет.

Панорама расширилась до невообразимого. С одной стороны все заслонили горы, колоссальные промерзлые хребты. С другой — открылся вид на внутреннюю сторону Чаши, на все ее мрачное великолепие. Даже отсюда чувствуется жар Центрального Огня, далеко вдали желтеет бескрайняя пустыня, а если приглядеться, можно различить в ее центре пятно Пламенного моря.

Осталось чуть-чуть. Милаба отщелкнула струну, оттолкнулась от уступа — и глайдерон унес ее в небо. Поднявшись на пару меросотен, она перешла на горизонтальный полет и двинулась к темной громаде, почти конусообразной горе основанием кверху.

Висячие Скалы — еще