Китай - Эдвард Резерфорд

– Вы могли бы обосноваться на одном из островов. Но только не на Острове Святынь – на нем есть священники. Однако большинство островов пустуют. Я дам вам знать, если на остров соберутся садовники. И могу приносить еду каждый день или два. Благо еды навалом. – Он улыбнулся мне. – Вы можете какое-то время пожить как ученый-отшельник. Возможно, вам это даже понравится.

Мы обсудили выбор острова. Мне нравилась Весенняя Резиденция Абрикосового Цветения с фруктовым садом и крутым холмом, но я мог представить себя и в одном из маленьких домиков вокруг пруда с лотосами на занятном острове, известном как место увеселений Ляньси. Оба они были тихими, отдаленными местами, где можно было спрятаться. Но в конце концов мы остановились на ближайшем Острове Пионовой Террасы, почти напротив покоев императора.

– Это весеннее и летнее убежище, – объяснил господин Ма, – и, пока императора нет, садовники не уделяют ему особого внимания.

Мне понравилось, что господину Ма было легко добраться до меня, когда он хотел принести еду или сообщить новости.

Поэтому, поделившись со мной едой, он в темноте провел меня до Острова Пионовой Террасы.

Я считаю, что последующий период был одним из самых счастливых в моей жизни. Отчасти роль сыграла красота места. Ко времени моего прибытия пионы уже обрезали к осени, и я должен сказать, что был даже рад, что сейчас не лето. Если жить среди великолепных цветов, то их аромат слишком кружит голову.

Факт оставался фактом: я был единственным обитателем самого великолепного сада императора в райской обители Юаньминъюань, в полном покое и безопасности. Должно быть, это судьба, решил я, ведь какие бы несчастья ни постигали меня, я снова и снова поднимаюсь и окружен красивыми вещами. Шестой император маньчжурской династии, славный предок нынешнего императора, уединялся на Острове Пионовой Террасы, чтобы писать стихи, к чему у него был большой талант. Я задавался вопросом: если бы мое образование продолжилось дальше, мог бы и я заниматься тем же? Но я, наверное, был бы слишком занят, вдыхая запах пионов.

Каждый раз, приходя, господин Ма приносил новости.

– Варвары все еще стоят лагерем чуть южнее Пекина, – сообщил он на второй день. – По слухам, французы немного ближе, а британцы чуть дальше, ждут подкрепления. Их легко отличить. У французов форма синяя, а у британцев – красная. Было несколько мелких боев, но ничего серьезного.

Пару дней спустя он сообщил, что французы разозлились, поскольку одного из их священников убили в бою и тело сбросили в канал.

Тем временем лорд Элгин хотел вернуть заложников, и князь Гун заявил, что отдаст их, если Элгин пообещает уйти. В одни дни казалось, что ситуация зашла в тупик, но в другие появлялась надежда, что конфликт близок к разрешению. Наши войска на грани мятежа, сообщил мне старик. Люди стали массово покидать город. Я был уверен, что мой отец не пополнит ряды беженцев.

Я уже прожил на острове некоторое время, когда однажды меня навестил господин Ма.

– У меня сегодня хорошие новости, – объявил он, посмеиваясь. – Вы умерли!

– Умер? – удивился я.

– Несколько дворцовых служащих, подчиненных Дрожащего Листа, наводили о вас справки, думаю, чтобы защититься от нападок господина Лю. Когда никто не смог вас найти, а вы так и не появились у Великой стены, один из них сказал Дрожащему Листу, что вы, по его мнению, мертвы. Я полагаю, ему просто наскучило разыскивать вас. Но Дрожащий Лист хочет в это верить. Теперь все говорят, что вы мертвы, и я не сомневаюсь, что через пару дней Дрожащий Лист и сам поверит в это. Вы же знаете, как бывает.

– Что ж, – ответил я, – лучше быть мертвым на Острове Пионовой Террасы, чем живым на кухне.

Вскоре после этого лорд Элгин заявил, что собирается разрушить стены города и разгромить его.

– Сомневаюсь, что он сможет это сделать, господин Ма.

– Возможно, нет, – согласился старик, – но это пугает. Все больше жителей уезжают.

Однажды вечером господин Ма сказал, что двоих наиболее важных заложников перевели в помещения получше.

– Я слышал, большинство заложников в ужасном состоянии после того, как голодали в тюрьме в окружении крыс. Мне кажется, князь Гун откармливает этих двоих, прежде чем вернуть.

– Это должно означать, что он хочет начать переговоры, – предположил я. – Где сейчас британцы?

– Там же.

– А французы?

– Кочуют. Скучают. Полагаю, ищут, чем поживиться.

И все эти дни от императора и сопровождавших его лиц, бежавших к северу от Великой стены, вестей не было.

Все началось тихо. Первое, что я услышал, был приглушенный смех и голоса, как будто два человека о чем-то беседуют. Я подумал, что это садовники, и понадеялся, что меня не обнаружат. Но звук их голосов удалился, и на несколько мгновений наступила тишина.

Потом послышались крики, где-то далеко. Нет, не гневные. Скорее крики радости. Затем раздался такой треск, словно совсем рядом что-то крушат. Должно быть, в резиденции императора. Что происходит?

Я двинулся по пешеходному мосту, который вел с острова на берег.

Вы можете удивиться, почему я не спрятался. Точно сказать не могу. Любопытство, насколько я помню. Как и большинству людей, мне хотелось оказаться в гуще событий.

Они были повсюду: небольшие группы людей. Французские войска. Я понял по их форме. Прибывали все новые и новые. Возможно, они забрели в Юаньминъюань, даже не зная, что это за место. Офицеры ничего не предпринимали, чтобы сдержать солдат. Хотя вряд ли смогли бы. Их люди почуяли добычу. А до сумерек оставалось еще целых два часа.

Пока я бежал вдоль резиденции императора, некоторые варвары уже выходили из нее, неся драгоценности, часы, бронзовые фигурки, даже маленького золотого Будду.

Можете себе представить, что я чувствовал: как смеют эти дикари вламываться в рай, совершать святотатство и присваивать себе сокровища Поднебесной?!

Тем, кто ценит красивые вещи, нужна своя армия. Мы бы знали, как поступить с такими преступниками. Вот о чем я думал.

У главного входа в резиденцию императора я увидел группу дворцовых служителей, которые пытались не пустить мародеров: у одного была невесть откуда взявшаяся пика, у другого садовые вилы, у остальных только метлы или кухонные ножи. Но они сражались.

Важно помнить об этом. Люди часто считают евнухов жеманными слабаками, но это неправда. Дворцовые служители сражались так же храбро, как и любые солдаты.

Нужно раздобыть оружие, решил я. Размышляя, где бы его взять, я вдруг вспомнил об украшенном драгоценными камнями мече у входа в жилище евнухов. Я подбежал и снял его. Меч был довольно тяжелым, рубины на рукояти впились мне в руку, но лезвие было острым. Так что к резиденции императора я вернулся с ним.

Я не боялся. Было совершенно очевидно, что у варваров в голове лишь одно – захватить как можно больше добычи и