Комментарий к роману "Евгений Онегин" - Владимир Набоков

В ПСС, 1949 (с. 612) приводится черновик, где Цезарь и его друг заменены на Кассия и Брута (стихи 10–11):

И Кассий слезы проливал,Когда он Брута смерть узнал…

Хотя все было наоборот. Отметим эту расплывчатость классических познаний.

Но плакать и без раны можноО друге, если был он мил,Нас не дразнил неосторожно,4 И нашим прихотям служил.(Но если Жница роковая,Окровавленная, слепая,В огне, в дыму — в глазах отца8 Сразит залетного птенца!)О страх! о горькое мгно<венье>!О Ст<роганов> когда твой сын,Упал сражен, и ты один,12 <3абыл ты> <Славу> <и> сраженьеИ предал славе ты чужойУспех ободренный тобой.

10 Cт<роганов>; 13 чужой… — Граф Павел Строганов, командовавший дивизией в сражении при Кране близ Лана во Франции 7 марта 1814 г. (по н. ст.), покинул поле битвы, узнав, что его девятнадцатилетний сын Александр обезглавлен пушечным ядром.

«Чужой» — согласно Тынянову (Лит. насл. 1934, т. 16–18, с. 369–370), это пушкинский bête noire[729], граф Воронцов, которому современники приписывали окончательный успех сражения у Лана 9 марта.

1 Как мрачный стон, как гроба холод…

XXXV

В тоске сердечных угрызений,Рукою стиснув пистолет,Глядит на Ленского Евгений.4 «Ну, что ж? убит», – решил сосед.Убит!.. Сим страшным восклицаньемСражен, Онегин с содроганьемОтходит и людей зовет.8 Зарецкий бережно кладетНа сани труп оледенелый;Домой везет он страшный клад.Почуя мертвого, храпят12 И бьются кони, пеной белойСтальные мочат удила,И полетели как стрела.

4 …сосед… — Это слово кажется здесь неуместным, если не знать, что кроме обозначения такого же помещика, живущего поблизости, оно перекликается с XII, 4 (см. коммент.).

10 клад — вероятно, ошибка, следовало бы написать «кладь». «Клад» означает «сокровище», особенно «спрятанное сокровище».

12 …бьются… — Читателю, владеющему двумя языками, следует обратить внимание, что Пушкин использует здесь тот же глагол, что и в гл. 1, XXII, 9 («бьются кони»). Более сильное беспокойство коней в этой драматической сцене требует и более экспрессивного английского глагола.

XXXVI

Друзья мои, вам жаль поэта:Во цвете радостных надежд,Их не свершив еще для света,4 Чуть из младенческих одежд,Увял! Где жаркое волненье,Где благородное стремленьеИ чувств и мыслей молодых,8 Высоких, нежных, удалых?Где бурные любви желанья,И жажда знаний и труда,И страх порока и стыда,12 И вы, заветные мечтанья,Вы, призрак жизни неземной,Вы, сны поэзии святой!

13 …призрак… — В специальном пушкинском выпуске (1937) русскоязычного периодического издания «Иллюстрированная Россия» (Париж) Гофман публикует факсимиле одного из немногих сохранившихся автографов шестой главы (с. 30 и 31) — страницу рукописи, принадлежащую русской даме Ольге Купрович (Виипури, Финляндия) и представляющую собой окончательный черновик или исправленную беловую рукопись гл. 6, XXXVI–XXXVII. Изменения несущественны, за исключением XXXVI, 13, где отчетливо написано слово «признак», которым следует заменить «призрак», появившийся, по справедливому замечанию Гофмана, вследствие опечатки в изданиях 1828, 1833 и 1837 гг. Ср.: «Разговор книгопродавца с поэтом»: «признак Бога, вдохновенье» (см. Комментарий, «Отвергнутые предисловия»){148}.

XXXVII

Быть может, он для блага мираИль хоть для славы был рожден;Его умолкнувшая лира4 Гремучий, непрерывный звонВ веках поднять могла. Поэта,Быть может, на ступенях светаЖдала высокая ступень.8 Его страдальческая тень,Быть может, унесла с собоюСвятую тайну, и для насПогиб животворящий глас,12 И за могильною чертоюК ней не домчится гимн времен,Благословение племен.

12 <…>

13 домчится — глагол соединяет в себе две идеи — быстрое движение вперед и достижение цели.

XXXVIII

Эта строфа известна лишь по публикации Грота (см. коммент. к XV–XVI):

Исполня жизнь свою отравой,Не сделав многого добра,Увы, он мог бессмертной славой4 Газет наполнить нумераюУча людей, мороча братий,При громе плесков иль проклятии,Он совершить мог грозный путь,8 Дабы последний раз дохнутьВ виду торжественных трофеев,Как наш Кутузов иль Нельсон,Иль в ссылке, как Наполеон,12 Иль быть повешен, как Рылеев…

Последние две строки, возможно, были опущены Гротом из цензурных соображений.

1—7 Этот образ свидетельствует о пушкинском предвидении, ибо подобные качества были свойственны превозносимым или ненавидимым журналистам 1850— 1870-х гг., таким, как радикалы Чернышевский, Писарев и другие полнтико-литературные критики гражданской направленности, — тип резкий и жесткий, еще не существовавший в 1826 г., когда писалась эта восхитительная строфа.

12 Кондратий Рылеев (1795–1826) — выдающийся декабрист, присоединившийся к движению в начале 1823 г. и казненный через повешение. Автор очень посредственных «Дум» (1821–1823) — двадцати одного патриотического стихотворения на исторические темы (с одним из них, монологом Бориса Годунова, любопытно перекликается, по крайней мере интонационно, отрывок пушкинской трагедии того же названия, написанной двумя годами позже). Перу Рылеева также принадлежит поэма «Войнаровский», посвященная Украине (Мазепа и т. д.), отдельное издание которой вышло в середине марта 1825 г.

См. также коммент. к гл. 4, XIX, 5.

XXXIX

А может быть и то: поэтаОбыкновенный ждал удел.Прошли бы юношества лета:4 В нем пыл души бы охладел.Во многом он бы изменился,Расстался б с музами, женился,В деревне, счастлив и рогат,8 Носил бы стеганый халат;Узнал бы жизнь на самом деле,Подагру б в сорок лет имел,Пил, ел, скучал, толстел, хирел.12 И наконец в своей постелеСкончался б посреди детей,Плаксивых баб и лекарей.

XL

Но что бы ни было, читатель,Увы! любовник молодой,Поэт, задумчивый мечтатель,4 Убит приятельской рукой!Есть место: влево от селенья,Где жил питомец вдохновенья,Две сосны корнями срослись;8 Под ними струйки извилисьРучья соседственной долины.Там пахарь любит отдыхать,И жницы в волны погружать12 Приходят звонкие кувшины;Там у ручья в тени густойПоставлен памятник простой.

5—14 Ручей и ветви сосен упрямо продолжают жить даже после смерти своего певца. В первом опубликованном стихотворении (1814) «К другу стихотворцу» Пушкин советовал обходиться без «ручьев, лесов, унылых могил». Но их атмосфера прилипчива. Следует отметить, как дух Ленского струящимся ручейком проникает во владения Онегина. И онегинский «idol mio» — последние произнесенные им в романе слова (в гл. 8, XXXVIII, 13) — в чем-то созвучны «идеалу» Ленского (гл. 6, XXIII, 8), последнему слову, написанному им у нас на глазах. Точно так же «идеал» последней строфы романа заставляет вспомнить прилагательное «идеальный» из посвящения. На протяжении всего романа мы ощущаем тайный сговор слов, перекликающихся друг с другом в разных его частях.

8—9 …струйки… / Ручья. — уменьшительное от «струи» в гл. 4, XXXIX, 2, которые вдруг превращаются в «волны» (стих 12), напоминая нам о преображениях воды в сне Татьяны (гл. 5, XI, 5—14; XII, 1–2, 13); однако, с другой стороны, «волны» в обоих случаях могут оказаться не более чем попыткой передать французское слово «ondes», не имеющее точного эквивалента в русском языке, тогда как, вообще говоря, Пушкин использует слово «ручей» в очень широком смысле, иногда превращая его в обыкновенный синоним «потока».